У меня довольно большой опыт посещения клубов и концертных мероприятий на инвалидной коляске (у Алёны прогрессирующая мышечная дистрофия Ландузи — Дежерина. — Прим. BURO.). Сейчас я хожу на рейвы как в рамках исследования, так и чтобы провести время со своей девушкой. Я могу потрясти головой, Аня может потрясти мои руки — мы так танцуем. Пять часов чувствую вибрации — это особенно интересно, когда большую часть жизни ты сидишь за ноутбуком, работаешь, ведешь активистскую деятельность и пытаешься оставаться художницей, ежедневно преодолевая сильнейший болевой синдром.
В середине декабря я была на вечеринке в «Аналоге». В клуб ведут два узких пролета ступенек, так у нас родилась шутка «Сколько нужно диджеев, чтобы поднять Алёну в недоступный клуб?» (ответ: три-четыре). В «Аналоге» приятная атмосфера, широкий проход в туалет, но сами кабинки узкие, и без помощи там сложно.
В мае по приглашению команды ходила на открытие бара «Ровесник». Место очень дружелюбное, и мы дружим с владельцем, но, к сожалению, туалет для людей с инвалидностью за полгода оброс хламом, и им уже неудобно пользоваться. Хотя сам факт его существования — уже большой плюс. Я поговорила об этом с ребятами, и они пообещали к лету его обустроить. Про вход в «Ровеснике»: это здание старого фонда, и никто не позволил бы им менять параметры прохода. Но можно позвонить барменам, и сотрудники принесут и расстелят пандус. Я предпочитаю ходить в «Ровесник» на встречи с подругами до начала дискотеки, потому что людей очень много, а отдельной зоны, где я бы оставалась в комфорте, нет. Заказы делать на баре самой неудобно: стойка слишком высокая.
Из посещенных мной заведений клуб RNDM оказался самым доступным. 9 января я ходила туда на «Культурную мессу», организованную PZDC Soundsystem, мы слушали A.Fruit. Я не заходила в уборную, но попасть на танцпол и к пульту смогла. Я бы посоветовала барам занизить в некоторых местах стойку, как это сделано в отделениях «Почты России», потому что сейчас люди на коляске ничего не могу взять самостоятельно.
Трижды была в Mutabor. Двор там красивый, перемещаться удобно. На их танцполе «Теплица» хорошо бы спилить порожек в ноль, чтобы не создавать толпу, пока человеку на коляске пытаются помочь пройти внутрь. «Мейн», «Подвал» и «Медиум» — тут начинается самодеятельность и квест. Подозреваю, что четкого инструктажа у персонала на этот счет нет. 30 ноября мы пришли компанией на вечеринку «Рабицы», и по диалогу моего приятеля с кем-то из сотрудников клуба я поняла, что для них это новый опыт. Они не сразу поняли, что необходимо перекрыть лестничный проход, чтобы поток гостей не мешал подъему и спуску коляски. На другой вечеринке нас с девушкой пропустили без очереди, а охранники помогли добраться до главной сцены, но в конце пришлось ждать 20 минут у лестницы, пока охранник найдет второго, и мы смогли бы покинуть вечеринку. 7 января на вечеринке «Вертеп» основные концерты были в «Теплице» и «Медиуме», к которому ведут два узких пролета. Попасть в «Медиум» я не смогла: охранник помог на входе, но дальше не смог — в этот день у них был сокращенный штат, — поэтому мне пришлось уехать. Подозреваю, что это проблема организации конкретной вечеринки, хотя мне жаль потраченных сил и денег. Я ни разу не была в туалетах в Mutabor: ими воспользоваться невозможно. Но со мной связалась Наташа Абель — основательница Mutabor — и сказала, что они планируют сделать туалет для людей с инвалидностью, и мы уже начали сотрудничать в этом вопросе.
На массовых концертах все четко: есть отдельная служба сопровождения, и вас посадят туда, где будет видно весь стадион и артиста. 19 июля мы с сестрой ходили на концерт Эда Ширана на «Открытие-Арену»: билет для сестры как для сопровождающей был бесплатным. Лифт, безбарьерная среда, туалеты со знаком «инвалид» — это все есть. В Зеленом театре, где мы с девушкой отмечали годовщину на концерте Монеточки, нас посадили во второй ряд партера. Можно было воспользоваться туалетами Нескучного сада, есть кабинки для маломобильных. А промокод на бесплатный билет для Ани мы получили, написав на почту организаторам.
Надо сказать, что на всех этих тусовках есть одно общее, вне зависимости от доступности среды: везде ко мне подходят люди с разговором о том, как круто, что я вообще здесь нахожусь. И когда рейв длится шесть, восемь или десять часов, а подходят каждые полчаса — это начинает утомлять. Пока для всех в новинку, что на танцполе под техно целуются две девушки и одна из них сидит в инвалидном кресле.
Если у вас тяжелая форма инвалидности или временная потеря трудоспособности, при которой вы не можете посетить фестиваль, концерт или спектакль без помощи сопровождающего, у вас есть право требовать льготный тариф на приобретение входного билета для него. В госучреждениях и некоторых частных музеях такие льготы для инвалидов I группы закреплены правилами. Если в правилах приобретения билетов такой информации нет, смело пишите организаторам до покупки билетов. Например, можно написать так: «Привет, я инвалид I группы, передвигаюсь на коляске/костылях», буду брать билет на вашу вечеринку, и мне необходима помощь сопровождающего. У вас предусмотрены льготы?»
На билетный контроль и в гардероб я прохожу без очереди и вам советую — не знаю есть ли на этот счет распоряжения и какой-то регламент. Иногда люди сами готовы пропустить меня вперед, иногда охрана «вылавливает» меня и ведет на вход без очереди. У человека, сидящего в коляске, кровь циркулирует не так хорошо, и можно получить обморожение, если долго находиться на улице в холодное время года.
У владельцев клубов и баров существует глобальная проблема восприятия доступной среды. Многие из них считают, что преодолеть две ступеньки людям в коляске элегантнее помогут крепкие пацаны на охране, а не стационарные пандусы, которые якобы превратят модное место в больницу. Это не так. Современные архитектурные решения и материалы позволяют сделать пандусы, которые будут смотреться нормально. А люди, передвигающиеся на колясках, не будут испытывать стресс и унижение, когда на их глазах у сотни людей поднимают на метр над землей незнакомые дядьки в черном либо вовсе спихнут этот функционал на случайных прохожих.
Также необходим понятный алгоритм-инструкция для сотрудников клуба о помощи в передвижении по территории клуба. В идеале инструктаж нужно проводить перед каждой вечеринкой. Организаторы вместе с охраной должны спроектировать план «запуска» и «спуска» человека с трудностями в передвижении. Ведь клуб — это место для отдыха, а не транспортный узел, но вы можете вдохновиться опытом служб аэропортов.
Если архитектура у вашего здания недоступная, то рекомендую организаторам событий писать на сайте площадки или на странице мероприятия. Например, такие сообщения: «Здание не оборудовано для людей с ОВЗ (ограниченные возможности здоровья). Двери в туалет узкие (ширина — <90 см), на входе есть #двеступеньки. Посетители с ОВЗ или их сопровождающие могут обратиться к охране на входе или позвонить по номеру такому-то для получения помощи на площадке. Мы всегда готовы обеспечить вам максимально возможный уровень комфорта. Мы не предоставляем помощь в проведении санитарных процедур и посещении санузлов, поэтому просим соизмерять свои возможности перед посещением мероприятия».
Если речь идет о большом комплексе с несколькими входами и строениями, стоит настроить ненавязчивую навигацию, чтобы человек с инвалидностью знал, где ему получить билет или как попасть во двор клуба. Например, сделать направляющие на клейкой ленте. Такая навигация не будет спорить с общим настроением и займет мало места. На случай овербукинга у сцены и в чиллауте необходимо иметь зоны, где может «припарковаться» человек с инвалидностью. И хорошо, чтобы охрана его туда сопроводила. Нужно обозначить эти зоны опять-таки неброской наклейкой с инфографикой, чтобы посетители знали, что место нужно будет уступить — прямо как в метро или автобусе.
И вот еще: если вам напишет маломобильный посетитель, не используйте эйблистские фразы — то есть дискриминирующие людей с инвалидностью — вроде «мы вас занесем». Вместо этого можно написать «мы поможем вам добраться до места». Да, с общением возникают проблемы не только из-за формулировок, но и потому что работники культуры не знают о правах инвалидов, считая, что это наши частные проблемы. С администрацией Большого театра в мае у меня случился конфликт. Я пришла на спектакль, и мне в грубой форме сообщили, что я должна была за неделю предупредить о своем визите, так как у меня билет не в партер, а на четвертый ярус. В итоге меня посадили в партер и во время антрактов продолжали доказывать, что я не права. Потом, правда, извинились. Я считаю, что единственная ситуация, в которой вы сильно заранее должны предупредить, что вы передвигаетесь на коляске и придете на спектакль, — когда вы собираетесь поспетить его группой. Вот другой пример: в «Гоголь-центр» я приходила с самым дешевым билетом на балкон, и меня без вопросов сажали сбоку в партер.
Я считаю, что безбарьерная среда важнее культурного наследия, и если в «памятник архитектурного наследия» не может попасть человек, передвигающийся на коляске, то это наследие векового эйблизма, которое пора реконструировать.
Просить гостей о помощи в передвижении на территории клуба недопустимо. Во-первых, люди приходят отдохнуть; во-вторых, посетители могут быть пьяны — вы же не поедете с пьяным другом за рулем. В-третьих, если человек не подготовлен, это может быть травмоопасно для всех, включая людей вокруг.
Я уже несколько лет исследую проблему обеспечения людям с инвалидностью доступа к культуре. Сначала были библиотеки, театры, выставки, концерты, а теперь рейвы. В России все инициативы по оборудованию доступной среды (а в идеале — с универсальным дизайном) сбрасываются сверху. В США в середине прошлого века люди с инвалидностью массовыми пикетами и прочими акциями ненасильственного гражданского неповиновения добивались доступа к образованию и культуре. Мое право быть на рейве или на концерте закреплено Конституцией Российской Федерации и в Конвенции по правам инвалидов, которую Россия подписала в 2012 году.
А теперь о реальности: среднестатистическая женщина или мужчина с инвалидностью в России бедны и несчастны — их пенсии едва хватает на еду и оплату ЖКУ. В регионах практически все передвигающиеся на колясках заперты в четырех стенах, так как ни в их домах, ни в городе нет доступной среды. Мне повезло: у меня есть все условия, чтобы выйти ночью из дома, сесть в такси и поехать на рейв. Такая роскошь доступна не всем. Владельцы баров, клубов и ресторанов не видят на улицах людей с инвалидностью. Им не приходит в голову, что к ним может прийти в бар девушка на протезе и костылях. Вряд ли условно здоровый взрослый человек в один прекрасный день откроет ютьюб и наберет «как живут люди с ампутацией / ментальной инвалидностью / отсутствием зрения?», отрефлексирует увиденное и откроет доступный клуб. Пока в России не появится полноценное инклюзивное образование и дети не начнут учиться и тусоваться вместе, ничего кардинально не поменяется.