Журналист, пиар-директор компании Real Authentic Wine и человек многих талантов. Среди них — умение разбираться в вине и в людях, которые делают рестораны и в них ходят. На страницах BURO. Саша будет регулярно писать о том, чем живет ресторанная Россия.
У повзрослевшего в период сытых нулевых и десятых столичного жителя есть несколько оплотов веры в собственную значимость и собственную Москву. Вернее, было.
Жизнь москвича держалась на трех китообразных «С»: это легендарный клуб «Солянка», бар «Симачев» и институт медиа, дизайна и чего-то там... куда более важен в общественной жизни именно бар «Стрелка». Однако «Солянка» закончилась в 2013 году — кажется, в прошлой жизни. «Симач» закрылся только что — и, хоть все мы смертны, без хохломских стен, темных туалетов и знаменитой своими падениями лестницы справимся. Умрем, разумеется, но не сейчас. И вот теперь большие перемены пришли и на «Стрелку».
В апреле москвичу сообщили, что под свое крыло бар берет ресторатор и владелец группы Probka Family Арам Мнацаканов. Сообщество разделилось. Часть публики (и автор этих строк) возликовала, потому что из составляющих счастья «еда — алкоголь — вечеринки» последние годы радовали разве что вечеринки. Былого размаха с Земфирой, очарованными ее концертом толпами на Патриаршем мосту и психоделическим балаганом Chrome Hoof вместо Земфиры уже несколько лет на «Стрелке» не наблюдалось. Однако открытия и закрытия летнего сезона все так же стабильно собирали всех «московских всех». А вот с едой стало сильно печальнее. Когда-то ресторан задавал такой же стандарт в городской гастрономии, какой институт и одноименное конструкторское бюро задали в городском планировании: ведь велодорожки и общегородское благоустройство с деревьями на Тверской — это все они.
Австралийская пара Натан Дэллимор и Натали Хорстинг, которым москвичи говорили «спасибо» за легендарную пиццу с лососем в «Симачеве» и высочайшего качества comfort food в кафе при «Гараже», не только привили Москве моду на простые решения в еде, но также придумали первое меню в баре «Стрелка». После них кухню возглавил датчанин французского происхождения Ив Ле Ле — и хитрые, но не самые впечатляющие блюда на стыке северной кухни и французских техник пришли на смену тайскому супу, эталонным бургерам и баклажанам с тахини. Режис Тригель, готовивший статусную французскую кухню в Brasserie Most, в «Стрелку» вернул простоту и добавил отличный сельдереевый суп, однако азарта Натана и Натали было взять уже неоткуда. Произошла еще череда перемен, и ресторан с кухней из разряда «передовой» сместился в жанр «зато с видом на речку».
С алкоголем тоже тоска: пить в «Стрелку» приходили не редкие джины и интересные вина от маленьких производителей, а апероль и мартини. Но это понятно: алкогольные спонсоры финансируют приезды артистов на вечеринки «Стреки», а у нас кто гостя танцует, тот его поит. Впрочем, чего же плохого в водке с тоником?
Прошли годы — вернее 10 лет с момента запуска «Стрелки», — и за ресторан взялся Арам Мнацаканов, кавалер ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой», знаменитый своей эталонной кухней, винной эрудицией и аудиторией. Рестораны Арама в Петербурге, Москве и Берлине любят суперзвезды, политики и бизнесмены — от Анны Нетребко и Валерия Гергиева до Михаила Куснировича, Андрея Кончаловского и заезжих звезд уровня Стинга и Миуччи Прады. Понятно, почему Probka из года в год отмечают за лучший сервис: фанатичный приверженец дисциплины, Арам не только персонал, но и публику научил, как вести себя в ресторанах. Разговоры по телефону и плачущие дети в его заведениях были неприемлемы, о чем заявлялось в меню. Гостей, которые нарушали правила, могли попросить выйти из зала.
И вот теперь этот багаж выгружается на «Стрелке». Бессменная, казалось бы, команда ресторана сменилась — налаживать сервис и кухню Арам вызвал боевой состав Probka Family. Да и цены, о ужас, слегка повысили; убрали отдельные завтраки, и вместо шакшуки теперь можно взять скрембл с черным трюфелем и сыром таледжо за 990 р. Смене сюжетных линий и новым лицам рады оказались не все — соцсети захлестнули волнения. Музыкант группы Electromonteur и один из самых преданных фанатов места Миша Борзенков окрестил изменения «окончательным крушением эфемерных идеалов поколения». Высказывались также опасения, что теперь на «Стрелке» появятся кальяны. С чего бы?
Сильно разбомбило также от отсутствия алкоголя. Неделю на «Стрелке» не подавали ничего, крепче пива, о чем фейсбук грустил, заламывая руки: «Последние дни настали — не льют апероль!». Объяснялось просто: обновление лицензии, про которую, возможно, в сменовеховской суматохе забыли и которую, к слову, новая управляющая компания сменила рекордно быстро.
Потом новая неладность: живущий в экологически настроенном Берлине модник Игорь Колесников объявил «Стрелке» крестовый в своих сториз, застыдив ее за пластиковые стаканчики с мигающими лампочками на вечеринке. Как так получается, что «Стрелка» несет в мир идеалы ответственного потребления, а сама им не следует? Этот гнев напомнил прошлые скандалы с детьми, когда в бар не пустили маму с дочкой и в другой раз попросили выйти пару с младенцем. Дескать, во взрослом заведении не место детям. Тогда общественность тоже недоумевала: как «Стрелка», подарившая Москве концепцию общественного пространства, может быть не рада детям?
Пока в Екатеринбурге боролись с РПЦ и олигархами за сквер, москвичи отстаивали право выпить из экостаканчика среди знакомых лиц на веранде Красного Октября. На веранде, которая последние десять лет символизировала Москву, построенную нами с вами. Москву с публичными лекциями, с креативными кластерами, пешеходными зонами и кофейнями третьей волны. Москву, что осталась в наследство от «Афиши», телеканала «Дождь», массовых протестов 2010-х и Сергея Капкова. Москвичи считали эту веранду своей, позабыв — немудрено-то в пылу борьбы за стаканчики, — что это бизнес и принадлежит он учредившему «Стрелку» Александру Мамуту. И, кажется, слегка уставшему от конфликта поколений.
Очарование владельца стартаперами-хипстерами — вполне взаимное — держалось долго. В этих отношениях вряд ли было много доверия, но косвенно они повлияли на облик всего города. С годами шарм молодежи мог развеяться, сама эта молодежь могла повзрослеть и превратиться в силу, не нуждающуюся в поддержке. А человеку могло захотеться чего-то понятного. Хорошей пасты, например, и работающего как часы сервиса от Арама Мнацаканова.
Имеет ли на это право человек? Конечно. Готовы ли это принять москвичи, не приемлющие пластик?
АДРЕС: Берсеневская наб., 14, стр. 5, арт-кластер «Красный Октябрь»
Сейчас на веранде «Стрелки» свободных мест в хорошую погоду как не было, так и нет. Кажется, на тех же стульях замелькали новые лица: завсегдатаи «Пробки» и переползшие с разрытых Патриков мужчины постарше, раньше избегавшие Красный октябрь. А впрочем, если вы последние десять лет в Москве бывали наездами, вам может показаться, что ничего не изменилось. Тут все то же самое: чекины, экспаты, модники, туристы, речные трамвайчики и солнце в глаза с золотого ХХС. Лето же! «Стрелка».