Интервью с Пенни Мартин
Мы продолжаем заглядывать в редакции зарубежных журналов и заводить дружбу с их главными редакторами. Наш лондонский корреспондент Уилл Кинг побывал в гостях у Пенни Мартин — главреда британского издания The Gentlewoman — и выяснил, как работает журнал, выпускаемый два раза в год
The Gentlewoman — особый вид женских журналов. Специфический, но не нишевый. Модный, но не аргессивно продающий. Он появляется на прилавках каждые полгода и выглядит скорее как книга, нежели как глянцевое чтиво.
"Мы предлагаем информированный подход, — рассказывает Пенни, сидя в кабинете в офисе в центре Лондона. Она одета во все черное, что контрастирует с разложенными вокруг копиями журнала и портретами героинь публикаций на стенах. Особенно среди них выделяется обнаженная Вивьен Вествуд. Она же, уже одетая, украшает алую обложку нового номера The Gentlewoman.
Как вы подходите к выбору героинь для обложки?
Меня интересуют люди, которые горят своими идеями. Допустим, мне показались любопытными общественные кампании Вествуд. Недавно у нее был марш против фрекинга.
Вы пошли на марш?
Нет, у нас была редакционная летучка в тот день. А вы?
Я видел его из окна автобуса. Колонна перекрыла дорогу, автобус стоял, я смотрел на бритую голову Вествуд и пытался понять, что такое фрекинг. Зашел в Интернет и прочитал, что это токсичная система добычи газа.
Значит, Вествуд вас просветила.
Вы меня тоже просветите: как проходит создание журнала, выходящего раз в полгода?
Расскажу помесячно. Январь был полностью занят производством журнала, в феврале и марте мы были на показах. К началу апреля начали думать, какие ключевые элементы могут быть в составе следующего номера. Мы определимся с персонажами и начнем делать с ними съемки. Периодичность два раза в год не означает, что у нас по два месяца перерывы. Работа продолжает быть напряженной и сфокусированной.
То, что ваша читательница интересуется общественными кампаниями и по природе своей интеллектуалка, не отменяет того, что она сильно увлечена модой?
Модная составляющая становится для редакции с каждым номером все более важной. Но наш подход очень цельный.
При этом ваша команда гораздо меньше, чем в ежемесячниках...
Конечно, мы же независимое издание. Ядро составляют где-то шесть-двенадцать человек, в зависимости от стадии производства. Да, это меньший размах по сравнению с Vogue, но у нас совсем иной экономический масштаб.
Периодичность два раза в год не означает, что у нас по два месяца перерывы. Работа продолжает быть напряженной и сфокусированной
Маленьким редакциям не тяжело на сегодняшнем рынке?
Журналам, большим и маленьким, всегда предсказывали закат, где-то начиная с конца 1970-х. Одни закрываются, другие открываются. Это естественный процесс. Мы себя чувствуем вполне уверенно.
Ваша докторская диссертация на тему женских журналов, которую вы делали много лет назад, помогает на сегодняшней должности?
Я сделала исследование для диссертации, но ее не защитила. Она была на тему тэтчеризма и женских журналов 1980-х. Мы сейчас тоже находимся в очень консервативном климате. Это, конечно, не повторение тех лет, но я вижу много похожего.
Пока вы делаете журнал несколько месяцев, не появляется чувство, что он становится вашим очень личным проектом?
Иногда кажется, что выставляешь саму себя напоказ. Если разобрать журнал по полочкам, можно сказать все о моих политических взглядах, образовании, семье.
Как долго вы работаете над материалами для обложки?
До полугода. Проект с Бейонсе мы заказали в октябре и завершили в последних числах января. Я говорила с ее агентом ежедневно, иногда по нескольку раз в день. Приходится выбирать кого-то, кто тебе очень нравится, чтобы от них не устать.
И чтобы они не устали от вас...
Именно, это хороший тест верности журналу The Gentlewoman. Но они много получают взамен. Например, возьмем Марту Стюарт (открывает журнал, начинает листать и считать, доходит до шестнадцати. — Прим. ред.). Видите, 16 страниц, плюс сноски в конце журнала. Беседы с ней продолжались почти год. Это не та вещь, которую можно сделать враз и мигом запихнуть в журнал. У нас идет редактура, проверка фактов, переверстка, пересъемка...
Вы перфекционист?
Абсолютный!
Ваш дом, наверное, сияет чистотой.
Совсем нет! Спросите моего мужа, который за мной все убирает. Без него я бы пропала.
Вы преподавали в Манчестерском университете. Теперь образовываете женщин через журнал. Эти две работы как-то похожи?
Хотите спросить, люблю ли я поучать? Пожалуй, да. Наверное, это появилось во время работы в музеях, когда публичные выступления были частью моей жизни. Думаю, поучительность дополняет журналистику.
Как вы думаете, что сегодня читатель ждет от журналов?
Вы читатель, вот и скажите...
Я лично люблю хорошо отредактированный и точно поданный контент.
Проблема в том, что нет одного типа читателя. Все хотят что-то свое. Но можно смело делать ставку на очень амбициозное и хорошо обработанное содержание.
Сегодня многие интегрируют различные форматы друг в друга — цифровой в печатный, к примеру. Вы так не хотите делать?
Будет ли человек брать журнал, доставать телефон и сканировать штрих-коды? Я лично не стала бы...
Проблема в том, что нет одного типа читателя. Все хотят что-то свое
Но кто-то же так делает...
Уверена, что делают... Ну хорошо, а если мы сидим в самолете, и у нас нет Интернета, и мне не нужен весь интенсивный цифровой опыт? Я хочу насладиться интересной историей, красивой фотографией и приятной на ощупь бумагой.
Может быть, это привычка поколения? Моя 18-летняя сестра не покупает журналы, а как раз все читает на телефоне.
Я бы не хотела указывать молодому поколению, что ему читать. Есть и мои ровесники, которые не любят длинные тексты. В то же время я встречаю много читающей и хорошо говорящей молодежи. Вы можете мне показать статистику и сказать, что это тренд — читать новости на экране смартфона. Но у высококачественных печатных текстов всегда будет своя аудитория.
Я слышал, что в школьные годы вы вообще не увлекались прессой и интересовались только музыкой. Когда же заболели глянцем?
В университетские годы. Моя кузина снимала квартиру с девушками, которые читали журналы, последние и привлекли мое внимание. Я стала их собирать. Например, у меня появилась огромная коллекция выпусков Vogue. При этом одежда, которую можно было найти в журнале, не имела ничего общего с тем, что носила в то время я, которая слушала рок-музыку.
Во что вы одевались?
Джинсы, винтаж и секонд-хенд, какие-то вещи, которые я брала у знакомых костюмеров в театрах. Хотя я носила очень яркую одежду, совсем не как сейчас.
Почему вы так полюбили черный в повседневной жизни?
Я люблю красоту, но не считаю себя ее ярким представителем. Яркие краски должны носить настоящие модели.
Вы слишком строги к себе. Почему же вы тогда не являетесь сторонницей сильной ретуши фотографий в журнале?
Качество иллюстраций для нас важно. Пост-продакшен в них есть. Но вы правы, мы один из немногих журналов, который часто просит фотографов уменьшить эффекты и вернуть морщины на место.
Ваша читательница хочет видеть всю правду жизни?
Много коррекций можно сделать с помощью света и композиции. Бывает хорошая фотография, а бывает — плохая. Если мы берем героиню 72 лет, то хотим снять ее как женщину, которую нежно любим, с самого лучшего ракурса. При этом она не должна быть похожа на фантастическую картинку.
Это легко сделать с Вивьен Вествуд, наверное. Достаточно посмотреть на ее обнаженный портрет, висящий в вашем офисе.
Я считаю, что тут она выглядит прекрасно, подтянуто и достойно. Я знаю, что она много ездит на велосипеде и следит за собой.
Легко ли было уговорить на фото без ретуши кого-то вроде Бейонсе?
Что вы, она была полностью за! Да, ее агентам надо было предоставить мудборд и рассказать концепцию заранее. Мы сумели сфотографировать ее во время промо-кампании для нового альбома, когда было найдено много разных образов. В итоге Бейонсе была совершенно не против сняться в стиле The Gentlewoman. Боев за морщины не было и в помине. Ей самой понравился натуральный макияж.