И почему влогеры окончательно заменят телеведущих
Наш корреспондент в Лос-Анджелесе, сценарист и режиссер Франц Вертфоллен, рассуждает о том, что представляет собой нынешний телезритель и как изменятся в дальнейшем телепрограммы, которые, конечно же, никто не будет смотреть
Помимо кино, много «первых миллионов» в Лос-Анджелесе было сделано на ток-шоу и комедийных стендапах. Здесь задаются тенденции, расходящиеся затем по миру. Как и мода, ток-шоу рисуют детальный портрет своей эпохи и своего зрителя. Но бизнес сегодня сильно меняется, потому что сильно изменился зритель.
Ток-шоу — главный продукт телевидения. Фильмы — документальные ли, художественные — начинали свой путь с кинотеатров, репортажи с места событий придумали еще газеты, мыльные оперы родились на радио, ток-шоу же изобретено именно для телевидения вечно голодными комедийными артистами, отчаянно искавшими еще один окружной путь заработка.
Лет 50 назад не фильмы стояли в прайм-тайме каналов и даже не новости — ток-шоу. Зрители нашего времени предпочитают видеть «болтающие головы» не на широкоформатных телеэкранах, а на своих планшетах и телефонах. Аудитория до 25 лет скачивает сериалы, игнорирует новости, смотрит YouTube-каналы и менять свои поведенческие привычки уже не собирается.
Если «тяжеловес» жанра ток-шоу Опра Уинфри ушла с экрана в продюсирование, то ее коллеги — та же Эллен ДеДженерес — все больше уходят в Интернет, меняя саму структуру бизнеса.
«Раньше крупные ТВ-каналы были «домом» для ведущих, человек приходил к ним со своим шоу и мог оттрубить 20 лет на одном месте, просто делая свою непосредственную работу. Сегодня каждый ведущий — сам себе корпорация, то есть Эллен, к примеру, должна контролировать и производство, и дистрибуцию, и продвижение. Десять лет назад никто и говорить бы не стал о том, что ведущим нужно какое-то дополнительное продвижение: они и так все время в «ящике». Сегодня надо присутствовать в таблоидах, Twitter, Facebook, YouTube. И не просто присутствовать, а платить хорошие деньги, чтобы эти сервисы тебя рекламировали», — говорит Джереми Брентс, копирайтер ток-шоу.
По словам самой Эллен, во всем виноват стресс. Зритель еще никогда не был так «застрессован», как сегодня. Ему больше не интересны новости, какие-либо серьезные темы, даже юмор должен быть «мягким» и «выглаженным», не злободневным, не ироничным и ни в коем случае не «философским». Например, о платье: синее оно или белое — угадай. «Людям даже не интересно, во что ты одет, они хотят знать, что ты ел и как зовут твоих кошек», — говорит телеведущая.
«Люди перестают слушать. Основа ток-шоу — это все-таки разговор. Но теперь люди не слушают, им нужно чаще менять картинку, чаще менять активность на экране, больше красок, больше суеты. Невозможно хорошо пошутить, когда аудитория не слушает или слушает вполуха. Возьмите любые старые ток-шоу — вы увидите, насколько реже там меняются кадры, и не потому, что не было возможности, — не было причины», — говорит Наоми Кинг, телевизионный продюсер.
«Пропадает тишина. Раньше комики играли, когда царила тишина, она была одним из главных инструментов. Ничего не работает лучше, чем пауза, сделанная после правильного слова. Но это когда тебя слушают, а сейчас нужно писать сценарии так, чтобы забить все 45 минут от звонка до звонка. Ни в коем случае ни одной паузы — потеряешь зрителя», — считает Ларри Стэйн, копирайтер.
«Но теперь люди не слушают, им нужно чаще менять картинку, чаще менять активность на экране, больше красок, больше суеты. Невозможно хорошо пошутить, когда аудитория не слушает или слушает вполуха»
«Если бы Джордж Карлин (американский комик. — Прим. Buro 24/7) начинал сегодня, я не уверен, что его карьера была бы так же хороша. Он слишком серьезен для аудитории», — считает Джордан Таунсли, менеджер, специализирующийся на камеди-артистах.
Не так давно в американских университетах гремели скандалы: оскорбленные студенты подавали в суд на профессоров за их высказывания, «подвергающие сомнению IQ студентов и их дальнейшую успеваемость». И нет — таковы не только современные американцы. Это, увы, глобальный процесс. Сегодняшний зритель любит исключительно «поглаживания». И чудеса. ДеДженерес, введя в свое шоу подарки зрителям в виде машин и денег, тут же прочувствовала, на сколько сотен тысяч просмотров ее теперь больше любят. Нравится аудитории верить, что в дверь любой официантки может кто-нибудь постучать, у новоявленной Золушки зазвонит телефон, ей объявят, что она в прямом эфире, и подарят машину.
Карлин говорил об этом более хлестко. Когда, уже незадолго до смерти, у него спросили, как меняется его зритель, он честно ответил: «Все больше предпочитает, чтобы ему подрочили».
«Чтобы шоу или сериал сегодня были кассовыми, там не должно быть героев. Там должны быть клоуны. Продается лишь то, над чем любой, даже сидящий в далекой дыре на Аляске, сможет поржать, подумав при этом, насколько же он умнее, чем они. Я много работал на реалити-шоу, и, когда в фильме God Bless America в одной сцене какая-то деваха бросила в другую использованным тампоном, у меня была только мысль: «Какая находка! Как поднялись бы рейтинги шоу», — рассказывает Аарон Габбай, сценарист.
За то и любят YouTube, это и принесло популярность самому богатому из влогеров (видеоблогер. — Прим. Buro 24/7) — PewDiePie. К тому же YouTube нравится людям за то, что там все очень по-свойски. Между телеведущим и зрителем есть барьер, а влогеры дают большее ощущение равноправия. Если среднестатистическому зрителю до суровой накрашенной Опры Уинфри, под софитами дающей советы плачущим знаменитостям, как-то далековато, то до кривляющегося на своей постели PewDiePie — рукой подать. Назовем это персональностью. За персональность «ведущих» любят YouTube. За нестрессовость.
Есть фильм «Идиократия», отснятый как раз телевизионщиками. Антиутопия о человеческом будущем. На телевидении там есть программа-гвоздь с говорящим названием Ow, My Balls!, а фильм года, считающийся непревзойденной комедией, — это... впрочем, идите и смотрите. С развитием Интернета и ориентацией на все более и более массовый вкус телевидение делает еще один солидный шаг в сторону «Идиократии».