Обсуждая насущное
Перед стартом V Московской международной биеннале молодого искусства мы провели круглый стол, в рамках которого эксперты обсудили, как влияют друг на друга искусство, мода и архитектура. Публикуем основные тезисы
Екатерина Кибовская
Мы находимся в Buro Canteen и в нескольких десятках метров от нас проходит Основной проект V Московской международной биеннале молодого искусства. Мы собрались обсудить то, как эстетика влияет на жизнь и творчество. Участники беседы — люди, которые в нашей стране держат планку эстетики и красоты на высоком уровне и одновременно помогают этим категориям стать массовыми и общедоступными. Мой вопрос всем вам следующий: как, на ваш взгляд, массовая культура пересекается с элитарной?
Александр Долгин
Высокие образцы имеют разные оттенки серого. Мы видим, как во всех индустриях — от моды до автомобилей — лучшие находки и решения тиражируются. Сохраняется существенная часть эстетического и смыслового замысла, но некоторые компоненты упрощаются, и товар становится доступным разным людям с разными возможностями по деньгам. Возникает вопрос, хорошо это или плохо и где находится предел упрощения? На рынке недвижимости, например, активно обсуждается тема, можно ли строить квартиры площадью 20 квадратных метров, 15 квадратных метров, 8 квадратных метров.
Мы живем с ощущением, что нет предела сложности, качества потребления и стремления к совершенству, но, как заметил Бодрийяр, нет и предела движения вниз, нет предела упрощения. Человек существо адаптивное, может жить на миллион долларов в день, может на 100, а может на 1 доллар.
Эвелина Хромченко
Он и вверх бесконечно адаптивен.
Екатерина Кибовская
Человеческая адаптивность — любимая тема современного искусства.
Александр Долгин
Главная идея истории в том, что люди хотят жить лучше и быть для этого свободней, самостоятельней. Человек освобождается из пут общества и обретает больше возможностей.
Елена Стафьева
Это в целом идея прогресса.
Александр Долгин
Это идея не материального и не машинного прогресса, а социального и общечеловеческого. Стоит вспомнить теорию просачивания Веблена — Зиммеля, согласно которой высокие образцы культуры, моды и искусства создаются элитами, демонстрируются обществу и подхватываются разными социальными слоями. С точки зрения уважения к человеку это хорошо и гуманно. Как только прогресс сделал это возможным, технологии тиражирования полетели в моду и другие сферы жизни. Помните историю с Пьером Карденом? Рубашки этого бренда, стоившие 100 долларов, в один день появились на прилавках по 10—15 долларов.
Эвелина Хромченко
Пьер Карден был первопроходцем в той области, где все сейчас зарабатывают деньги, но вместо букета цветов и красной ковровой дорожки он получил только гнилые помидоры от своих элитарных коллег. Он — абсолютный революционер, который пытался размножить элитарное.
Александр Долгин
Он сделал трендовую вещь, но помидорами его забросали элиты, которые поняли, что на них могут быть похожи другие люди и тогда их преимущество исчезает.
Эвелина Хромченко
Памятуя в том числе и о феномене Пьера Кардена, его младшие коллеги один за другим выкупили свои лицензии обратно. Сейчас лицензиат люкса либо строго контролируется, либо его лишают лицензии. Люксовым брендам ни в коем случае нельзя допускать, чтобы лицензиат продавал рубашки по 10 долларов.
Александр Долгин
Экономика считает иначе. В сфере недвижимости роскошь — это предоставление человеку права выбора. Выбора такого жилья, которое отвечает его личному пониманию комфорта. В жилых комплексах Urban Group мы, например, сейчас предлагаем порядка 50 планировок квартир, в сегменте бюджетного жилья такое трудно встретить. Мы производим разнообразие, и люди это приветствуют. Произвести роскошь очень сложно, но еще сложнее мультиплицировать Rolls-Royce, произвести нечто, несущее в себе его свойства, но за 100 долларов. Именно это мы пытаемся реализовать в жилье. Загадка рынка недвижимости заключается в том, что в вопросах жилья массовый потребитель удовлетворяется малым, он не столь искушен и квалифицирован, как к примеру, в одежде, автомобилях, путешествиях. Продавать человеку продвинутое жилье — все равно что открыть гурманский ресторан для людей, которые видят в еде только лишь калории, но у них нет обоняния и вкуса. Вкусно? Да, всего 365 калорий.
Екатерина Кибовская
Рынок недвижимости нужно учиться понимать, точно так же, как и рынок современного искусства. Мы живем не в культуре highbrow или lowbrow, а в культуре nobrow, где Энди Уорхол такой же феномен, как Мадонна и Снуп Дог. Высокая культура перемешивается с поп-культурой. Я хочу спросить Василия Церетели, чувствуется ли в современном искусстве этот микс? И становится ли современное искусство менее маргинальным?
Василий Церетели
Этот микс определенно чувствуется. Но главное, что у художников остается потребность создавать что-то авторское и уникальное. Как человек стремится сам выбрать и обустроить место, где он живет, так и в искусстве человек хочет иметь возможность владеть уникальным произведением. Кстати, у произведения искусства может быть много тиражей, но все они все равно должны быть уникальными. Это как в моде: ты приходишь в Adidas и можешь кастомизировать свою одежду, создать уникальный дизайн и заказать кроссовки со своим именем. Мы хотим, чтобы каждый художник создавал что-то свое, а не слепо шел за модой. Да, есть салонное искусство, где художник потакает покупателю и создает то, что от него ожидают, но тогда художник замедляется в творческом развитии. А такие художники, как, например, Виноградов и Дубосарский, делают новый уникальный продукт и сами создают потребителя своего искусства.
Эвелина Хромченко
Я всегда говорю молодым дизайнерам моды не идти на поводу у клиента. Если клиент хочет бант на заднице, который вам чужд, имейте в себе силы отказаться от его денег. Существует определенная разница между мастером в ателье и дизайнером, который диктует свой взгляд на моду. Дизайнер должен стоять на своем. А если клиент пришел к мастеру в ателье, то он имеет полное право требовать бант на заднице, о котором он так давно мечтал. И та и другая форма творчества должны существовать, потому что у того и другого есть потребитель.
Елена Стафьева
Согласна с Эвелиной. Бант на заднице должен быть и в искусстве, и в моде, и даже в городском пространстве. Меня как раз очень интересует тема искусства в городе. Я совсем недавно вернулась из Флоренции, и город выглядит так, будто бы все люди вовлечены в атмосферу моды и современного искусства. Это вообще бесконечная тема — мода и современное искусство, но почему-то она постоянно сводится только к нанесению яркого принта на сумку. Но ведь это взаимодействие не на уровне сумок должно происходить. В той же Флоренции рядом с бутиком Salvatore Ferragamo стоит инсталяция, которую сделал не безымянный Вася, а Даниэль Либескинд. Люди будут фотографироваться на фоне этой инсталляции, и их фото будут выглядеть красиво. Для сознания это намного полезнее, чем когда ты делаешь фото на фоне арок из цветов.
Василий Церетели
Важно, что у людей формируется хороший вкус и окружающая среда этому способствует.
Александр Долгин
Обратило на себя внимание то, с какой смелостью вы употребили слово «полезно» в отношении эстетической категории.
Елена Стафьева
Эстетика — это очень полезная вещь.
Екатерина Кибовская
Польза эстетики очевидна. Бытие определяет сознание. То, как ты существуешь, определяет то, как ты живешь, и то, что ты создаешь.
Елена Стафьева
Вот почему у нас в стране художники почти никогда не взаимодействуют с городскими институциями или с люксовыми брендами?
Эвелина Хромченко
Молодые дизайнеры моды начинают это делать и в этом смысле движутся в правильном направлении. Например, заказывают принты у других начинающих дизайнеров, не экономят и не создают принт сами, а вкладывают в расширение своих эстетических рамок. Но большие российские компании по производству одежды действительно практически никогда не пользуются услугами молодых дизайнеров. Между этими мирами существует огромный разрыв, и я жду, когда наступит край и у крупных брендов наконец появится необходимость наращивания эстетической части.
Елена Стафьева
И в моде, и в современном искусстве гораздо легче взять и раскрутить то, что уже известно, а не делать ставку на условного Диму Ребуса.
Эвелина Хромченко
Вообще-то для того, чтобы рассказать простому человеку, кто такой Либескинд, нужно столько же усилий, денег и пиар-поддержки, как и для того, чтобы рассказать ему, кто такой Дима Ребус. Думаю, что нам надо задаться вопросом, почему молодые художники лишаются этой возможности и не имеют шансов на всеобщую известность.
Екатерина Кибовская
Биеннале молодого искусства и есть тот самый шанс для таких художников, как Дима Ребус. Это возможность показать свое искусство более широкой аудитории.
Василий Церетели
Перед нами стоит задача расширения аудитории и объяснения того, что мы делаем. Поэтому образовательная программа биеннале так насыщена. Надо не только показывать людям работы, но и рассказывать о них.
Александр Долгин
Мне нравится то, что вы преодолели традиционный снобизм, присущий моде и современному искусству. Искренний антиснобизм проявляется в том, что вы готовы работать с непрофессионалами. Хотя, может быть, вы просто мегаснобы.
Екатерина Кибовская
Эвелина, вы сноб?
Эвелина Хромченко
Я думаю, что об этом проще судить окружающим.
Екатерина Кибовская
Мы не снобы. Биеннале понимает важность поддержки молодых имен, мы максимально дружелюбны и открыты. Мы искали художников не на закрытых вечеринках и тусовках, а сделали открытый прием заявок через сайт — получили в итоге 2 044 анкеты. Мы проглотили все заявки и вернули их в мир в виде Основного проекта биеннале. Снобство никому не принесет пользы. А мы с вами — единомышленники и занимаемся тем, что объясняем людям, что хотеть лучшего и большего — нормально. В какой-то мере мы несем идею прогресса и идею эпохи Просвещения в массы.
Выбор редактора
Подборка Buro 24/7