Вермеер и Золотой век голландской живописи

В Риме концентрация абсолютных шедевров на один квадратный метр пространства самая высокая в мире, и привезти сюда еще и выставку "Вермеер и Золотой век голландской живописи" было настоящим издевательством над бедными фанатами искусства, у которых от такого количества шедевров просто мутится разум. На Квиринале, где в Scuderie del Quirinale, бывших конюшнях Квиринальского дворца, показывают картины Яна Вермеера Дельфтского, постоянно стоит очередь, но после праздников она выглядит уже не так угрожающе. Восемь картин Вермеера в одном месте — это главная сенсация европейского выставочного сезона: последний раз выставка Вермеера такого масштаба была в Мадриде почти 10 лет назад. Обычно показывают по одной или две его картины — и ради них выстраивается огромная очередь, как это было, например, пару лет назад в парижской Пинакотеке. Собственно, кроме Вермеера там есть и другие, причем замечательные, голландские художники XVII, того самого Золотого века, но Вермеер — это совершенно особенная история.

Проживший все 43 года своей жизни в Дельфте, он был сумасшедшим перфекционистом, буквально помешанным на совершенстве, — писал по две картины в год, никогда не имел не то что мастерской, но даже ни единого ученика, что совершенно невероятно по тем временам. От него остались 34 картины и еще 5 приписываемых ему, чье авторство обсуждается. Да, от Леонардо, например, осталось еще меньше, но миф Леонардо, столь масштабно раскрученный, зиждется не только на его картинах, но и на его репутации универсального ренессансного гения, придумавшего все на свете, от самолета до кофеварки. Миф же Вермеера — это миф о загадочном гении, прожившем жизнь обычного бюргера и написавшем при этом величайшие шедевры. Про Леонардо знает каждый школьник, а про Вермеера до фильма "Девушка с жемчужной сережкой" с Колином Фертом и Скарлетт Йоханссон знали только интеллектуалы. При этом чудо картин Вермеера, в отличие от того же Леонардо, чьи работы все же требуют объяснений, доступно каждому, оно зримо и даже практически осязаемо.

Ян Вермеер "Маленькая улочка", около 1657-1661

Ян Вермеер "Девушка в красной шляпе", 1665-1667

Ян Вермеер "Святая Пракседа", 1655

У Вермеера есть несколько пейзажей Дельфта, есть несколько картин на христианские сюжеты (две из них, ранняя и сомнительная "Святая Пракседа" из Принстона и очень нетипичная, невермееровская "Аллегория католической веры" из нью-йоркского Метрополитена, есть на выставке). Но главные его вещи — это бытовые сцены, и все они были написаны в интерьерах двух комнат дельфтского дома Вермеера. Он, как и прочие голландцы его времени, писал обычную частную жизнь — именно они и открыли этот жанр сцен из повседневного быта среднего класса и простого народа. Но при этом Вермеер превратил массовый жанр в нечто совершенно невероятное. Это вполне жизненное пространство, с точными деталями, но при этом словно дистиллированное, из которого убрано все ненужное, весь хаос и вся бестолковая суета вещного мира. Этот мир совершенно обыденный — и при этом запечатленный на картине момент выглядит невероятно значительным. Никто не делает ничего особенного, ничего даже сколько-нибудь выразительного — девушка читает письмо или играет на клавесине, мужчина смотрит на карту или разглядывает глобус, — но кажется, будто бы в этот момент происходит нечто метафизически важное, что время буквально остановилось, что герой, в историческом платье и в историческом интерьере, совершенно выпал из времени и пространства.

Габриель Метсю "Женщина, читающая письмо", 1664-1666

И, конечно, то, чем особенно знаменит Вермеер, — это его свет. Он, наряду с Караваджо и Рембрандтом, стал одним из главных мастеров света в старой живописи. Но если свет Караваджо и Рембрандта драматичный и построенный на понятных эффектах, то свет Вермеера вроде бы самый обыденный и при этом абсолютно нездешний. Свет разливается внутри картины — и он исходит от нее. Причем в данном случае это вовсе не метафоры — как сказал один знакомый ценитель искусства, великолепно его знающий и тонко чувствующий, "видно, как воздух обвивается вокруг ножки стула". При всей подчеркнутой красивости сказано очень точно — свет у Вермеера почти физически ощущается, кажется, что ты буквально видишь его корпускулы. И как все эти его девушки смотрят на вас! Их взгляд буквально притягивает и заставляет подойти. Как, например, на фантастической "Девушке в красной шляпе" из Вашингтонской национальной галереи или на очень сдержанной, почти аскетичной "Молодой женщине, сидящей за клавесином" из нью-йоркской частной коллекции, только с 2004 года ставшей доступной публике. И вот ты входишь в большой зал, где много разных картин, — причем таких не последних художников, как Адриан ван Остаде, Питер де Хох, Габриель Метсю, — и Вермеер, размером со спичечный коробок, виден сразу. От него сияние исходит. Буквально.

Увидеть все картины Вермеера в 15 музеях, где они выставлены, для многих становится специальным жизненным проектом — люди переезжают из страны в страну, с континента на континент, от одной картины к другой. И увидеть в одном месте сразу 8 его картин — это совершенно уникальная возможность, которая, в отличие от мороженого Giolitti, кофе Tazzo d'Oro и даже Колизея с Ватиканом, предоставляется совсем не часто. Осталось еще 10 дней работы выставки — она открыта ежедневно до 20.00, а в пятницу и субботу — до 23.00, и даже в это время ее залы заполнены людьми. И если есть хоть малейшая возможность попасть в Рим до 20 января — сделайте это, потому что, скорее всего, следующего такого шанса придется ждать еще 10 лет.

Даниель Восмаер "Вид на Дельфт с лоджии Immaginary", 1663

Ян ван дер Хейден "Ратуша в Амстердаме с плотиной", 1667

Габриель Метсю "Мужчина, читающий письмо", 1664-1666

Текст: Елена Стафьева