Визажист Григорий Ушков — о службе в армии

— Расскажи, кем ты работал до службы в армии?

— Я приехал в Москву в 15 лет из города Чехов. После колледжа поступил в институт на банковское дело. Было скучно, писал стихи на парах, ходил в рваных джинсах, косухе и с непонятным цветом волос, менял стрижки. Однажды мой преподаватель по экономике сказала мне: «Гриша, а ты знаешь, что люди, которые выражают себя так с помощью одежды, психически нестабильны?» После такого замечания я не просто перестал посещать ее лекции, но и вообще забросил институт. Начал тусоваться, влился в компанию музыкантов и актеров и понял, что я тоже творческий человек, могу что-то создавать. Один из фотографов в компании предложил мне стилизовать съемки. Одна из последних съемок проходила в красивом загородном доме, я одевал моделей в платья Dior и брючные костюмы Saint Laurent, но приехала визажист и начала делать им травести-мейки под такую красивую классику. Тогда я понял, что хочу быть визажистом. Я просто придерживаюсь мнения, что если хочешь делать что-то хорошо, то сделай это сам.

Я заполнил анкету в M.A.C. и меня позвали на собеседование. Нас было десять человек, и мне было все равно, возьмут меня или нет, я просто хотел попробовать. На тот момент я отлично зарабатывал и полностью обеспечивал себя и семью. Я как сейчас помню, что накануне сидел смотрел видео Крыгиной и запоминал: ага, светлые тени на подвижное веко, темные в складку. Моей задачей было создать на фейсчарте образ с желтыми тенями и черными стрелками. Тут очередь по защите работы доходит до меня, спрашивают, какая техника была использована, и я говорю, что не знаю и вообще крашу второй раз в жизни. Их это явно заинтересовало, и меня позвали на собеседование тет-а-тет. На тот момент я знал, что топовый бутик был в «Атриуме», и сказал, что хочу работать там. Они сказали, что подумают. И через пять минут мне позвонили и предложили подписать договор со следующего дня. На тот момент мне только исполнилось 18 лет. Я благодарен M.A.C., потому что это очень хорошая школа, после которой я могу делать что угодно. Но первые полгода работы там  — я не завидую своим клиентам (смеется) — я не мог нарисовать стрелку, сделать смоки и вывести контур на губах. Когда меня просили сделать стрелки, я говорил: «Девушка, вы знаете, что это уже вышло из моды? Давайте сделаем растушевочку». Просто боялся. В M.A.C. мне не запрещали развиваться: я собирал с вечера понравившиеся образы и отрабатывал их на клиентах по желанию или на коллегах.

После двух лет работы я решил двигаться дальше. Был кризис, поэтому я искал работу примерно месяц. В то время я начал увлекаться транссерфингом реальности (концентрация энергии мыслей человека — Прим. ред.) и визуализировать свои мечты: что хочу работать в классном коллективе, с крутой косметикой совершенно другого уровня, в красивой обстановке. Однажды шопился в «Европейском», и ко мне подбежала девушка, но я ее не сразу заметил и узнал, потому что у меня очень плохое зрение, — оказалось, работали вместе в M.A.C. Она мне рассказала, что теперь в Giorgio Armani и что там есть классные events team — ведущие визажисты марки, которые постоянно летают в командировки и проводят мастер-классы, но до такой должности еще нужно дорасти. Я услышал то, что услышал, и понял, что мне нужна именно эта должность. Меня позвали на собеседование, к которому я тщательно подготовился, к тому же у меня было уже довольно хорошее резюме. Мне очень нужна была уже работа, и я признался, что хочу только в animation team. Меня взяли, мне на тот момент было 20 лет. Почти год я летал по России, проводил мастер-классы и делал макияж под запись для клиентов в других городах.

— Ты пытался как-то избежать призыва?

— Я искренне благодарен Ольге из отдела кадров, которой я регулярно обещал принести военный билет. Хотя компания могла получить из-за меня большие штрафы. Вообще я пытался откосить, но меня регулярно кидали на деньги. Я бы проработал в Armani еще, но из-за призывного возраста в июне 2016-го меня забрали в армию. Вернулся и сейчас работаю визажистом в «Москвичка brow&beauty bar» на Малой Бронной и занимаю должность ведущего тренера в школе «Бьюти-фабрика».

— Как протекала служба и как на тебя реагировали сослуживцы?

— Я очень творческий и одухотворенный человек, поэтому первое время мне было дико слышать «Рота, подъем!». Я думал: черт возьми, куда я попал? Поначалу было очень страшно от мысли, что мне не с кем будет обсудить любимые темы, да и вообще, как все сложится. Тем не менее нашлись добрые люди, друзья, с которыми мы редко, но стараемся видеться даже сейчас, после службы. Зато теперь могу найти общий язык абсолютно с любым человеком, даже с военными, а это не самые простые люди. В какой-то момент ребята из моего близкого окружения в армии даже стали меня называть мамой, я ведь совсем не конфликтный человек и поэтому всегда решал любые ситуации мирно. Также я часто любил готовить ребятам и вообще заботился о них.

Я, с одной стороны, неуверенный в себе, а порой, наоборот, слишком уверенный: еще со школьных времен я подавил в себе мысли о том, что о тебе подумают другие. Поэтому мне было наплевать, что подумают ребята, когда я скажу, что визажист. С агрессией не сталкивался, но с непониманием и шоком — да. Конечно, они все такие мужики, но ведь мы все любим красивое, хоть раз в жизни кто-то листал журналы и представляет, что это такое. Этим я их и зацепил: своими рассказами о съемках, о моделях, какие они в реальной жизни и после ретуши и макияжа. У меня был небольшой опыт работы со звездами, поэтому истории про какую-нибудь певицу, о которой мечтает вся армия, пользовались популярностью (смеется).

— Приходилось ли тебе красить кого-то в армии?

— У меня так и не получилось реализовать одну из своих идей. Я предложил сослуживцам накрасить их и устроить съемку в стиле bad guys, и они согласились! В качестве локации прямо рядом с частью я присмотрел заброшенный спортзал. Но затеял я все это за пару месяцев до окончания службы, и еще за месяц до конца мы все так надоели друг другу, что все планы и желания сошли на нет, очень хотелось домой.

— А на себе макияж носишь? Что думаешь о мужском макияже?

— Я считаю, что в этом нет ничего плохого, но макияж на мужчине уместен не в повседневном образе. Если ты медийный человек и тебя фотографируют, то макияж важен: мы ведь все зарабатываем лицом. Достаточно использовать едва заметный минеральный консилер, и ты будешь свежим, аккуратным и приятным. Раньше на работе я всегда себе делал макияж, так как считал, что с синяками и расширенными порами я доверия у клиента не вызову. Сейчас крайне редко делаю себе макияж, только если знаю, что меня будут фотографировать. На каждый день только гель для бровей и бальзам для губ.

— Как тебе удалось сразу после армии остаться на плаву и вновь вернуться в профессию?

— На период службы я старался как можно больше времени уделять самообразованию, потому что работать у меня практически не получалось. Моя зарплата во время службы составляла 2000 рублей в месяц, на эти деньги мне нужно было как-то существовать. Дома бывать разрешали только раз в месяц — и то 20 часов, поэтому на подработку времени не хватало. Я мог лишь надиктовывать комментарии для изданий, за что очень благодарен знакомым. Вообще сослуживцы в такие моменты смотрели на меня с открытыми ртами: я произносил странные для них слова вроде хайлайтеров, бронзеров и прочего, и они искренне удивлялись. Выпасть на год из профессиональной деятельности — это очень серьезно. Особенно — потерять своих клиентов.

Когда я вернулся из армии, то сообщил об этом абсолютно всем: клиентам, друзьям, знакомым, журналистам, пиарщикам. Но практически никто не выходил со мной на связь в течение трех недель. Одна знакомая предложила мне прийти поработать в салон «Москвичка brow&beauty bar», и мне даже позвонили из Armani, но я отказался, потому что эта сфера все-таки связана с продажами. Также через бывшую коллегу я нашел работу в школе «Бьюти-фабрика».

— Какие твои дальнейшие планы?

— Я не хочу, чтобы меня ассоциировали с тем визажистом, который красит звезд. Макияж для меня никогда не был способом заработка. Мне хочется быть полезным, поэтому я больше всего хочу преподавать. Никогда не забуду, как мы ездили от M.A.C. в кризисный центр «Дом для мамы» — приют для беременных женщин, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Мы подарили им день счастья: сделали укладки и макияж. Это так прекрасно, когда ты видишь улыбку и приносишь радость такими поступками, — я хочу, чтобы обо мне говорили именно так. Хочу продвигать какие-то социальные штуки.

Я предложил сослуживцам накрасить их, и они согласились!