Самое неочевидное и изящное место ранней осени, чтобы хлопнуть селфи в инстаграм и выпить пахучий раф, — кафе «Antipa» у храма Священномученика Антипы на Колымажном дворе рядом с Пушкинским музеем. Место, которое настаивает, чтобы его называли «кафе-трапезной „ANTIПA“», — уникальное воплощение модного православия с минималистичным интерьером, где делают кофе на альтернативном молоке.
Здесь в уютном садике ощущается благодатная близость и церкви, и музея. Здесь назначают встречи культурные функционеры и персонажи, которым надоела «Кофемания». Здесь что-то чиркают в молескины молодые люди с длинными волосами и одухотворенными лицами, а священники в рясах, сидящие за столами с мирянами, напоминают моделей антверпенской шестерки. BURO. познакомился и пообщался с авторами «Antipa» — отцом Андреем, архитекторами Михаилом Князевым и Анастасией Балакиревой.
Отец Андрей Щенников
настоятель храма Священномученика Антипы на Колымажном дворе, в прошлом — актер Мастерской Петра Фоменко
Михаил Князев
архитектор, арт-директор кафе-трапезной «Antipa»
Анастасия Балакирева
архитектор
Отец Андрей:
В советское время этот храм находился в ведении Музея изобразительных искусств, и обретение его Русской православной церковью в 1990-е сопровождалось некоторым противоборством. Буквально оно выражалось в столкновении двух идеологий: с одной стороны ГМИИ со своей философией и молодая церковь 1990-х. Сейчас с Пушкинским музеем и Мариной Девовной Лошак у нас замечательные отношения, и, думаю, когда-нибудь мы придем к совместным проектам. Что касается истории постройки, где находится кафе, то здесь с 1950-х стоял сарай, который использовали как хранилище и чуть ли не как туалет. Она чудом попала в кадастровый реестр, и мы с ней попали под программу реконструкции.
Князев:
Было важно оставаться в историческом контуре, и ряд оригинальных деталей, например небольшую нишу, обращенную в переулок, мы учли в концепции — она обыграна в интерьере выступом. Сохранены пропорции окон, шаг несущих элементов. По сути, к новым решениям можно отнести только двускатную крышу.
Балакирева:
Разные фасады получились, чтобы сохранить исторический вид переулка, и, несмотря на использование других материалов, шаг и пластика объема приближены к изначальным.
Отец Андрей:
Почему мы решили открыть кафе? Принципиально, что «Antipa» — это кафе-трапезная. Таинство литургии завершается, венчается совместной трапезой — вечерей любви, Агапой, — она как бы продолжение самой службы. Поэтому появление трапезной в ограде церкви обусловлена многовековым укладом. Для меня как для священника важно, чтобы наша литургийная жизнь, отгороженная от внешнего мира, имела возможность выхода во внешнее пространство. Я человек современный, в церковь пришел — не родился в ней, моя жизнь идет из жизни города, жизни нормальных москвичей: хипстеров, тусовки, богемы… Мне хотелось, чтобы эти два мира как-то сошлись.Если мы посмотрим на миссионерский акцент в деятельности нашей церкви, то сейчас ярких выходов к миру — звучит чудовищно, понимаю, — таких выходов нет. Церковь будто занимается теми, кто уже в ней. А нам с ребятами хотелось привлечь людей, которые никогда бы не пришли в церковь. Миша с Настей нашли эстетическое выражение того, как эта идея должна выглядеть, и я ребятам благодарен, потому что они для меня олицетворяют тех самых московских хипстеров, транслирующих настроение, вкус, моду города, которая меняется сейчас каждый месяц.
Балакирева:
Первая просьба, озвученная батюшкой перед началом проекта, — место должно открыться городу. Действительно, случайным прохожим порой страшно зайти на территорию храма, некоторые чувствуют стеснение и неудобство. Кафе должно было стать переходным пространством, где одинаково комфортно и прихожанам, и светской публике.
Отец Андрей:
Мы тут не претендуем на новую церковную архитектуру, но отдаем дань нашему времени, ведь церковное искусство застоялось… Его развитие закончилось с модерном XX века, причем и тогда это был русский стиль с отсылками к псковско-новгородской архитектуре.
Князев:
Архитектура нашего кафе-трапезной с пиететом относится к храму и при этом соответствует своему времени. Если говорить про дворовый фасад, то он получил качественно новый облик. Ряд арочных окон раскрывает пространство во двор, наполняет его светом и легкостью.
Отец Андрей:
Мы смотрели на ионический фронтон Пушкинского музея, и рифма с ним здесь есть. Вместе с ребятами, художником-мозаичистом Денисом Иванниковым, с автором барельефов Страстного ряда на ограде и поклонного креста Сергеем Антоновым мы не то чтобы сочинили этот объект, а будто его проросли, вырастили. Мне не нравится слово «проект», потому что оно подразумевает что-то придуманное, зафиксированное, быстро и по плану исполненное. Мы к этому подходили долго и трудно — проживали его во времени. Мы сомневались, спорили, даже ссорились, как все живые люди. Было трудно, но Господь нас посмирял, и вот родился сбалансированный и вполне гармоничный объект.
Отец Андрей:
В логике любого человека становится лучше, и здесь появляется церковь со своей методикой становления. Но с ней, как с больницей: тебе предлагают лечение, и ты либо включаешься, либо отказываешься. Церковь предлагает меняться, а этого не всем хочется. Легче сказать, что церковь — общественная структура, к которой есть вопросы, как к любому институту. Но церковь не общественный институт, а как минимум семья. Нам легче отмахнуться от этих домов с крестами, объединенных в какую-то систему, с главным дядей и другими командирами. Но церковь — она в красоте, в цвете, во вкусе кофе, в отношениях. И вот хотелось, чтобы мы смогли представить себе церковь не как структуру, а как общину, как родной дом, и такой жизнью нам в кафе хотелось бы поделиться.
Князев:
Что получилось у нас и что привлекает людей в кафе-трапезную сегодня — это сценарии использования, заложенные в концепции. Первый — собственно кафе с кофе. Второй — трапезная, ведь изначально в основу построения пространства лег образ трапезного стола. Инкрустированные мозаичными фрагментами столы при составлении в единый стол образуют панно и раскрывают зашифрованную в нем фразу. Третий сценарий — место встреч для кинопоказов, проведения лекций, бесед с настоятелем и литературных чтений. К сожалению, этот формат до введения режима самоизоляции просуществовал совсем недолго, но уже совсем скоро возобновят свою работу лекторий и киноклуб.
Отец Андрей:
До пандемии мы запустили киноклуб, в котором показывали фильмы о снах, в том числе «Начало» Нолана. Его вел мой сын, ему 20 лет, и он учится на операторском факультете ВГИКа. У большинства существует представление о церковных людях как о закрытом круге, и очевидно, в профессиональном смысле это действительно закрытая структура. Но у нас, как у всех, рождаются обычные дети, которые приходят в мир из церковной семьи с совершенно нормальными вкусами. И почему их вкусы должны отличаться? Мы не сектанты, отвергающие культуру и историю. Мы нормальные люди, и нам нравится то, что нравится всем, — что хорошо и талантливо.
Отец Андрей:
Я ничего не пытаюсь реформировать, поэтому я изначально сказал, что наш проект сам разросся. В отличие от мною глубоко уважаемых архиереев и патриарха, мною любимого, мне повезло — мне не нужно думать о судьбе церкви. Моя церковь — это храм, где я служу. Поэтому моя точка зрения на то, что происходит с Храмом вооруженных сил, — это мои личные вкусы, я не тот человек, который имеет право это комментировать.
Балакирева:
Реагировала ли церковь на современность раньше? Думаю, да, и мы можем это наблюдать по архитектуре храма Антипы, который строился в разные века и до сих пор продолжает меняться. Это живой процесс. Мы своей постройкой продолжили это течение времени в маленьком дворике. Этот проект — наш ответ на поставленную задачу в контексте современности.
Князев:
Традиционное православное в интерьере «Antipa» представлено аккуратными акцентами — висит небольшой крестик над входом в зону кухни и икона, размещенная под световым фонарем, завершают композицию и не обращают на себя внимание. Можно сказать, что нам удалось выдержать в интерьере баланс между православными традициями и современностью.
Отец Андрей:
Наш мозаичист Денис Иванников хорошо сказал, что сегодняшнее время — дизайнерское. Ничего плохого в этом нет. Все заимствовано, скомпилировано, постмодернизм вырос в метапостмодернизм. Ничего нового нет! Мы что-то разве новое придумали? Если бы меня спросили, какой я хочу построить храм, то ответил бы, что не знаю. Потому что я приду в это место и посмотрю, какие люди живут, о чем они думают, как будут молиться, что им нужно, где вообще это — в Чертаново или, скажем, в Сити. И поэтому я не могу назвать какой-то приемлемый для меня образчик современной церковной архитектуры. Думаю, подход должен быть только интеграционный, но от каноничности нам не уйти — мы должны быть завязаны с похожестью, церковь должно быть знакомой.
Отец Андрей:
В «Antipa» нельзя курить, как, собственно, нигде в общепите. Нельзя заходить с собакой за церковную ограду. Это правило, которое я могу долго объяснять, но даже в теории оно не может поменяться.
Князев:
Курение на территории — острый вопрос. Многие гости не понимают, что на территории храма это строго запрещено.
Отец Андрей:
Что касается целующихся парочек — молодых людей или девушек, — то есть ли действительно такие места, где мы могли это увидеть? Я таких не знаю, и не думал даже, как на это реагировать. Наверное, молодежь где-то целуется, но нормальный человек не будет на общее обозрение целоваться. В любом случае, название «кафе-трапезная» задает границы поведения, и мне кажется, человек, активно борющийся за свои ценности, сюда не придет. Это место, чтобы выпить чашку кофе и отдохнуть, — зачем здесь выражать идеи. Церковная ограда определяет нашу позицию в вопросах курения и возможности посетить кафе с собакой; если не согласен — иди в другие кафе.
Князев:
Да, работая над концепцией, мы продумывали возможные конфликтные ситуации. Но, к счастью, люди приходят сюда за определенной благостью — на нее настраивает атмосфера этого места.
Отец Андрей:
Мы ни о чем не спорим, ничего не отстаиваем и даже ничего не говорим. Мы молчим, у нас просто кофе, и поспорить тут можно только о его качестве. Мы не задаем идеи, не насилуем сердце и душу. Да, сейчас каждый человек должен иметь позицию, чтобы как-то схлестнуться, а таких простых мест, где можно от этого всего отказаться, крайне мало. И вот одно из таких мест.
Отец Андрей:
Неверное представление о церкви как об организации, которая должна нести свое видение и вердикт: одобряю, не одобряю, благословляю, не благословляю. Поэтому, как относится церковное начальство к кафе-трапезной «Antipa», я не знаю. Мне важнее отклики моих собратьев-священников, которые бывали тут, — им всем нравится. Пару отзывов неуравновешенных я читал, но они есть везде — как и в церкви, так и в музее. Найдутся умники, которые будут говорить: что вы тут устроили? Разве в Garage кто-то смотрит на тех, кто что-то критикует, окрикивает? Никакие каноны мы не опровергаем, ничего антирелигиозного не делаем — все, что делаем, делаем с любовью и по совести, исходя из идейных представлений, а не из наживы и пиара.
Князев:
После снятия карантина к нам пришло огромное количество архитекторов, дизайнеров, людей из креативных индустрий, и это значит, что мы сделали что-то нужное. И это бесценно, конечно.
Отец Андрей:
Говорю шутливо, но нам повезло, что у нас приход молодой. Бабушки ходят в те церкви, где живут рядом, а у нас никто не живет — у нас музей рядом. Бабулечек нет, хотя даст Бог, появятся. У прихода долгая история, и я в ней не главный персонаж. Поэтому можно сказать, что и кафе-трапезная «Antipa» вросло из органических потребностей жизни прихода, из мироощущений прихожан. А это вполне успешные молодые люди, которые не ощущают разницы между миром и церковью. Для них это одно.