Почти идеальный спектакль о поиске смысла в современном мире приехал в Москву в рамках программы фестиваля «Золотая маска» «Маска Плюс». Мы посмотрели постановку и спешим поделиться впечатлениями
В свое время театр «Практика» и театр-клуб «Мастерская» запустили важнейший для нашей культуры в целом проект — «Человек.doc». Он состоял из историй о героях современности: и именно в этом был прорыв. Раньше вербатим показывал через конкретного представителя целую социальную группу. Теперь же в документальном театре появился настоящий герой. Идея Эдуарда Боякова и Алексея Паперного воплотилась в десяти спектаклях. Некоторые, например «Олег Кулик. Игра на барабанах», идут до сих пор. Вторая часть проекта, увы, так и не увидела свет — ее собирались посвятить ярким представителям IT-индустрии. Тем не менее интерес к тем, кто создает (и, что уж грех таить, продает) новые технологии, в театре появился.
Драматург Евгений Казачков признается, что еще задолго до возникновения идеи пьесы хотел познакомиться с Давидом Яном, по образованию — физиком, на деле — программистом, создателем ABBYY, а впоследствии — идеологом флешмобов. Знакомство состоялось, Евгений провел несколько больших интервью с Яном, из которых и родилось «Топливо». Казачков с сожалением замечает, что многое в итоговый текст не вошло: взять хотя бы истории о том, как студенты-физики в качестве превентивных мер били гопников Долгопрудного ножками от кроватей.
В 2013 году Семен Александровский организовал читку пьесы на фестивале «Текстура». Но до того момента, когда читка выросла в спектакль, прошло два года. В 2015-м «Топливо» превратилось в законченное театральное высказывание, «порвавшее» театральный мир. Весной 2016-го спектакль вошел в программу фестиваля «Золотая маска» «Маска Плюс» — его показали в Центре им. Мейерхольда, на довольно большой по сравнению с московским «Театром.doc», куда он приезжал раньше, и питерским «Скороходом» площадке. Актер Максим Фомин заметил, что в «Доке» зрители практически сидят у него на коленях, в ЦИМе же чуть ли не впервые за время существования спектакля между артистом и зрителями появился «зазор».
«Зазор» этот, впрочем, не убил интимности и откровенности высказывания — лишь приблизил форму спектакля к презентации гаджета, к конференции TED. Вот зал, замерший в ожидании, вот уверенный в себе человек, который даст этому залу то, что ему нужно. Даст топливо.
Максим Фомин появляется и моментально, как Стив Джобс в свое время, как сам Давид Ян, овладевает вниманием всех присутствующих. Чуть больше часа актер (ученик Григория Козлова и артист петербургского театра «Мастерская») абсолютно управляет зрителями, и совершенно неважно, что это за зал, «Док» или ЦИМ, кажется, Фомин запросто смог бы охватить и «Лужники». В высказывании артиста нет ни секунды кривляния или неискренности, притом что он существует в довольно непростых условиях: между собственным «я» и «я» своего героя. Максим ведет речь от первого лица, но совершенно очевидна дистанция между ним и персонажем. Это остранение и отстранение позволяет ему передать зрителям большую часть своих знаний и размышлений о тексте, о пьесе, о гении.
Фомин удивительно для таких условий не холоден — почти осязаемо эмоционален, но его ощущения не тождественны ощущениям юного абитуриента или молодого студента, пытающегося совладать со сваливающимися на него знаниями о космосе, или серьезного бизнесмена, работающего над искусственным разумом. Артист будто бы знает об этих чувствах даже больше, чем сам герой. Но этого еще недостаточно, потому и нужно раз за разом выходить к зрителям, продолжать исследовать.
Спектакль предельно лаконичен: в нем нет ни голых людей, ни людей на котурнах, ни лошади, ни даже рояля. Есть человек в сером свитере и экран, который фиксирует движение от одной части пьесы к следующей. Иногда на него вырываются отражения, альтер эго актера и персонажа, которым попросту трудно уместиться в одном теле. Все. Никакого постмодернизма. Никакого заигрывания с публикой. Только человек в поисках смысла.
Семен Александровский вслед за своим учителем Львом Додиным избирает главным героем своих работ (и уж точно героем «Топлива») Человека. «Топливо» — спектакль о человеке и Человеке, попытка разобраться в том, как сконструировано нутро гения. К этой попытке подключаются и время, и пространство, и любой процесс, к которому персонаж прикладывал руку. Все это естественным образом заполняет театральный зал — и вот зритель вместе с артистом видит физтех в Долгопрудном, больницу на улице 8 Марта или стерильную нью-йоркскую гостиницу. И через человека — героя и актера — прикасается к эпохе, к прошлому и заглядывает в будущее, где все кажется не таким уж туманным.