Постановка Адольфа Шапиро по роману Клауса Манна
В Московском художественном театре режиссер Адольф Шапиро поставил «Мефисто. История одной карьеры» — роман со сложной судьбой, написанный Клаусом Манном. Рассказываем о спектакле, билеты на премьерные показы которого уже можно купить
У каждого артиста есть мечта. У кого-то — роль Гамлета, у кого-то — Мефистофеля. Хендрик Хефген (Алексей Кравченко) как раз из последних. Звезда гамбургского театра, он, конечно, называет его провинциальным, а сам грезит Берлином. Об амбициях актера говорит хотя бы то, что в простое немецкое имя Хенрик он втиснул букву «д» — разумеется, чтобы не казаться заурядным. Труппа театра и его директор, Хендрика боготворящие, старательно выговаривают эту букву, чего не скажешь об остальных, — на афишах исправно печатается «Хенрик Хефген». Уже по первой сцене спектакля понятно, что речь в нем идет о 30-х годах, ставших для Германии началом конца. О причастности к эпохе говорят и костюмы с прическами, и слова: Миклас, один из артистов, — член национал-социалистской партии, который не стесняется заводить разговоры про евреев. Иными словами, раскол в театре — раскол в стране. В это же самое время Хендрик готовит оперетту про Россию — с кокошниками, валенками и плясками, а сам, на пару с другом Отто (Артем Быстров), мечтает о театре для рабочих, в котором сможет ставить Брехта. «К черту рампу», — кричит он, утверждая, что искусство обязано выходить за рамки сцены. И вот уже идет репетиция, а актеры оказываются в зрительном зале. Впрочем, несмотря на риторику, буржуазные ценности Хендрику не чужды — он женится на Барбаре, дочери знаменитого писателя, а про театр для рабочих как-то забывает. Пути друзей расходятся — Отто уходит в подполье и создает политическое кабаре «Буревестник», а Хендрик отправляется покорять берлинские подмостки. В день, когда нацисты официально приходят к власти, его зовут на съемки в Мадрид, а Барбара, с которой в последнее время отношения не то чтобы ладятся, уезжает с отцом в Париж. И вот, казалось бы, с режимом его почти ничто не связывает, в страну можно не возвращаться, а вместо этого — в Голливуд (туда зовет знаменитая актриса, о чьей национальности Миклас говорил в начале спектакля). Но в Берлине будут ставить «Фауста», Хендрика зовут на роль Мефистофеля — и вот он не раздумывая мчится назад.
Первый акт с его опереточной легкостью и бесчисленными занавесами, слой за слоем открывающими сцену, явно противопоставлен второму, где она обнажена до предела. Хендрик из просто успешного артиста превратился в нацистского ставленника, но не специально, а как-то вскользь — ради искусства. «Шиллер — вот моя позиция», — говорит он, объясняя свое отношение к правящей власти. Хендрик просит за друга Отто, которого сослали в лагеря, собирает в Берлине гамбургскую труппу и готовится к постановке «Гамлета» — «Шиллер не годен, зато Шекспир стал великим германцем». Разумеется, у Хефгена есть покровитель — бывший летчик, взлетевший при новой власти очень высоко, который приглашает Хендрика на домашние ужины и зовет его Мефисто. Но не зря генерал как-то мимоходом скажет о том, что сам назначает, кто еврей, а кто нет: благосклонность его не вечна. И это Хендрик еще поймет.
Автор инсценировки и режиссер Адольф Шапиро явно ставил спектакль о личном выборе каждого, сохранив при этом весь антураж из романа Клауса Манна, что на театральных подмостках не так-то просто. Костюмы, музыка, декорации и, самое главное, выбранные на роли актеры — все подчинено стройности авторского замысла. Выбор здесь делает не только Хендрик, но каждый из появляющихся на сцене героев: уйти или остаться, промолчать или сказать. Иногда этот выбор совершают за них другие — те, кто может себе позволить приходить без предупреждения. Впрочем, права на финальный монолог отнять не могут даже они.