Кто-то скажет: ну и что же образование дает художнику? Ведь для искусства нужен исключительный талант, небесный дар — как этому можно научить? Ладно еще в эпоху Возрождения, там у каждого молодого дарования был наставник, который подавал ему пример и занимался с ним предметно. Но институт, лекции, семинары — серьезно? Вообще-то да: есть сложные темы, которые самостоятельно не разберешь, к ним нужен системный подход. Например, анатомия: будь ты хоть абстракционист, где-нибудь она тебе все же пригодится. Но в целом образование художника — это не только знания и навыки, но и релевантный опыт. Одно дело — что-то пытаться рисовать по наитию, другое дело — когда знаешь, в каком направлении двигаешься и насколько хорошо у тебя это получается. Сами преподаватели замечают, что большая часть студентов на старте не умеет и кисточку правильно держать, даже если при этом недурно рисует. Так что лучшего способа отточить технику, чем практика в вузе, пока не нашли.

А еще лучше, когда к отточенной технике прибавляется смысл. Наполнять им картины тоже нужно учиться, и именно за этим профессиональные художники возвращаются за парту. Ника Черняева, например, окончила четыре вуза. Одно из образований Ники — социологическое, и это дало ей столько пищи для размышлений, что до сих пор едва ли не в каждой ее картине можно найти отголоски философских концепций, междисциплинарных наук и проблем общества. Чего стоит одна серия картин с асаи-боулами, которая вовсе не про завтрак, а про несоответствие формы и содержания в современном мире.

И это не только про Нику. Нехудожественное образование в творчестве каждого оставляет свой след. Одним оно помогает образоваться как личности и найти содержание для своих работ. Тому примеры — Тимофей Радя и Иван Новиков, яркие концептуалисты и выпускники философских факультетов. Возможно, в своих университетских группах они единственные, кто хоть отчасти работает по специальности. Другие находят особый стиль и метод, как архитектор по диплому и скульптор по жизни Алексей Лука.

Правда, Алексей, как и Тима Радя, начинал в совсем другой сфере. Уличное искусство — порой даже не знаешь, можно ли его причислять к изобразительному или это вещь совершенно иного порядка. В этом особенном мире царят парадоксы. Масштабы огромны, а пространства для экспрессии отчаянно не хватает. На бетонном полотне вроде бы можно нарисовать что угодно — только разрешается далеко не везде. С такой точки зрения художник совсем иначе видит и мир, и свое творчество. Поэтому уличного художника в «мейнстримном» искусстве видно за версту — как правило, это мастера концептуализма и абстракции, которых и изучать нужно через призму их профессионального происхождения.

Свои плоды автору приносит и совершенно другой опыт — в иконописи. Поработав в таком особенном жанре, художник по-новому смотрит на композицию, символы, детали. Яркий пример такого автора — Антон Кушаев, чьи загадочные картины напоминают средневековые миниатюры и полнятся странным символизмом. Факультет иконописи окончила и Мария Даниловская — художник совершенно другого типа. Опыт в этой сфере, где нужна величайшая осторожность, научил ее еще тщательнее продумывать работу и уделять внимание каждой детали.

Дать полезный опыт может даже такая сфера, как дизайн. Он, конечно, ориентирован на массовость, а не один объект — но рисовать-то надо и там! История знает примеры художников, которые занимались дизайном одежды — например, мирискусники Леон Бакст и Юрий Анненков, создававшие костюмы для театра и кино, или Сальвадор Дали, сотрудничавший с Эльзой Скиапарелли. Движение в обратную сторону тоже есть: Катя Филиппова, к примеру, взялась за кисть, уже будучи известным модельером (и по ее работам это видно сразу), а Лиза Одиноких ради живописи даже забросила собственный бренд одежды.

А есть ли абсолютные самородки, которые просто взяли да начали рисовать и в итоге пришли к успеху? Имеются и такие — правда, их путь к признанию обычно дольше. Екатерина Медведева, например, стала более-менее известна только в сорок четыре, но в итоге провела не одну персональную выставку, в том числе в ГМИИ имени Пушкина. А Поль Гоген вообще не дожил до дней, когда публика оценила его картины по достоинству. Есть, конечно, и обратные случаи: например, Киран Уильямсон, который к 18 годам стал миллионером, продавая свои картины.

Вообще полных самоучек так мало, что по ним не скажешь, насколько велики шансы добиться успеха с таким подходом. Зато и изучать их особенно интересно, ведь у самоучек траектория жизни зачастую совершенно непредсказуемая. Впрочем, это касается всех художников. И это замечательно. Ведь чем больше путей ведет к искусству, тем разнообразнее будут и авторы, и их сюжеты — нам, зрителям и коллекционерам, на радость.