В центре современного искусства «Винзавод» летом собрали «Винзавод.Open» — масштабную экспозицию на все выставочные пространства музея. Именитых художников там не было: амбициозный проект задумывался как поддержка новых имен в российском искусстве. Куратором программы стала Софья Троценко, а свои работы в центре на Курской показывали выпускники БВШД, Центра современного искусства, Института «База», Школы Родченко и других московских студий.
BURO. выбрало работы трех художниц «Винзавод.Open» и попросило прокомментировать их. Получился занятный смол-ток, смысл которого простирается далеко за пределы поля современного искусства.
Вот что Елена говорит о своей работе: «Сосуществование предполагает компромисс, но в чем его суть? Важно, чья целостность нарушается. Готов ли ты приспосабливаться к окружающей обстановке? Или предпочтешь работать над изменениями, рискуя потопить свою лодку? Возможно, ты посчитаешь наилучшим решением прикладывать усилия в другом окружении. Жизнь подразумевает выбор одной из трех ипостасей. Ответ лежит в персональной плоскости, однако вместе они формируют общее высказывание. Я сделала свой выбор. А ты?»
Размышляя о сосуществовании и границах, я поняла, что постоянный компромисс — единственно возможная форма жизни. Вопрос лишь только в том, чья целостность будет нарушена: собственная, семьи или общества? Компромисс в моем понимании — это бесконечный процесс и взаимодействие. Если человек отстаивает свои собственные цели, то его близким приходится с чем-то смириться: если сохранить целостность личности, то целостность семьи или общества будет нарушена. Именно поэтому компромисс — это именно процесс, постоянное балансирование, ежедневный выбор.
Мы все выбираем, какой дорогой идти: по пути конформиста, революционера или эмигранта. Но не всегда этот выбор сделан осознанно. Часто меня спрашивают, почему я решила стать вегетарианкой, но при этом никто не задает вопрос другим, почему они решили быть мясоедами. Выбор, замаскированный общепринятыми поведенческими нормами и общественными ожиданиями, как будто таковым не является: на мой взгляд, это одно из главных заблуждений современного общества. Каждый принимает решение и несет ответственность за себя и своих детей до определенного возраста, даже если плывет по течению и следует за мнением большинства, соглашаясь с врачами, учителями и начальниками. Персональная ответственность — это оборотная сторона свободы выбора.
У каждого свой рецепт, но выбор между самореализацией и коммерциализацией стоит не только перед молодыми художниками, он стоит перед человеком любой профессии. Я верю, что возможно создавать настоящее искусство, способное найти своего покупателя. Сейчас для меня главный компромисс — это найти баланс между семьей и искусством, потому что время — это ограниченный ресурс.
О своей работе на «Винзавод.Open» Алена говорит так: «Возможность определения своих границ — это лишь иллюзия, которая обещает мне свободу и возможность идентифицировать в этом мире себя. Наша жизнь начинается внутри другого организма, а развивается внутри множества социумов, в каждом из которых установлены некие правила игры. В априорно заданных условиях человек борется за попытку определить свою собственную идентичность и оставить след в истории, потому что страшится перед возможностью больше не быть в мире. Но если мои границы условны и заданы обществом, то значит ли это, что меня за этими границами нет?»
Границы часто задаются обществом и разными социальными группами, в которых мы существуем. Мои — не исключение. И несмотря на то что их четкое определение кажется мне иллюзорным, важно пытаться осознавать те, что сковывают, и не бояться их разрушать. Если бы не это понимание, я бы, наверное, так и не отважилась стать художницей. И несмотря на то что художественная деятельность уже стала частью моего самоопределения, мне еще предстоит ответить на многие вопросы.
Зависит от того, о каких правилах речь и что на кону. Если говорить о художественном мире, то я искренне убеждена, что самое важное — оставаться честным с собой. И если для этого требуется изменить правила или создать новые, то это единственный путь. В противном случае не получится чистого и искреннего художественного высказывания, а для меня это самое важное.
След в истории — это не цель, а следствие борьбы со страхом смерти. И мне кажется, что важно это понимать, чтобы искусство не отошло на второй план и не превратилось лишь в инструмент для достижения такой формы бессмертия.
Свою работу Яша описывает коротко: «Это работа о столкновении романтической мечты с реальностью и об инверсиях, которые возникают в нашей жизни».
У меня с жизнью особые отношения. Я даю этому миру и людям аванс: доверия, времени, ресурсов, сил и любви. Иногда зря, и когда этот аванс быстро заканчивается, я очень огорчаюсь. Наверное, я могла бы быть прагматичнее в своих поступках. Так что лучше реалистично смотреть на вещи. Лучше, но скучнее.
Я много работаю с художниками — и умершими, и живыми. В качестве куратора чаще, как художник реже. Это такая штука, как, скажем, иметь и отношения, и любовника на стороне, так что я стараюсь быть разборчивой. Пока реализуешь проект, можно быстро разонравиться друг другу. А с искусством отношения прекращать совсем не хочется.
Пространство музея — универсум, в который я верю, так что мне нравится большинство музеев. Сложилось так, что Музей современного искусства в Барселоне самый трогательный. В столицу Каталонии я обычно попадаю очень уставшей и иду туда побродить и подумать. Это место, где ты можешь остановиться и сделать вдох перед следующим прыжком в работу.