В эту пятницу в «Гостином дворе» откроется ярмарка современного искусства Cosmoscow, в которой примут участие 54 галереи из Москвы, Санкт-Петербурга, Воронежа, Нижнего Новгорода и других городов нашей страны, а также международные участники из Берлина, Парижа и Тбилиси. Cosmoscow — не просто «ярмарка-продажа», у организаторов есть и некоммерческий фонд, который поддерживает молодых художников и музейные собрания, а также совместная с банком Credit Suisse премия.

Кроме того, в рамках Cosmoscow совместно с аукционным домом Phillips пройдет еще один аукцион Off-White, где можно будет приобрести работы российских художников и фотографов — Евгения Антуфьева, Александры Паперно, Сергея Борисова, Арсения Жиляева и многих других. В преддверии главного события для любителей совриска мы встретились с основателем Cosmoscow Маргаритой Пушкиной и поговорили с ней о самой ярмарке, арт-бизнесе в России и конкуренции.

— Ярмарка современного искусства Cosmoscow существует уже семь лет. Что поменялось в инфраструктуре арт-рынка в России с учетом кризисов? Как вырос за эти годы сам проект?

— Проект развивается, растет международная составляющая. Есть определенные политические особенности, принято говорить о кризисах — эти вещи не могут не влиять на нас. Ярмарка — событие, которое мы готовим целый год, и это прежде всего усилия команды. Процесс коммуникации очень важен, выставка и праздничные дни — лишь верхушка айсберга. Мы разрабатывали стратегию на год, но вынуждены были по ходу менять: ситуация заставляет нас быть гибкими, но довольно последовательными. С точки зрения международных галерей время было непростое, но мы считаем, что у российского рынка современного искусства есть потенциал. Понятно, что мы живем в новой стране уже 26 лет, я часто слышу эту фразу в последнее время, у нас есть определенная специфика, которая накладывает свой отпечаток. Очевидно, что у нас нет таких музеев, как Тейт или Помпиду, куда взрослые и дети могут прийти и увидеть историю искусства ХХ века наглядно, но есть и свои достижения. «Гаражу» исполняется десять лет, все в предвкушении музея фонда VAC — они уже делают много проектов. Взять ретроспективу Тино Сегала — она затем будет показана в Fondation Beyeler. Есть любимые нами галереи — XL и Regina. Все это — международная программа и контекст очень высокого уровня. Москва не сразу строилась — надо запасаться терпением и делать то, что у нас неплохо получается. У ярмарки есть план постепенного развития — мы не можем сразу превратиться в Art Basel или Fiac. В этом году у нас больше галерей — их будет 54. Из-за того, что ярмарка довольно камерная, мы тоже никогда не комплексовали, для нас важнее качество. Хороший показатель на рынке — появление новых галерей, что видно даже нашему экспертному совету, который отбирает их на ярмарку. Число зрителей также растет, а искусство становится интересным и более глубоким, чем в пиковые годы финансовых рынков. Меняется качество публики и процесса коллекционирования, покупки становятся более осознанными.

— Как вы считаете, у нас есть конкуренция на рынке? Cosmoscow — единственная ярмарка в этом сегменте, у галерей по большому счету разный пул покупателей. Или конкуренция и не нужна вовсе?

— Конечно, конкуренция есть, все галеристы конкурируют. Все художники разные, как и все покупатели. Как член экспертного совета, я тоже не могу руководствоваться только своим вкусом — я считаю, что надо уважать вкусы других людей. Мы стараемся исходить из творческого потенциала художников. Художник может не нравиться мне субъективно, но у него есть большое количество поклонников, которым это покажется интересным. С ростом рынка и интереса каждый найдет себе покупателя. Конкуренция — хороший процесс. Можно переживать о кризисе мировом в принципе, но, как я вижу, у кризисов есть и очистительная функция: люди начинают относиться к искусству более осознанно, хотят понять, что происходит в культуре в целом. В мировом масштабе Cosmoscow — лишь одна из ярмарок, но для нас очень важно, что мы делаем это в России.

— Россия не входит даже в десятку стран по арт-рынку, но российские покупатели — одни из наиболее платежеспособных. Можно ли сделать так, чтобы они покупали в России, развивали наш арт-рынок и нашу экономику?

— На ярмарке мы видим, что люди действительно покупают арт-объекты. Коллекционеры понимают, что они совершают не только покупки, но и поддерживают собственную культуру. Во всем мире успешные люди стараются поддерживать родную культуру, это уже стало традицией. Например, корпоративная коллекция «Газпромбанка» пополняется произведениями только молодых российских художников, и в этом есть социальный подтекст.

— Если говорить о ваших потенциальных покупателях, это клиенты галерей или те, кто идет за командой Cosmoscow? Ведется ли работа с коллекционерами вне ярмарки?

— Все понимают, что ярмарка — инструмент маркетинга, и это усилия не только российских галерей. Для галеристов в первую очередь это возможность расширить базу контактов. Конечно, мы хотим увеличить продажи, но количество и качество контактов не менее важно. Произведения продают галереи, но мы создаем всю эту синергию. К нам стали довольно часто обращаться люди с просьбой о консультации в покупке произведений искусства. У нас есть свои инициативы за рамками ежегодного мероприятия — выставки, клуб коллекционеров, арт-поездки и консалтинг в рамках Cosmoscow по договоренности с галереями. Мы постоянно ведем работу с коллекционерами и потенциальными покупателями, а также делаем все возможное, чтобы наладить связь между галереями и нужными людьми.

— Что для вас все же в приоритете — вкус галериста или качество художника?

— Я люблю и художников, и галереи, это последовательный процесс. У каждой неплохой галереи своя программа и свои художники. О качестве и программе галереи мы судим именно по художникам. С ними мы не работаем напрямую, а подчеркиваем значение галерей как продюсерских центров. Кто-то должен заниматься продажами и пиаром, пока художники занимаются творчеством.

— А кто входит в условный топ-5 ваших галерей и художников?

— Ну что значит топ-5? Я же не могу никого обижать. Конечно, есть галереи заслуженные, которые работают с нами в течение 10 лет. Например, XL — старейшая галерея в России, которая подтвердила свой статус приглашением на международные ярмарки, такого ждут подолгу даже международные галереи. Аналогично с Regina — у нее интересная программа. Галереи Марины Гисич, Ольги Темниковой — Temnikova & Kasela Gallery. В этом году у нас несколько европейских галерей — Sandy Brown из Берлина, Tatjana Pieters из Бельгии, Raster из Польши. Они не гиганты, а скорее имеют образ интеллектуалов. Artwin Gallery очень заметна, у нее интересная программа, хорошие художники. Она основала свой фонд и занимается поддержкой. Мы ценим всех галеристов и художников. Я не могу сказать, что Мону Хатум люблю больше, чем Тино Сегала.

— Относительно доходности ярмарки: кто в нее инвестировал и окупились ли эти деньги? Как обстоят дела с маржинальностью?

— Это моя личная история жизни, раньше я никогда не могла представить, что буду заниматься ярмаркой современного искусства. В ее основе — семейные инвестиции, проект меценатский, но мы с командой стараемся, чтобы ярмарка была самоокупаемой. В области арт-рынка зарабатывать пока сложно, и все это вам подтвердят. В этом году мы зарегистрировали наш некоммерческий фонд, который поддерживает творчество и пополняет музейные коллекции. В Норвегии есть такой опыт: они относятся к галереям как к полукоммерческим институциям, которые не столько деньги зарабатывают, сколько занимаются именно поддержкой, продвигают своих художников на международную арену. Ярмарка — тоже некоммерческая инициатива, но мы стараемся, чтобы она была самоокупаемой, а мы — эффективными менеджерами.

— Если арт-бизнесом зарабатывать тяжело, есть ли вообще смысл учиться на аналогичных программах? Или есть обходной путь? Может быть, не в России, но тогда где и как потом получить работу?

— Сказать, что не нужно этим заниматься, я не могу. Это похоже на вопрос «быть или не быть художником?» — у человека есть внутренний нерв, который заставляет его заниматься творчеством. У всех получается по-разному. В России, как мне кажется, все учатся на практике. Самое важное в работе галериста — нести ответственность за конечный результат. Это не магазин и не лавочка — нужно стараться понять, что такое современное искусство, и полюбить его. За границей есть множество учебных заведений, и конкуренция в среде арт-менеджеров и критиков огромная — сложно сделать карьеру даже с шикарным образованием. Когда на открытии выставки в МАММ куратор из Музея Виктории и Альберта сказала, что у нее PhD Гарварда в области искусства, мы были поражены — у нас образования такого уровня нет даже у директоров музеев. Но, прежде чем идти в эту сферу ради денег, точно стоит подумать.

— Как может пробиться молодой художник помимо грантов и open-call?

— Сейчас очень много возможностей. Это непростой путь, но если у человека действительно есть потенциал, то он его обязательно найдет. На Московской биеннале молодого искусства рассматривают три тысячи заявок. Мы не работаем непосредственно с художниками, но я рекомендую обращаться во все галереи, которые сотрудничают с Cosmoscow и общаться с кураторами. Главное здесь — не лениться.

— Какой вы видите Cosmoscow в будущем? Может быть, кого-то хотели бы представить, кого пока не получилось?

— Безусловно, мы видим себя как Frieze или Art Basel. Хочется, чтобы коллекционеры приезжали из разных городов, чтобы все стремились попасть на превью. Наша главная цель — сделать так, чтобы искусство было модно покупать. Важно, чтобы ярмарка была курируемой и чтобы на международном уровне было свое лицо. Мы — галереи и коллекционеры, которые поддерживают и продвигают современное искусство. Хотелось бы, чтобы были толпы любителей и поклонников.

— И вы будете большим патроном!

— Да!

Buro 24/7 благодарит Bentley за помощь в организации интервью