Пьер Лакотт о балете "Марко Спада"

Премьера "Марко Спада" в Большом театре — одно из главных событий сезона. Француз Пьер Лакотт когда-то ставил этот балет для Рудольфа Нуреева, а теперь создал новую его версию

Великий французский хореограф Пьер Лакотт вместе с балериной и педагогом Гилен Тесмар в эти выходные встретились с публикой и представили документальный фильм "Жизнь в балете". Эту картину, снятую французским режиссером Марлен Ионеско, в субботу показали в международном пресс-центре РИА Новости — на следующий день после премьеры балета "Марко Спада" в Большом театре. После фильма, в котором показаны самые яркие события из жизни французского хореографа и его жены и музы Гилен Тесмар, они оба ответили на вопросы зрителей. Мы записали все самое интересное.

О России
Россия в моем сердце всегда и навсегда. Это страна, которую я люблю и где хорошо себя чувствую. Я восхищаюсь русской энергией, интеллектуальностью, русскими композиторами, танцовщиками и просто людьми. Это страна, в которой есть душа. Глубокая страна. Она дает настоящие эмоции, несмотря на те трудности, с которыми ты здесь сталкиваешься. Россия становится словно наркотиком — ты уже не можешь без нее. Я работал здесь очень много и хочу работать еще.

О балете "Марко Спада"
Премьера — это всегда нечто особенное. И страх, и радость. "Марко Спада" — балет, который я особенно люблю. Это первый балет, который я полностью создал сам (от хореографии до костюмов и декораций) для Римской оперы. В нем танцевали Рудольф Нуреев и Гилен Тесмар.

Его нельзя было не сделать хорошо. Я полностью отдался постановке: совсем не спал, рисовал ночами, слушал красивую музыку Обера — ввязался в авантюру и пошел вперед с закрытыми глазами, а раскрыл их только в день премьеры.

Вчера я поступил примерно так же. Я был очень счастлив, что "Марко Спада" появился в Большом театре, с участием молодых артистов, которые полны таланта. С ними было чудесно работать. Хотя им, конечно, всегда было очень трудно со мной — я человек очень требовательный. Но когда я протягиваю им руку, они знают, что делаю я это с любовью. 

Макет к спектаклю был потерян, но не мной, а скорее Римской оперой. Я ужасно беспокоился: в свои годы я уже не мог делать костюмов, у меня просто дрожат руки. А чтобы создать эти декорации, нужно было проделать колоссальный объем работы. Тогда мне в голову пришла идея сфотографировать тот фильм, который был снят в Римской опере, вырезать в нем каждый план и на основе этого воссоздать декорации. Благодаря таланту тех людей, которые работают в Большом театре, нам это удалось.

"Марко Спада" — это очень интересная, двойная роль. С одной стороны, это разбойник и бандит, с другой — аристократ, или человек, который, по крайней мере, мечтает быть им. Перед самой смертью, для того, чтобы его дочь Анжела могла выйти замуж за того, кого она любит, Марко Спада обманывает, заставляет всех поверить в то, что он не ее отец.

О величайших балеринах человечества

Во-первых, я видел далеко не всех. У меня подлинная страсть к Марии Тальони, потому что исторически она как наша Мадонна. После этого были еще великие балерины Фанни Эльслер, Черито, которые приезжали в Россию. Это период, о котором я слышал от моих педагогов — Карлотты Замбелли, Любови Егоровой.

Лейла Шихлинская. Она жила неподалеку от меня, и я встречался с ней практически каждый день. Такая была живая, умная женщина, а какие у нее проникновенные глаза!

Ольга Спесивцева. Мы встретились с ней один раз, когда были с Гилен в Америке, и провели вместе целый день. Спесивцева по-прежнему была красавицей. Однажды я говорил ей о замечательном педагоге Гюставе Рико и она мне сказала: "Он же был моим партнером в Парижской опере! Вы слишком молоды, вы, конечно, не можете помнить тот балет, который я обожала и в котором я танцевала, — "Праздничный вечер" в хореографии Лео Стаатса." Но я ответил ей, что знаю. И музыку, и хореографию. Я напел ей мелодии из той вариации и показал несколько движений. Она обняла меня и сказала: "Это невероятно! Мы только пять минут назад познакомились, а теперь мы уже так близки, так близки, как в семье!"

О Сергее Филине

Сергей очень меня впечатлил, с первого дня. Глаза его смотрели с таким желанием — он еще не знал, будет роль или нет. Я устраивал просмотр, ходил по классам и хотел, чтобы Сергей попробовал сделать так называемые petit pas в аллегро. Сейчас, может быть, эти маленькие движения немного исчезают, но не полностью — есть балеты Баланчина, например, где по-прежнему нужно делать эти крохотные шаги.

Мы начали пробовать. Чем больше я смотрел на него, тем больше понимал, что именно Сергей должен танцевать премьеру. Когда я на что-то решаюсь, то задолго начинаю думать об этом. Я всегда исхожу из той логики, что важно для самого произведения. Все остальное — зависть и прочие моменты — я оставляю.

Сергей Филин для меня — это подлинное открытие, и каждый раз, когда я смотрю "Ночь фараона" в записи, то восхищаюсь его динамикой, чудесной энергией и всем тем, что он показывает в этом образе.

Сейчас я счастлив с ним встретиться вновь. Он очень много страдал и пережил, все это ("кислотная атака" — прим. ред.) очень несправедливо, но в нем есть такая щедрость, что он сам все простит и возвысится над любыми трудностями.

Именно Сергею пришла в голову идея пригласить меня поставить балет "Марко Спада". Когда я звонил ему в госпиталь, он говорил: "Пьер, я очень надеюсь, что сам смогу это увидеть." Это было так ужасно слышать. Но сейчас он здесь, и, я надеюсь, у него все будет хорошо.

*Сергей Филин исполнил партию Таора в балете "Дочь Фараона" Ц. Пуни в постановке Пьера Лакотта по Мариусу Петипа, став первым ее исполнителем в ГАБТе. Премьера состоялась в 2000 году. — прим. ред.

О балете, который мечтает поставить

В моем воображении, конечно, такой балет есть, но он еще не сделан. Я хочу рассказать историю про женщину, которая благодаря своей страсти становится каким-то уникальным существом. Есть простая женщина, у нее нет никаких амбиций, она совершенно не знает, к чему предназначена. Но потом испытывает шок, который заставляет ее стать сильной, защищать себя, идеалы своей жизни. В конце концов она начинает танцевать лучше всех на свете. Пока, конечно, эта история очень абстрактная.

О друзьях и воспоминаниях

Я хочу описать в книге не всю свою жизнь, но ряд воспоминаний. Истории встреч. Их преподносит судьба — она вдруг сталкивает вас с людьми, которыми вы восхищаетесь, которых любите. Сами вы, возможно, никогда бы с ними и не осмелились встретиться, но случай позволяет вам это сделать. И они становятся вам друзьями. Это просто чудо.

В моей жизни был шанс с подружиться с Эдит Пиаф, Шарлем Азнавуром, Жаном Ануем. И еще была встреча невероятная, с актрисой, которой я действительно восхищался. Я говорю о Вивьен Ли, которая была, наверное, самой замечательной Скарлетт О'Хара. Я часто смотрел, как она играла в театре в Лондоне, мы очень подружились.

О Рудольфе Нурееве

Когда я ставил "Марко Спада", Рудольф уже болел. Это правда. Однажды он подошел ко мне и произнес: я должен сказать тебе кое-что, что еще никому не говорил. Я думал, что он, наверное, сейчас поведает мне о своей болезни. Я посмотрел ему в глаза и спросил: "Рудольф, думаешь, правда нужно? Я тронут, но не будешь ли ты потом жалеть?" Он расхохотался и сказал: "Наверное, ты прав." Это была тайна, но я все знал.

Рудольф Нуреев так хотел танцевать "Марко Спада". Сначала я хотел поставить этот балет для Энтони Доуэлла и Гилен Тесмар, и Римская опера уже это подтвердила. Нуреев тогда танцевал в Нью-Йорке вместе с Гилен в моей вариации "Зильфиды". Однажды вечером он подошел ко мне и сказал: "Хочу пригласить тебя в маленький индийский ресторанчик". Мы пошли туда, у него было прекрасное настроение, и он спросил меня, что я собираюсь делать дальше. Я ответил, что ставлю "Марко Спада" в Римской опере. Нуреев спросил, что это за балет, и я все ему рассказал.

Великолепный балет в трех актах, прекрасная музыка Обера... Потом я обрисовал Рудольфу сюжет и увидел, как у него раскрылись глаза. В какой-то момент Нуреев впал едва ли не в гнев:

— Это же для меня роль! Для меня! Почему ты меня не просишь станцевать ее?

— Она и правда для тебя. Но тебя никогда нет на месте. Сегодня ты в Лондоне, завтра в Австралии. Как я могу ставить новый балет для того, кого никогда нет?

— А если я тебе пообещаю, что там буду? Целый месяц буду с тобой, даже полтора месяца, если хочешь.

— Тогда другое дело. Но я хочу быть уверен.

Мы были в ресторане, и на столе лежала бумажка. Рудольф Нуреев написал на ней: "Я обещаю быть с Пьером Лакоттом в течение месяца, чтобы работать над балетом "Марко Спада". Я сказал: "Ладно. Позвоним в Римскую оперу."

Балет "Марко Спада" в постановке Пьера Лакотта можно увидеть в Большом театре с 8 по 16 ноября.