На XIII Чеховском фестивале в Москве французский режиссер Филипп Жанти покажет спектакль «Внутренние пейзажи». В прошлые годы один из самых известных постановщиков современности привозил в столицу спектакли «Неподвижные пассажиры», «Болилок», «Край земли» и «Неподвижный путник». 

«Страусиный балет»

В биографии театрального режиссера Филиппа Жанти есть один любопытный момент: в конце 50-х годов прошлого века он объявил персональную голодовку против войны в Алжире, когда войска французской колониальной администрации вступили в длительный вооруженный конфликт с местными повстанцами за независимость от Франции. Это удивительно, если учитывать все то, что он сам про себя рассказывал: Жанти был крайне замкнутым человеком и испытывал большие проблемы в общении с людьми (в том числе и поэтому первым его театральным материалом стали куклы). Отец погиб на лыжном спуске, когда Филипп был совсем маленьким; в конце войны немцы сожгли его дом:

«Горящий дом — мое личное наваждение, связанное с воспоминаниями детства. У моей семьи был дом в Савойе. Конец войны, партизаны убили немецкого солдата. Немцы в отместку решили сжечь 12 домов, в их число попал дом моих родителей. Мы с мамой ушли в горы к партизанам. С горы я смотрел, как немцы взрывали дома. Видел, как взорвался наш дом. В том возрасте мне показалось это скорее забавным, чем трагичным».

И вот в разгар Алжирской войны, отучившись в парижской школе на художника-графика, Жанти объявляет голодовку. Именно необходимость как-то отойти от этого события многие считают одной из причин того, что в 1962 году Жанти отправляется в путешествие, объехав на Citroën 2CV за четыре года, как он сам формулировал, «47 стран и 8 пустынь». Это была не только эскапистская выходка нервического человека, коим он, безусловно, являлся, но и основа для его первой серьезной работы: в ходе этого путешествия Жанти снял документальный фильм о мировом кукольном театре по заказу ЮНЕСКО. Всю творческую биографию Жанти можно разделить на два периода: до встречи с Мари Андервуд, ставшей его женой и постоянным партнером по театру, и после.

В первый из этих периодов Филипп Жанти не то чтобы занимался конвенциональными вещами, но все-таки делал что-то, что легко опознавалось как классический кукольный театр, хотя и со своими особенностями. Как правило, он устраивал кукольные варьете: спектакли, состоящие из нескольких отдельных номеров с разными героями, мало или вообще между собой не связанными. Эти работы были сосредоточены на одной марионетке, которая управлялась более-менее привычным способом. Для ранних работ Жанти очень характерна гиперболизированная комичность, вообще охватывающая большую часть кукольного театра. Его куклы вели себя нарочито взвинченно, это прекрасно можно понять по «Страусиному балету» (записанному, кстати, с трансляции в СССР) или по номеру с неким женским существом в форме оранжевого боа, примеряющего перед зеркалом шляпы. Несмотря на это, уже тогда можно было видеть концептуальный потенциал Жанти за рамками кукольного театра: в одной из самых популярных его работ раннего периода кукла-Пьеро обнаруживает свою связь с манипулятором и одну за другой обрывает все нити, оставаясь неподвижно лежать на полу, как бы символизируя этим цену настоящей свободы.

Проделки Зигмунда

Примерно с 1980 года Жанти стало тесно в кукольном театре. В 1967 году он встречается с хореографом Мари Андервуд, в 1968-м они основывают театральную компанию Compagnie Philippe Genty, после чего начинается долгий период творческих поисков. Сам Жанти везде отмечает, что партнерство с Андервуд полностью его изменило: до нее он был предельно закрытым человеком, соответственно, камерными и аутистичными были и его спектакли. Она же со своим опытом в хореографии направила его в сторону живых перформеров и более обширных пространств.

Временами нервозность Жанти, о которой упоминалось выше, принимала довольно серьезные формы, перерастая в фобии и зацикленность. В 70-е годы он начинает интересоваться психоанализом и увлекается трудами Фрейда и Юнга. Это подводит его вплотную к работе по толкованию собственных снов. Три спектакля, появившиеся последовательно в 1980-м, 83-м и 86-м — «Круглый как куб», «Проделки Зигмунда» и «Парад желаний» — окончательно очерчивают границу перехода Жанти от традиционного камерного кукольного театра к синтетическому и внежанровому театру большой формы и грандиозного художественного размаха. Теперь на сцене играют живые исполнители, но обстановка спектакля вокруг них все еще довольно камерная, а работа со светом и пространством пока лишена смелости. В «Проделках Зигмунда», непосредственно отсылающих к увлечению режиссера Фрейдом, еще сохраняются классические кукольные техники: актеры работают кистями рук; однако отрывки из этого спектакля (первая и вторая части) показывают движение Жанти в направлении от бытового к сюрреалистичному. В «Параде желаний» (который частично тоже можно посмотреть) все более отчетливо проявляется переход Жанти от предметов к состояниям. В 1998 же году, на Всемирной выставке в Лиссабоне, Жанти поставил спектакль «Океаны и утопии» — представление для десяти тысяч зрителей и двухсот актеров, танцовщиков и циркачей. Для режиссера это стало кульминационным моментом в переходе от камерного типа театра к широкоформатному.

Из сравнительно недавних спектаклей Жанти посмотреть в отличном качестве можно два — «Неподвижные пассажиры» (возобновленная и наполовину измененная в 2010-м версия спектакля 1995 года) и «Край земли», поставленный в 2005-м, но записанный на видео несколькими годами позже. По этим двум работам можно почти полностью понять тот тип театра, которым Филипп Жанти последние двадцать лет занимается. Во-первых, что интересно, к этим спектаклям стал применим термин «ландшафт», апроприированный для исполнительских искусств Робертом Уилсоном (это, кстати, не единственное, что их объединяет, — например, цветной задник у Жанти, некоторая формалистичность в действиях актеров и специальная работа с элементами театра теней). Действие происходит на широких приземленных сценах, и это горизонтальное пространство Жанти увлеченно осваивает. Во-вторых, как минимум в «Крае земли» разница между кукольным театром и драматическим стремится к минимуму: действия реальных актеров на сцене скорее напоминают движения марионеток. Здесь также получил развитие особый вид гипертрофированной сексуализации, которая временами выглядит странно и даже вызывает оторопь. Так, например, в «Неподвижных пассажирах» в маленьких коробках лежат тряпичные туловища детей с головами манипуляторов и совсем не детскими половыми признаками: в какой-то момент женская кукла начинает трогать член куклы мужской, а затем отрывает его и принимается жевать, пока тот неистово орет. В «Крае земли» в одной из сцен взаимодействуют между собой две огромные куклы в полтора человеческих роста. У куклы-девушки вместо ног — ножницы, а у мужчины из ширинки выползает длиннющая змея, которая пытается поцеловать свою визави в лицо и поцелуем это лицо сдирает, оставляя на его месте пластиковую задницу.

«Внутренние пейзажи»

Спектакли Жанти посткукольного периода — это всегда путешествие человека внутрь себя. Он прямо об этом говорит: его театр — это не театр сюрреализма, это театр человеческих снов, в которых личность видит собственный конфликт с реальностью. Так же прямо Жанти говорит о том, что большая часть сюжетов, включенных в его спектакли последних тридцати лет, основана на его снах и снах его жены. У них существует особая традиция регулярно записывать сны, на основе которых они затем разрабатывают визуальные истории. В одном из интервью Жанти рассказал, как осуществляется процесс работы над спектаклем: по записанным снам с помощью фотоколлажей они собирают ряд картинок, вокруг которых затем формируется письменная история или череда событий/конфликтов. Как правило, по окончании на руках Жанти оказывается примерно полсотни исписанных листов, с которыми он приходит на репетицию. Актерам не всегда показывают получившуюся историю — иногда важно, чтобы они самостоятельно пришли к чему-то в процессе репетиций и предрепетиционных разговоров. Затем уже происходит сборка спектакля из получившихся элементов и сцен.

Пожалуй, главным приемом Жанти в театре можно назвать метаморфозу. Впрочем, это только интерпретация, а сам Жанти может с этим и не согласиться: он делает спектакли-сны, а метаморфозы, постоянное изменение и перетекание одного в другое — это только один из законов, по которым работают сновидения. В вышеупомянутом интервью он рассказывал, что в его снах персонажи никогда не появляются в кадре, заходя откуда-то из-за поля зрения, — они как бы формируются в воздухе. Именно поэтому, а не просто ради иллюзии он использует такой способ появления героев на сцене в своих спектаклях.

Нередко Жанти относят к представителям так называемого нового цирка, особенно живо развивающегося во Франции, — это и верно, и неверно. Его спектакли синтетичны, и в них есть некоторая акробатика, но чего в них точно нет, так это экстравертной позитивности, очень для цирка характерной. Сам Жанти говорил, что на первых порах существования его компании их совсем не жаловали критики — было непонятно, в какую категорию это отнести, они якобы были первыми, кто так плотно стал работать с синтетическим театром со стороны кукольного, пластического и визуального. Теперь же этот французский режиссер, начинавший с кукол, может справедливо считаться создателем собственной театральной вселенной, ни на что не похожей.

В парадигмах кукольного театра Жанти сделал поразительную вещь: превратил людей в марионеток. Это очень хорошо вписывается в актерский модус постдраматического театра: все больше режиссеров предпочитают работать с актерами как с функцией, без натужного психологизма и драмы, чтобы они выполняли формальную активность и особым образом вписывались в художественную, пластическую, музыкальную — какую угодно реальность спектакля. Но у Жанти эта методика реализуется буквально: актеры превращены в кукол и как куклы на сцене работают. Трудно спорить с тем, что кукольный театр до сих пор находится на маргиналиях театрального процесса: не потому, что там не происходит ничего интересного (ровно наоборот), а потому что так «исторически сложилось». Так вот, величайшая заслуга Жанти состоит еще и в том, что он вывел кукольный театр (каким бы синтетическим в его варианте он ни был), что называется, в высшую лигу.

«Внутренние пейзажи» будут показывать на Чеховском фестивале с 5 по 9 июня на сцене театра имени Моссовета.