Что смотреть на 3-м кинофестивале об искусстве The Art Newspaper Russia

Питер Линдберг — большая величина в модной индустрии, и всем, кому интересно, что в ней происходило раньше и что происходит сейчас, стоит посмотреть этот фильм.

Линдберг взял на первый взгляд очень простую эстетику и сделал ее идеальной. Сейчас его картинка стала каноном, который многие пытаются повторить, и у многих не выходит. Но, помимо дорогостоящего оборудования, умения ставить свет и искусно работать с камерой, он невероятный режиссер, который раскрывает портретируемого.

Он за естественность, натуральность, никогда не требует позировать — он делал так, когда все в индустрии еще работали по-другому. Сейчас, когда на первый план вышла инклюзивность, оказалось, что его методы идеально подходят для истории, когда важнее персонаж, а не модель, когда вся индустрия идет за делом, а не за лицом. Не надо иметь модельную внешность, чтобы выглядеть «фэшн» на его картинке.

Паола Регу — действительно одна из важнейших фигур в современном британском искусстве. Недавно несколько ее картин можно было видеть на выставке «Лондонская школа» в ГМИИ имени Пушкина среди других знаменитых британских живописцев, по-новому осмысливших традиции реалистического искусства. Мне кажется, Паола Регу интересна как с точки зрения верности своей линии в искусстве, так и тем, что ей пришлось входить в чужую культурную среду, в которой она в итоге смогла достичь огромного успеха. Фильм ценен тем, что мы от первого лица можем узнать историю этой выдающейся женщины.

Почему я люблю Шона Скалли? Потому же, что и Ван Гога. В детстве я часто ходила на Ван Гога в Пушкинский музей. В тот момент я не анализировала его мазок и композицию, но была абсолютно захвачена вихрем энергии. И приблизительно так же меня захватили энергии в работах Скалли. Он непростой художник, он не сразу открывается, это зависит от твоего состояния; я много лет смотрела его работы, но он мне не открывался, а потом увидела на Art Basel и влюбилась.

Шон Скалли — это, во-первых, про умение и возможность встретиться с собой, он тончайший философ, очень глубокий человек. Во-вторых, в его работах можно прочесть всю историю искусства, при том что он ничего не повторяет. Он еще и потрясающий скульптор, работает тремя мощными регистрами, неважно, говорим мы о его живописи или скульптуре: мазок, цвет, архитектоника построения.

Очень интересно, каким получился фильм. Мы все за чем-то прячемся, за какими-то ролевыми масками, тогда как художнику надо каждый раз открывать самого себя и решиться на то, что твой внутренний мир будет как распоротый живот. Это про Шона Скалли. Он такой большой, и кажется, что ему все легко. Один раз влюбившись, ты уже не выходишь из этого мира.

Христо и Жанна-Клод — наверное, самый известный пример power couple, и такие пары очень вдохновляют, особенно когда их связывают еще и романтические отношения. Дуэт — это поддержка и обогащение идей, поэтому за ними всегда интересно наблюдать.

Теперь Христо делает проект без Жанны-Клод, но в фильме ощущается ее присутствие, он посвящает свое творчество ей и продолжает работать в том же ключе, что и раньше, часто говорит «мы» и разделяет с ней авторство — ведь этот проект они придумали вместе.

Особенно этот фильм будет полезен художникам и архитекторам, потому что Христо работает в архитектурном, даже урбанистическом масштабе, и можно увидеть, с какими сложностями в реализации проекта он сталкивается — и это его не останавливает.

Богемно-панковская жизнь того времени в фильме воссоздана очень смачно, прочувствованно. Я окунулся в ностальгию. Действие фильма происходит в 1986-м, а в 1988-м я жил в Западном Берлине, в Кройцберге, тогда панковском районе. Западный Берлин был уникальным городом: ограниченный стеной, он представлял собой сухопутный остров и был зоной свободы и на фоне социалистической части города, и по сравнению с капиталистическими странами. Именно поэтому оголтело настроенные люди со всего мира стекались туда, чтобы тусоваться, заниматься музыкой, искусством и вести безудержный образ жизни.

Хоть фильм и называется «Это не Берлин», он, конечно, про «их» Берлин — и стиль одежды, и музыка, и общая атмосфера очень похожи на то, что было тогда в Кройцберге.

Это фильм об обретении молодым существом субкультурной ниши. Мне кажется, нашему зрителю фильм будет интересен, потому что по менталитету жители Мехико напоминают москвичей. И смотрится это как что-то родное, а не непонятное и диковинное.

С помощью эмодзи проще передать интонации и эмоции, они настолько органично вошли в нашу жизнь, что даже не задумываешься, как они появляются, зачем кто-то очень хочет сделать значок «мате» и что в списке есть только красное вино, а белого нет!

Логично, что каждый человек хочет находить в своем телефоне символ, с которым он или она себя ассоциирует. Появляются эмодзи с разными цветами кожи, однополыми семьями. Из фильма можно узнать, что каждый желающий может подать заявку на создание своего собственного недостающего эмодзи.

В большей степени это картина для молодой аудитории. Для нее эмодзи — это язык, который она использует наравне со своим родным языком.

Это очень красивый фильм о пространстве веры, но большой вопрос: верит ли архитектор, который работает на церковь, или использует ее образы в силу религии? Когда архитектор Мис ван дер Роэ сказал: «Бог в деталях», — какого бога он имел в виду? Для архитекторов пространство и есть бог. Почему сюжет этого фильма разворачивается вокруг образа храма? В отличие от многих институций, церковь гарантирует вечность и правильную эксплуатацию созданного пространства — и этим она привлекательна для архитектора. Церковь, как и музей, будет использовать пространство по назначению без существенных изменений.

Фильм предназначен в первую очередь для ценителей архитектуры и дизайна, но я считаю, его стоит посмотреть всем, кто собирается строить, неважно что — производство, частный дом, квартиру, сарайчик во дворе, словом, что-то реализовать в области пространственных практик. Посмотрев его, они смогут по-другому взглянуть на работу архитектора-художника. В этом фильме ставятся правильные вопросы и даются ответы, которые невозможно получить, пока ты сам не стал архитектором, а это очень постепенный и долгий путь.

Есть шутка: Бунюэль настолько богоподобен, что придумал для человечества новый разрез глаз. Ведь самая знаменитая сцена в его фильмографии — это разрезание глаза в «Андалузском псе», ярчайший образец физического воздействия, которое иллюзия кино может оказать на зрителя, моментально и беспощадно. А документальный фильм «Земля без хлеба» — пример служения испанского сюрреалиста задачам сугубо реалистическим и гражданским. Авангардная режиссура здесь вспахивает сухую и неплодородную почву, извлекая на поверхность правду о нищей жизни крестьян. Законы документалистики при этом еще не сформулированы, историей не произнесена знаменитая фраза о том, что «в игровом кино режиссер — Бог, в документальном Бог — режиссер», поэтому Бунюэль пассионарно вмешивается в ход событий фильма. Ему, как, наверное, и положено сострадающему творцу, хочется дирижировать реальностью. И получившийся фильм задает тон манипулятивной (хоть и в благородных целях!) документалистике как таковой. А мультфильм, который покажут на фестивале, позволяет вернуться к началу истории — и лучше узнать одну из черепах, на которых стоит мир кино.