новая энциклопедия искусства
Вдохновившись новой коллекцией Serpenti — культовой линейки аксессуаров и украшений BVLGARI — и задумавшись о вечном, BURO. попросило известных женщин-кураторов и руководительниц арт-институций России, Украины и Казахстана собрать свою собственную коллекцию знаковых артефактов — шедевров из разных стран и эпох, которые перевернули представления об искусстве и изменили нашу повседневность. Читайте и слушайте аудиоверсии новейшей энциклопедии арт-объектов и смотрите на мир иначе.
placeholder+image
новая энциклопедия искусства
Вдохновившись новой коллекцией Serpenti — культовой линейки аксессуаров и украшений BVLGARI — и задумавшись о вечном, BURO. попросило известных женщин-кураторов и руководительниц арт-институций России, Украины и Казахстана собрать свою собственную коллекцию знаковых артефактов — шедевров из разных стран и эпох, которые перевернули представления об искусстве и изменили нашу повседневность. Читайте и слушайте аудиоверсии новейшей энциклопедии арт-объектов и смотрите на мир иначе.
Джамиля Нуркалиева ·
Руководитель Центра современной культуры «Целинный» (Казахстан)
Луиджи Ноно.
Опера Prometeo, traggedia dell’ascolto. 1984
Новая музыка в последней трети XX века стала необходимой альтернативой догмам прошлого и средством поиска нового языка. В 1948 году немецкий философ Теодор Адорно писал, что философия той эпохи не может быть ничем иным как философией новой музыки. Важно помнить, что современная музыка — широкое понятие, относящееся к музыке ХХ веку в целом, а «Новой музыкой» называют творчество Дармштадтской тройки — это Пьер Булез, Карлхайнц Штокхаузен и Луиджи Ноно. Я выбрала позднее произведение Ноно — оперу Prometeo. Подзаголовок этого произведения — «трагедия слышания» (traggedia dell’ascolto) — принадлежит итальянскому философу Массимо Каччари, составившего тексты на древнегреческом, итальянском и немецком языках и объединившего отрывки из трагедии Эсхила и сочинений поэтов XVIII–XX веков: Гете, Гельдерлина, Ницше, Вальтера Беньямина. Как говорил Ноно в 1988 году, «Прометей» — это «открытая форма, которая никогда не будет окончательно завершена, поскольку звуковой облик ее существенно меняется в зависимости от акустических параметров помещения, а также от местонахождения слушателя в концертном зале». Создавая эту оперу, Ноно осознанно сформулировал новую философию звука, в этом было его новаторство. Звук рождается как бы сам по себе, из наполненной смыслом тишины, и является свободным во всех отношениях. Он не зависит ни от жесткой шкалы темперации, ни от регулярного ритма, ни даже от человеческой способности воспроизводить и воспринимать неслышимое и неразличимое. В результате и артист, и по-настоящему чуткий слушатель должны ощутить себя как бы внутри звука, стать частью музыкального пространства. Зритель физически переживал «трагедию слышания» во время исполнения оперы.
Ванесса Бикрофт.
Перформанс VB35. 1998
Мне нравится, что в своих перформансах Бикрофт использует моделей — потрясающе красивых девушек, тонких и высоких. Они должны были часами избегать визуального контакта со зрителями и становились живыми объектами. У каждого перформанса была антропологическая логика: модели были всегда одеты или полуодеты в дизайнерскую одежду, которая покупалась в городе, где происходил перформанс. Еще мне нравится, что Бикрофт всегда критиковали за театральность и как бы очевидную причастность к моде, нежели к искусству. Однако ей удалось переформулировать идеи, что витали в воздухе с 1990-х. Ее перформанс VB35 в музее Гуггенхайма в 1998 году сначала был принят холодно, но «через несколько дней один значимый искусствовед назвал ее шоу лучшим событием со времен, когда Gilbert & George представили The Singing Sculpture в далеком 1971 году», — пишет Роберта Смит в NY Times. Также она отмечает, что во время перформанса не происходило ничего, и это было прекрасно. Модели, одетые в бикини Gucci, с мейкапом авторства Пэт Макграт были армией живых Венер, довольных, замкнутых и комфортных в своей наготе. Последующие tableaux vivants («живые картины») Бикрофт часто реализовывала в коллаборациях с популярными дизайнерами, доказывая желание представить женскую красоту в максимально искусственной среде.
Мотороллер Vespa, 1946
После падения режима Муссолини и окончания Второй мировой войны Италия переживала экономический упадок, как и многие европейские страны. Для выхода из кризиса в стране предприняли ряд шагов с целью гарантировать конкурентоспособность экономико-производственной системы и обеспечить занятость населения. Одним из главных участников экономического чуда второй половины ХХ века в Италии стал функциональный дизайн, или как его еще называют bel design. Его фундаментальная концепция — создание простых и элегантных предметов цивилизованного быта. Мотороллер Vespa был придуман на базе авиационных разработок и стал участником многих кинокартин, включая «Римские каникулы» и «Сладкую жизнь», как символ доступного каждому предмета дизайна. Хочу также привести в качестве примера художника и дизайнера Енцо Мари. Его нонконформизм и дизайн, больше походящий на интеллектуальные головоломки, были бесконечно оригинальными и прежде всего человечными. Этот пример очень точно раскрывает мысль о том, что итальянское экономическое чудо конца 1980-х не было бы возможно без художников, то есть без нематериального труда.
Слушать подкаст:
placeholder+image
placeholder+image
15:45
placeholder+image
placeholder+image
Луиджи Ноно.
Опера Prometeo, traggedia dell’ascolto. 1984
Новая музыка в последней трети XX века стала необходимой альтернативой догмам прошлого и средством поиска нового языка. В 1948 году немецкий философ Теодор Адорно писал, что философия той эпохи не может быть ничем иным как философией новой музыки. Важно помнить, что современная музыка — широкое понятие, относящееся к музыке ХХ веку в целом, а «Новой музыкой» называют творчество Дармштадтской тройки — это Пьер Булез, Карлхайнц Штокхаузен и Луиджи Ноно. Я выбрала позднее произведение Ноно — оперу Prometeo. Подзаголовок этого произведения — «трагедия слышания» (traggedia dell’ascolto) — принадлежит итальянскому философу Массимо Каччари, составившего тексты на древнегреческом, итальянском и немецком языках и объединившего отрывки из трагедии Эсхила и сочинений поэтов XVIII–XX веков: Гете, Гельдерлина, Ницше, Вальтера Беньямина. Как говорил Ноно в 1988 году, «Прометей» — это «открытая форма, которая никогда не будет окончательно завершена, поскольку звуковой облик ее существенно меняется в зависимости от акустических параметров помещения, а также от местонахождения слушателя в концертном зале». Создавая эту оперу, Ноно осознанно сформулировал новую философию звука, в этом было его новаторство. Звук рождается как бы сам по себе, из наполненной смыслом тишины, и является свободным во всех отношениях. Он не зависит ни от жесткой шкалы темперации, ни от регулярного ритма, ни даже от человеческой способности воспроизводить и воспринимать неслышимое и неразличимое. В результате и артист, и по-настоящему чуткий слушатель должны ощутить себя как бы внутри звука, стать частью музыкального пространства. Зритель физически переживал «трагедию слышания» во время исполнения оперы.
Ванесса Бикрофт.
Перформанс VB35. 1998
Мне нравится, что в своих перформансах Бикрофт использует моделей — потрясающе красивых девушек, тонких и высоких. Они должны были часами избегать визуального контакта со зрителями и становились живыми объектами. У каждого перформанса была антропологическая логика: модели были всегда одеты или полуодеты в дизайнерскую одежду, которая покупалась в городе, где происходил перформанс. Еще мне нравится, что Бикрофт всегда критиковали за театральность и как бы очевидную причастность к моде, нежели к искусству. Однако ей удалось переформулировать идеи, что витали в воздухе с 1990-х. Ее перформанс VB35 в музее Гуггенхайма в 1998 году сначала был принят холодно, но «через несколько дней один значимый искусствовед назвал ее шоу лучшим событием со времен, когда Gilbert & George представили The Singing Sculpture в далеком 1971 году», — пишет Роберта Смит в NY Times. Также она отмечает, что во время перформанса не происходило ничего, и это было прекрасно. Модели, одетые в бикини Gucci, с мейкапом авторства Пэт Макграт были армией живых Венер, довольных, замкнутых и комфортных в своей наготе. Последующие tableaux vivants («живые картины») Бикрофт часто реализовывала в коллаборациях с популярными дизайнерами, доказывая желание представить женскую красоту в максимально искусственной среде.
Мотороллер Vespa, 1946
После падения режима Муссолини и окончания Второй мировой войны Италия переживала экономический упадок, как и многие европейские страны. Для выхода из кризиса в стране предприняли ряд шагов с целью гарантировать конкурентоспособность экономико-производственной системы и обеспечить занятость населения. Одним из главных участников экономического чуда второй половины ХХ века в Италии стал функциональный дизайн, или как его еще называют bel design. Его фундаментальная концепция — создание простых и элегантных предметов цивилизованного быта. Мотороллер Vespa был придуман на базе авиационных разработок и стал участником многих кинокартин, включая «Римские каникулы» и «Сладкую жизнь», как символ доступного каждому предмета дизайна. Хочу также привести в качестве примера художника и дизайнера Енцо Мари. Его нонконформизм и дизайн, больше походящий на интеллектуальные головоломки, были бесконечно оригинальными и прежде всего человечными. Этот пример очень точно раскрывает мысль о том, что итальянское экономическое чудо конца 1980-х не было бы возможно без художников, то есть без нематериального труда.
О НОВАТОРСТВЕ BVLGARI ·
назад ·
София Троценко ·
Основательница и исполнительный директор ЦСИ «Винзавод» (Россия)
Джотто. Капелла
Скровеньи в Падуе. 1305
В самом начале XIV века, в 1305 году, Джотто своими фресками обессмертил капеллу, построенную на деньги богатого купца. Творения этого художника вдохновляли и Леонардо да Винчи, и Рафаэля, и Микеланджело. Неслучайно по силе воздействия капелла в Падуе не менее могущественная, чем Сикстинская капелла в Ватикане, хоть она и смотрится гораздо аскетичнее. Главное, что открыл Джотто, — это перспектива, ощущение глубины и пространства, а также потрясающие, невероятные цвета. Все вместе производит впечатление не то что трехмерного — четырехмерного пространства! И все же в этой работе отметить стоит не только пространство, цвет и время, но и эмоциональность: лица библейских героев насыщены переживаниями и впечатлениями. У смотрящего создается полное ощущение ожившего произведения искусства. Летом я была в Италии и посетила Капеллу, и эта работа Джотто меняет восприятие искусства как такового — я до сих пор чувствую это.
Казимир Малевич.
«Черный квадрат». 1915
«Черный квадрат», как и супрематизм в целом, переворачивает все, что было до него, с ног на голову. Сейчас его считают безусловным шедевром, но вместе с тем мы очень часто слышим распространенную фразу: «Да и я так могу». В ней кроется главная ошибка. Вопрос не в том, что мы видим в данный момент, а в контексте: чем произведение стало в свое время, как оно было представлено на выставке. Мне нравится версия, что «Черный квадрат» Малевича — это переход в иную реальность, в экран телевизора. Он был новатором, потому что увидел нечто, что произойдет через десятилетия. Настоящий визионер. Реакция публики на эту работу сегодня, как и сто лет назад, поражает и нередко доходит до полного неприятия. Малевич доказал, что в искусстве возможно все.
Маурицио Каттелан.
«Комедиант» (известный как «Банан»). 2019
Когда я выбирала произведения искусства, меня в случае с Кателланом раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, желание о нем рассказать, а с другой ­— опасения, что сам выбор покажется банальным, потому что он у всех на слуху. Эта инсталляция с бананом, который был приклеен на темный скотч к стене галереи во время ярмарки современного искусства Art Basel в Майами, несомненно концептуальна. Но дело, конечно, вовсе не в банане, а в том, что он демонстрирует: искусство везде и во всем. Похожую мысль преследовал Андрей Монастырский, когда сделал свое знаменитое произведение «Ветка», которое в этом году попало в коллекцию Третьяковки. В природе нет искусственности, а он принес эту ветку в музей, подвесил ее на скотч и доказал, что все-таки есть. Но не существует пространства вне искусства. В этой связи высказывание Каттелана, несомненно, является штукой, стебом над различными размышлениями относительно разных произведений искусства и их восприятия в контексте или вне. Можно также вспомнить недавнюю акцию Бэнкси, который впервые выставил свою работу на аукцион, а в момент продажи, когда была определена последняя цена, картина прошла через шредер, встроенный в раму. Все это большие шутки, которые, однако, очень тонко демонстрируют процессы в современном искусстве. И ставят вопросы о том, когда работа становится произведением искусства — когда автор ее создает, когда работу видит зритель или когда она начинает жить самостоятельной жизнью на рынке? И что на самом деле создает ценность и стоимость этого объекта?
Слушать подкаст:
placeholder+image
placeholder+image
15:45
placeholder+image
placeholder+image
Джотто. Капелла
Скровеньи в Падуе. 1305
В самом начале XIV века, в 1305 году, Джотто своими фресками обессмертил капеллу, построенную на деньги богатого купца. Творения этого художника вдохновляли и Леонардо да Винчи, и Рафаэля, и Микеланджело. Неслучайно по силе воздействия капелла в Падуе не менее могущественная, чем Сикстинская капелла в Ватикане, хоть она и смотрится гораздо аскетичнее. Главное, что открыл Джотто, — это перспектива, ощущение глубины и пространства, а также потрясающие, невероятные цвета. Все вместе производит впечатление не то что трехмерного — четырехмерного пространства! И все же в этой работе отметить стоит не только пространство, цвет и время, но и эмоциональность: лица библейских героев насыщены переживаниями и впечатлениями. У смотрящего создается полное ощущение ожившего произведения искусства. Летом я была в Италии и посетила Капеллу, и эта работа Джотто меняет восприятие искусства как такового — я до сих пор чувствую это.
Казимир Малевич.
«Черный квадрат». 1915
«Черный квадрат», как и супрематизм в целом, переворачивает все, что было до него, с ног на голову. Сейчас его считают безусловным шедевром, но вместе с тем мы очень часто слышим распространенную фразу: «Да и я так могу». В ней кроется главная ошибка. Вопрос не в том, что мы видим в данный момент, а в контексте: чем произведение стало в свое время, как оно было представлено на выставке. Мне нравится версия, что «Черный квадрат» Малевича — это переход в иную реальность, в экран телевизора. Он был новатором, потому что увидел нечто, что произойдет через десятилетия. Настоящий визионер. Реакция публики на эту работу сегодня, как и сто лет назад, поражает и нередко доходит до полного неприятия. Малевич доказал, что в искусстве возможно все.
Маурицио Каттелан.
«Комедиант» (известный как «Банан»). 2019
Когда я выбирала произведения искусства, меня в случае с Кателланом раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, желание о нем рассказать, а с другой ­— опасения, что сам выбор покажется банальным, потому что он у всех на слуху. Эта инсталляция с бананом, который был приклеен на темный скотч к стене галереи во время ярмарки современного искусства Art Basel в Майами, несомненно концептуальна. Но дело, конечно, вовсе не в банане, а в том, что он демонстрирует: искусство везде и во всем. Похожую мысль преследовал Андрей Монастырский, когда сделал свое знаменитое произведение «Ветка», которое в этом году попало в коллекцию Третьяковки. В природе нет искусственности, а он принес эту ветку в музей, подвесил ее на скотч и доказал, что все-таки есть. Но не существует пространства вне искусства. В этой связи высказывание Каттелана, несомненно, является штукой, стебом над различными размышлениями относительно разных произведений искусства и их восприятия в контексте или вне. Можно также вспомнить недавнюю акцию Бэнкси, который впервые выставил свою работу на аукцион, а в момент продажи, когда была определена последняя цена, картина прошла через шредер, встроенный в раму. Все это большие шутки, которые, однако, очень тонко демонстрируют процессы в современном искусстве. И ставят вопросы о том, когда работа становится произведением искусства — когда автор ее создает, когда работу видит зритель или когда она начинает жить самостоятельной жизнью на рынке? И что на самом деле создает ценность и стоимость этого объекта?
О НОВАТОРСТВЕ BVLGARI ·
назад ·
Марина Щербенко ·
Галерист, куратор, арт-консультант, коллекционер, основательница «Щербенко Арт Центра» и конкурса МУХі (Украина)
Галерист, куратор, арт-консультант, коллекционер,
основательница «Щербенко Арт Центра» и конкурса МУХі (Украина)
Владимир Татлин.
Угловой контррельеф. 1914
Работу впервые показали в 1915 году на «Последней футуристической выставке картин «0,10» в Петербурге. Она продолжала эксперименты с беспредметным искусством, которыми занимались авангардисты. Благодаря «Контррельефу» Татлин изменил само понимание скульптуры: его объект был не копированием предмета или человека, но абстракцией в объемно-пространственной композиции. Скульптура не стоит на пьедестале, а крепится на стену с помощью струн, воплотивших в себе диалог между единомышленниками того времени: тогда Татлин был сильно впечатлен серией коллажей Пикассо, а также его объемной работой из картона «Гитара» 1912 года, которые он увидел в студии художника в Париже еще до войны. Владимир Татлин был одним из 10 участников выставки «0,10» и претендовал на «красный угол», в котором был размещен манифест нового жанра в искусстве — «Черный квадрат» Малевича. Тот же ключевой принцип акцента на форму и композицию Татлин перенес в трехмерный объект. Художник неслучайно использовал современные материалы: это было начало конструктивизма, где материал и технологии занимали фундаментальное место. Эта работа также свидетельница начала эмансипации: в выставке «0,10» женщины-художницы, например Любовь Попова и Ольга Розанова, принимали участие на равных с мужчинами.
Марсель Дюшан.
Фонтан, 1917
Дюшан изменил концептуальное осознание художником его места в социуме и культурной экономике, показав, что представление о ценности искусства в ХХ веке радикально изменилось. Это стало возможно после изобретения им реди-мейда — направления, в котором предмет быта выставляется в экспозиционном пространстве и утрачивает свою первичную функцию. Свой первый реди-мейд — велосипедное колесо — Дюшан представил в 1913 году, но именно показанный в 1917-м «Фонтан» вошел в историю, хоть и сохранился только на фото Альфреда Стиглица, который снял его в экспозиции Первой выставки независимых в Нью-Йорке на фоне картины Марсдена Хартли. Так состоялся бессловесный диалог художников о все той же ценности предметов искусства. Репродукцию оригинала Дюшан сделает в 1950 году, а в 1960-х по фотографии Стиглица 8 моделей были воспроизведены в фарфоре и разошлись по музейным коллекциям. Все они были нарушением собственных правил реди-мейда Дюшана: их делали под заказ, как скульптуры. Все это оказалось блистательной комбинацией, которую разыграл в мире арта страстный поклонник шахмат Дюшан. Предмет быта в арт-галерее может удивить один раз, далее он уже становится никому не интересным повторением. Подвергая сомнению идею подлинности реди-мейда, Дюшан обеспечил ему долгую жизнь в искусстве.
Пит Мондриан.
Композиция с красным, синим и желтым. 1930
К этой работе 1930 года Мондриан шел с 1917-го, когда вместе с единомышленниками сформировал голландское объединение «Де Стиль», принципы которого изложил в манифесте «Неопластицизм в живописи». Основной идеей была абстракция и умение передавать через нее саму жизнь, а средствами выражения — чистые супрематистские цвета (красный, синий и желтый) и простые геометрические формы (квадрат и прямоугольник). Лаконичность высказывания художник отрабатывал всю свою жизнь. Новаторство «Композиции» в том, что посредством простейших инструментов она отражает мироощущение прогрессивных художников ХХ века. Их творческие находки применялись в архитектуре, дизайне и моде, а сами они охотно тестировали свои идеи в прикладных сферах — от принтов на тканях до дизайна кухонной утвари. Громче всего эта работа прозвучала в 1965 году, когда Ив Сен-Лоран на основе этой композиции создал шесть платьев для коллекции осень-зима 1965–1966. Она принесла славу кутюрье и стала одной из самый известных его моделей, ее массово копировали и помещали на обложки энциклопедий об истории моды.
Слушать подкаст:
placeholder+image
placeholder+image
15:45
placeholder+image
placeholder+image
Владимир Татлин.
Угловой контррельеф. 1914
Работу впервые показали в 1915 году на «Последней футуристической выставке картин «0,10» в Петербурге. Она продолжала эксперименты с беспредметным искусством, которыми занимались авангардисты. Благодаря «Контррельефу» Татлин изменил само понимание скульптуры: его объект был не копированием предмета или человека, но абстракцией в объемно-пространственной композиции. Скульптура не стоит на пьедестале, а крепится на стену с помощью струн, воплотивших в себе диалог между единомышленниками того времени: тогда Татлин был сильно впечатлен серией коллажей Пикассо, а также его объемной работой из картона «Гитара» 1912 года, которые он увидел в студии художника в Париже еще до войны. Владимир Татлин был одним из 10 участников выставки «0,10» и претендовал на «красный угол», в котором был размещен манифест нового жанра в искусстве — «Черный квадрат» Малевича. Тот же ключевой принцип акцента на форму и композицию Татлин перенес в трехмерный объект. Художник неслучайно использовал современные материалы: это было начало конструктивизма, где материал и технологии занимали фундаментальное место. Эта работа также свидетельница начала эмансипации: в выставке «0,10» женщины-художницы, например Любовь Попова и Ольга Розанова, принимали участие на равных с мужчинами.
Марсель Дюшан.
Фонтан, 1917
Дюшан изменил концептуальное осознание художником его места в социуме и культурной экономике, показав, что представление о ценности искусства в ХХ веке радикально изменилось. Это стало возможно после изобретения им реди-мейда — направления, в котором предмет быта выставляется в экспозиционном пространстве и утрачивает свою первичную функцию. Свой первый реди-мейд — велосипедное колесо — Дюшан представил в 1913 году, но именно показанный в 1917-м «Фонтан» вошел в историю, хоть и сохранился только на фото Альфреда Стиглица, который снял его в экспозиции Первой выставки независимых в Нью-Йорке на фоне картины Марсдена Хартли. Так состоялся бессловесный диалог художников о все той же ценности предметов искусства. Репродукцию оригинала Дюшан сделает в 1950 году, а в 1960-х по фотографии Стиглица 8 моделей были воспроизведены в фарфоре и разошлись по музейным коллекциям. Все они были нарушением собственных правил реди-мейда Дюшана: их делали под заказ, как скульптуры. Все это оказалось блистательной комбинацией, которую разыграл в мире арта страстный поклонник шахмат Дюшан. Предмет быта в арт-галерее может удивить один раз, далее он уже становится никому не интересным повторением. Подвергая сомнению идею подлинности реди-мейда, Дюшан обеспечил ему долгую жизнь в искусстве.
Пит Мондриан.
Композиция с красным, синим и желтым. 1930
К этой работе 1930 года Мондриан шел с 1917-го, когда вместе с единомышленниками сформировал голландское объединение «Де Стиль», принципы которого изложил в манифесте «Неопластицизм в живописи». Основной идеей была абстракция и умение передавать через нее саму жизнь, а средствами выражения — чистые супрематистские цвета (красный, синий и желтый) и простые геометрические формы (квадрат и прямоугольник). Лаконичность высказывания художник отрабатывал всю свою жизнь. Новаторство «Композиции» в том, что посредством простейших инструментов она отражает мироощущение прогрессивных художников ХХ века. Их творческие находки применялись в архитектуре, дизайне и моде, а сами они охотно тестировали свои идеи в прикладных сферах — от принтов на тканях до дизайна кухонной утвари. Громче всего эта работа прозвучала в 1965 году, когда Ив Сен-Лоран на основе этой композиции создал шесть платьев для коллекции осень-зима 1965–1966. Она принесла славу кутюрье и стала одной из самый известных его моделей, ее массово копировали и помещали на обложки энциклопедий об истории моды.
О НОВАТОРСТВЕ BVLGARI ·
назад ·
placeholder+image
Новаторство формы ·
Бренд BVLGARI всегда стремился создавать из предметов, окружающих нас в ежедневной реальности, нечто шедевральное, что осталось бы в веках. Сам творческий подход BVLGARI к созданию коллекций можно назвать новаторским сразу по нескольким направлениям. Это новаторство формы, вдохновленной изгибами римской архитектуры. Возьмем, к примеру, кольца и колье B. Zero 1 — их форма и толщина напоминают о римском Колизее. Или коллекцию Diva’s Dream, вдохновленную восстановленной мозаикой на полу терм императора Каракаллы.
placeholder+image
placeholder+image
новаторство формы ·
Бренд BVLGARI всегда стремился создавать из предметов, окружающих нас в ежедневной реальности, нечто шедевральное, что осталось бы в веках. Сам творческий подход BVLGARI к созданию коллекций можно назвать новаторским сразу по нескольким направлениям. Это новаторство формы, вдохновленной изгибами римской архитектуры. Возьмем, к примеру, кольца и колье B. Zero 1 — их форма и толщина напоминают о римском Колизее. Или коллекцию Diva’s Dream, вдохновленную восстановленной мозаикой на полу терм императора Каракаллы.
Новаторство цвета ·
Новаторство цвета представляет новейшая коллекция высокого ювелирного искусства 2020 года Barocko: она сочетает в себе смелость, пышность, абсолютную элегантность, а еще — удивительное сочетание камней и особый дизайн. Таких комбинаций цветов, геометрии и деталей не найти ни у кого другого в ювелирной индустрии.
Новаторство техники ·
И, наконец, новаторство техники. Филигранная работа инструментами становится произведением искусства, когда речь идет о создании коллекции Serpenti, в особенности линейки часов Serpenti Tubogas, в которой изящество и природные мотивы соединились с индустриальной красотой: руку оплетает то ли кожа змеи, то ли газовая труба (именно так переводится tubogas).
кредиты  ·
назад  ·
Креативный директор: Алеся Ериго
Веб-дизайн: Дарья Афонина
Дизайн и моушен-дизайн: Тарас Матвийчук
Фотограф: Дима Черный
Макияж/прически: Екатерина Столбова
Запись подкастов: студия Brainstorm.fm
Менеджер проекта: Анна Докиенко
placeholder+image