Колумнист BURO. и искусствовед Анастасия Постригай рассказывает, чем интересны художники-шестидесятники для инвестиционной коллекции, и делится секретами удачных вложений.
колумнист BURO., искусствовед, галерист и ректор Академии Op Pop Art
Если смотреть на российский арт-рынок как на поле для инвестиций, то здесь есть возможности на любой вкус, кошелек и темперамент. Если у вас есть пророческие наклонности или, говоря современным языком, вы визионер, если готовы рисковать, как это делают криптоинвесторы, то вам будет близка стратегия инвестирования в молодых художников. Полная противоположность этой тактике — приобретение искусства XIX — начала XX века. Это дорого и надежно: имена из учебника «Родная речь», такие как Саврасов и Шишкин, точно сохранят ваши сбережения от инфляции и всегда будут показывать стабильный рост цены. Увеличения стоимости в пять раз ждать не нужно, зато риски нулевые, а удовольствие от обладания, например, небольшим пейзажем Левитана принесет вам огромные эстетические дивиденды и глубокое ощущение собственного превосходства. Но сегодня я хочу подробнее рассказать о такой нише в искусстве, которую можно сравнить с инвестициями в голубые фишки фондового рынка.
Работы шестидесятников, или нонконформистов, дают большую капитализацию и имеют высокую ликвидность. Последние два десятилетия эту эпоху активно исследуют искусствоведы, картины появляются в экспозициях музейных выставок, галерей, попадают в собрания уважаемых коллекционеров. Каждое такое событие как луч софита в театре, который привлекает внимание к творчеству автора, что всегда повышает стоимость его произведений.
Если картины художников XIX века «выгребли до грунтовых вод» и первичный рынок уже в этом сегменте не существует, с шестидесятниками ситуация проще. К счастью, еще живы некоторые художники-нонконформисты или их ближайшие родственники, что дает возможность покупать картины и подтверждать авторство, напрямую обращаясь к ним. Отношения коллекционера к картине с чистым провенансом (история владения и происхождения) сходны с отношением мужа к жене, который знает все о прошлом супруги и уверен в ее верности. Это всегда добавляет уверенности новому владельцу произведения искусства, что он сделал правильное решение. А наличие хорошего провенанса всегда является дополнительным стимулом для роста цены.
Как же я расстроена, что не покупала картины шестидесятников еще на заре своей карьеры арт-дилера, в начале нулевых, когда они стоили намного меньше. Но что поделать, в молодости мысли о долгосрочном инвестировании посещают нечасто. И хоть тот романтический момент, когда можно было, например, за 500 долларов купить шедевр Злотникова, уже давно утерян, однако сейчас этот сегмент русского послевоенного искусства по-прежнему лакомый кусок для инвестирования. Да, порог входа в инвестирование предметов искусства за двадцать лет стал выше, но цены и дальше будут расти, поэтому вложения того стоят.
Чтобы не быть голословной, на примере нескольких художников расскажу, как работают инвестиции в произведения шестидесятников. Евгений Михнов-Войтенко — ключевая фигура ленинградского андеграунда — оставил не так много работ, но они значимы для истории искусства, а трудами искусствоведов и галеристов этот художник обретает все большую медийность. Это видно и по ценам на произведения искусства. Каких-то семь лет назад его живописную работу можно было приобрести за 120 тысяч рублей, сейчас нужно быть готовым отдать около полутора миллионов.
Другая, по-настоящему легендарная фигура — Анатолий Зверев. Если в 2010 году для приобретения произведения Зверева нужно было иметь в распоряжении, скажем, 122 тысячи рублей, сейчас его работа может стоить более 1,7 миллиона рублей.
К слову, счастливые обладатели картин Зверева и Михнова-Войтенко уже могут готовиться к очередному повышению интереса: 16 ноября при содействии галереи pop/off/art в музее AZ откроется выставка «Зверев/Михнов-Войтенко. Секунда, умноженная на вечность». Каждый дополнительный инфоповод дает стимул к росту цены.
Другой художник интересующего нас поколения, которого нельзя не упомянуть, — Владимир Яковлев. Его рисунки расходились по частным коллекциям еще в советское время. Сейчас одинаково ценятся и графика Яковлева, и живопись, что бывает редко. Стоимость этих произведений также растет из года в год: если в 2010 году коллекционер успел купить живописную работу художника за 60 тысяч рублей, которую сейчас можно продать за 1,7 миллиона рублей.
Еще одно важное имя в этом ряду — Петр Беленок, основатель «панического реализма». Только за последние три года лучшие его работы стали дороже в три-четыре раза. И это тот редкий случай, когда наследие художника было открыто заново: умер он в начале 1990-х, и много позднее, уже в 2010-х, его новаторский подход был оценен по достоинству.
Владимир Немухин — еще одна важная фигура в истории послевоенного искусства. Художник был соратником одного из основателей Лианозовской группы Оскара Рабина. Его картины значительно подорожали: в 2010 году их стоимость достигала 145 тысяч рублей, актуальные же цены могут превышать 2 миллиона рублей.
Наконец, приведу пример Юрия Злотникова — человека, с чьего имени отсчитывается хронология нонконформистского искусства. Многие его работы находятся в музеях и частных коллекциях, поэтому возможность купить что-нибудь появляется редко. Творчество артиста сейчас популяризируется, а за последнее десятилетие цены на его графику выросли в десять раз — ориентировочно с 44 до 450 тысяч рублей.
Конечно, для по-настоящему удачного вложения сбережений в искусство мало выписать знаковые фамилии и «охотиться» за всеми их работами подряд. Есть важная особенность: у каждого художника в карьере был период, который специалисты считают наиболее плодотворным, и работы именно из этих серий представляют наибольшую ценность.
Для Михнова-Войтенко «золотой» стала серия под названием «Тюбики». Именно с ней связана одна из моих недавних профессиональных удач: я нашла для одной из клиенток сразу две картины из коллекции семьи художника. Кейс «3 в 1», когда имя художника, редкость работы и идеальный провенанс сливаются в едином коллекционерском экстазе.
Самые ценные картины Оскара Рабина были написаны во время так называемого лианозовского периода, до отъезда во Францию. Могу дать еще небольшую подсказку: если перед вами работа Рабина с изображением паспорта или селедки — надо брать, ведь это самые хрестоматийные сюжеты.
У Владимира Яковлева стоит обратить внимание на гуаши, вдохновленные Пабло Пикассо и обыгрывающие тему кошки с птицей. В творчестве Владимира Немухина ценятся картины с ломберными столами и слонами.
Среди картин Анатолия Зверева для инвестиционной коллекции подойдут красивые женские портреты маслом, а также портреты известных людей. Большая радость найти ранние произведения конца 1950-х годов.
Серьезной инвестицией может стать приобретение работ ныне живущего художника и скульптора Игоря Шелковского, которые он создал до эмиграции из Советского Союза в 1970-х годах. Это большая редкость, но, если подвернется случай, ликуйте и оперативно принимайте решение о покупке.
Покупать картины «золотого периода» художника — самый надежный, но не единственный вариант. Например, при небольшом бюджете, но большом желании инвестировать можно в тиражную графику шестидесятников. Линогравюры, литографии и офорты как мелкие банкноты в мире искусства: могут не приносить большой прибыли, зато позволяют почувствовать себя настоящим коллекционером, не обязательно имея на счету лишний миллион рублей.
Не будем забывать еще о том, что шестидесятники все-таки представляли андеграундное искусство и еще остаются имена, которые только предстоит раскрыть. И у них значительный потенциал: можно успеть купить работу за сравнительно небольшую сумму и дождаться того момента, когда творчество автора изучат и он появится на слуху. Недавно я добавила в свою коллекцию несколько графических работ Зубарева, художника из круга Белютина, и убрала их на несколько лет — как будто создала художественный сейф, где время делает свою работу и каждое произведение становится только ценнее.
Конечно, инвестиции требуют обдуманности и анализа рисков, это очевидно. Но давайте будем откровенными: когда мы выбираем произведение искусства для инвестирования, мы вкладываем не только деньги, но и частичку своей души. Это не просто деловая сделка. Искусство живет в нашем сердце и дарит нам удовольствие, даже если мы рассчитываем на будущую прибыль.
Мне самой шестидесятники нравятся тем, что их искусство уже вошло в историю, но вековой пылью покрыться еще не успело. В наше время живут люди, которые были знакомы с этим поколением художников через одно рукопожатие. Это позволяет словно нащупать пульс эпохи. Картины Петра Беленка и Евгения Михнова-Войтенко, полные тревожных эмоций, будто бы созданы в наши дни, во времена, когда не всегда легко найти опору. Но удивительно то, что эти произведения искусства были написаны многие десятилетия назад, однако их актуальность остается неизменной.
Напоследок я оставила ответ на вопрос, который у вас наверняка успел возникнуть. Есть ли сейчас художники, для чьих произведений наступил тот самый идеальный момент на арт-рынке, который для шестидесятников пришелся на начало нулевых? Да, действительно, сейчас на пороге своего взлета актуальное искусство 1990-х и 2000-х годов, и его можно приобрести, не вкладывая большие суммы. Но эта ниша — тема для отдельного разговора, к которому я еще с удовольствием вернусь!
14.11.23, 14:57
Другие истории
Подборка Buro 24/7