В Москве и Санкт-Петербурге завершился фестиваль Context. Diana Vishneva. В интервью BURO. автор идеи, локомотив и хедлайнер фестиваля Диана Вишнева рассказала критику Лейле Гучмазовой, как актуальные новости попадают на сцену, а молодые российские хореографы — в мировую фестивальную сеть.
Диана, давайте, как мы обычно договариваемся: если вопрос царапает, можно не отвечать. Ну вот, например: у вас уже накопился опыт проведения фестивалей, а ведь у творческих людей всегда бывает какая-то инерция, когда хочется больше движения, деньги не работают, надо как-то еще себя подстегнуть. По себе сужу.
Вот это не ко мне — про подстегивать. Я как мембрана, которая чутко реагирует на все, даже если оно не связано с профессиональным миром. Любое колыхание в классическом, в современном мире танца вызывает во мне реакцию. Как бы в противовес политическому и атмосферному давлению (смеется). У меня вопрос не как себя подстегнуть, а как бы хватило времени, людей и возможностей для воплощения идей. Я как вечный двигатель, некая стрессовость — определенно моя жизнь, карма, нутро, и оно никогда не успокоится. Не могу без этого, и в то же время мне безумно трудно с этим жить. С одной стороны, нет времени ни на себя, ни на отдых, я все время в каком-то движении. С другой — я рада, что мне не нужно искать стимул.
Я помню, как много лет назад вы сказали после адской репетиции в Мариинском театре: «Слава богу, что я не устаю», — и эта фраза долго гуляла по закулисью всем на зависть.
Не устаю от движения, а по-человечески, конечно, очень устаю. Сейчас новый этап, когда я все-таки ушла и вернулась в мир с новым человечком — сыном. Возродилась и обновилась. Потому что сил и физических, и эмоциональных уже стало просто не хватать на все, понимаете? А происходит все одновременно: классическая карьера, фестиваль Context, другой мир — мой ребенок, какие-то системные вещи, студия открывается. Везде нужно быть помимо танцовщицы еще и организатором, на себя брать ответственность и много чего вытягивать на своих плечах, чтобы работало. И на все должно хватать какого-то запаса психологического.
Даже этот наш разговор я предлагала затеять в любое удобное для вас время.
Мне же не трудно, я понимаю, это такая же необходимость, как и то, что я делаю на сцене. Просто человеку нужно восстановиться. Вот у меня недавно в Краснодаре закончился тур по России. Это были не столько гастроли балета, сколько другая, новая ипостась для меня, и издержки ощущаешь на себе сразу же, хотя все подготовлено и сделано на высшем уровне. Прилетаю — и у меня Context… Я ни в коем случае не жалуюсь, но нужно сопоставлять свои возможности с тем, что берешь на себя. Но именно такой темп и объем меня мотивируют.
За быстрой ездой успеваете всматриваться в подробности?
Любой проект или новый сезон того же Context — это и есть момент, когда ты уже совершенно по-другому смотришь на последующие. Понимаешь, что хочешь усилить. Мир сейчас так подвижен и быстр, что только поспевай. Я лишь влетаю в этот разогнавшийся поезд и ищу возможность со своим перфекционизмом сделать максимум возможного.
А представьте, что не я сижу напротив, а несколько очень милых, часто посещающих балет зрителей, не специалистов. Можете объяснить им, как выдающаяся балерина ловит шанс реагировать на мир? Не может быть, чтобы вы смотрели новости, нервы ведь надо беречь?
Да, я не смотрю телевизор последние два года.
И каким образом это все до вас доходит?
У меня муж очень сведущий, все отслеживает, и, конечно, он всегда присылает какие-то новости, чтобы я была в курсе. Поэтому я очень на все реагирую. С другой стороны, меня спасает нереальный творческий мир, я передаю зрителям свои реакции на сцене. Я превращаю все в креатив. То есть для меня это как преобразованная в сон реальность. Я перетекаю из одного состояния в другое, и это сохраняет меня, мою твердость, принципы, ценности и свободу. Потому что свобода — это прежде всего возможность выбора. Я всегда шла к возможности выбора. Компромисс и дипломатия тоже важны, но я не иду на уступки с самой собой. Мне важно быть искренней, чтобы двигаться дальше.
Всегда удается?
Слава богу, меня бережет и направляет мой творческий ангел. Другое дело, что выбор я делаю уже сама, и я готова к этим рискам, беру их на себя, выступаю часто пионером. И к шишкам тоже готова, я уже достаточно тертый калач. После 25, 30 лет ты уже действительно понимаешь, кто ты, что ты, на что ты способен, и меня вряд ли можно сбить с пути. И у меня действительно есть единомышленники, тыл в семье и на профессиональном поле. Я этих людей всегда ищу, готова их поддерживать, растить, давать шансы, будь то танцовщик, хореограф или человек из команды. Единомышленники — это ведь очень непростая составляющая.
В традиционном балете сон — наивный побег от реальности, а вы говорите о ее преобразовании.
Когда я уже не буду танцевать, разберусь в этом еще подробнее. У многих танцовщиков на сцене и вне ее доминируют инертность и инфантильность: это ужасает, становится очень стыдно. К счастью, я как-то постепенно прихожу к креативной перепрошивке реальности, постоянно учусь, набираю, забочусь о логике и умственном взрослении. Получается.
Расскажите о текущем Context. Каждый сезон афиша разная, но ведь принципы построения постоянны?
У меня уже есть определенная база: молодых хореографов; хореографов, которых я хочу привезти; хореографов, с которыми я хотела бы поработать; планы на коллаборации и новые пространства. Я вижу, как происходят изменения в театрах, когда появляются две сцены, как меняются музеи при появлении площадок и новых пространств. Мультимедийность, мультижанровость, синтез: все способствует появлению нового, и его надо показывать. Смотрю ракурсы и даты других фестивалей, премьеры в театрах, что и где происходит. Только что прошедший по России тур моего мультимедийного шоу «Сны Спящей красавицы» помог познакомиться с директорами театров, я завязала отношения, чтобы вывозить Context. Все открыты и готовы присоединяться, и так все постепенно формируется, сейчас мы уже планируем на три года вперед.
Сопоставление ритмов и возможностей помогает ориентироваться в мировой фестивальной сетке, формулировать идею, выстраивать линию и вписываться в мировой контекст, подталкивая своих преемников. Очень осторожно, без надрыва, нажима и наглости: пробуй, пробуй тихонько. Да, где-то я могу подстраховать своим именем и своим танцем. Или пригласить тех или иных танцовщиков.
Добавить веса.
Да, добавить вишенку на торте (смеется). На нашем последнем показе в Новой Голландии в Петербурге было не то, что нестыдно, а даже: «Боже мой! Ну наконец-то!» Российский танцевальный продукт наконец-то созрел. Это уже можно показывать.
Выбор редактора
Подборка Buro 24/7