Сегодня, 24 мая, свой 83 день рождения мог бы отпраздновать Иосиф Бродский — петербургский поэт и лауреат Нобелевской премии по литературе. Колумнист BURO. Анна Попова собрала 10 интересных и важных дат и чисел, сыгравших роль в жизни Бродского.
«Полторы комнаты» — музей-квартира Бродского в Санкт-Петербурге. В коммуналке в доме Мурузи, на десяти квадратных метрах, Бродский прожил 17 лет. Сейчас здесь экспозиционное пространство и книжный «Конец прекрасной эпохи».
Именно столько Иосиф Бродский отучился в среднеобразовательной школе. Несмотря на явные способности, учился будущий нобелевский лауреат из рук вон плохо и даже один раз оставался на второй год.
«…Упрямый, настойчивый, ленивый. Грубый. Мешает проведению уроков, шалит. Домашние задания письменные выполняет очень плохо, а то и совсем не выполняет. Тетради имеет неряшливые, грязные, с надписями и рисунками. Способный. Может быть отличником, но не старается», – так выглядит характеристика его учителя за четвертый класс.
В восьмом классе Бродский бросил школу. «И вот однажды зимним утром, без всякой видимой причины, я встал среди урока и мелодраматически удалился, ясно сознавая, что больше сюда не вернусь», — вспоминал он в эссе «Меньше единицы».
Бродский пошел работать учеником фрезеровщика на завод «Арсенал». В числе других неожиданных профессий значатся помощник прозектора в морге при областной больнице и кочегар в геологических партиях. Всего за семь лет — 13 мест работы.
Бродский и еще трое поэтов входили в группу «Ахматовских сирот». Так окрестил Дмитрий Бобышев опекаемых Анной Ахматовой в 50–60-е молодых поэтов.
И, на кладбищенском кресте гвоздима
душа прозрела: в череду утрат
заходят Ося, Толя, Женя, Дима
ахматовскими си́ротами в ряд.
Ося здесь — Бродский, Толя — Анатолий Найман, Женя — Евгений Рейн, а Дима — сам Бобышев. В знаменитых «Диалогах с Иосифом Бродским» Соломона Волкова Бродский сравнивал «сирот» с поэтами Золотого века:
«Каждый из нас повторял какую-то роль. Рейн был Пушкиным. Дельвигом, я думаю, скорее всего был Бобышев. Найман, с его едким остроумием, был Вяземским. Я, со своей меланхолией, видимо играл роль Баратынского».
Пять лет принудительного труда в отдаленной местности — такой приговор был вынесен Бродскому в 1964 году по обвинению в тунеядстве. В зале, среди прочих, присутствовала писательница Фрида Вигдорова, которая вела запись в блокноте. В 1988 запись опубликуют в журнале «Огонек» с названием «Судилище». Вот отрывок оттуда:
Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт, поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?
Судья: А вы учились этому?
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят... где учат...
Бродский: Я не думал... я не думал, что это дается образованием.
Судья: А чем же?
Бродский: Я думаю, это... (растерянно)... от Бога...
Поэта этапировали в Архангельскую область, в деревню Норинская Коношского района, где он должен был работать в совхозе «Даниловский». Благодаря многочисленным ходатайствам срок ссылки сократили до полутора лет и Бродский вернулся в Ленинград. В октябре 1965 года его приняли в Группком переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей СССР, что защитило от дальнейших обвинений в тунеядстве.
Столько Бродский в эмиграции преподавал в университетах США и Великобритании. Отъезд из СССР не был добровольным: в 1972 году поэту, чьи стихи в стране практически не печатали, настоятельно посоветовали эмигрировать, пообещав, что иначе «в чрезвычайно обозримом будущем наступит весьма горячее время».
Попасть в США и обосноваться там поэту помогли Карл и Эллендея Проффер, открывшие в Мичигане издательство «Ардис», где издавались книги запрещенных советских авторов. Позже Эллендея Проффер напишет мемуары «Бродский среди нас».
Бродский преподавал литературу в Мичиганском университете в Энн-Арборе, занимал профессорские должности в Колумбийском и в Нью-Йоркском университете.
«Каждый год из двадцати четырех на протяжении по крайней мере двенадцати недель подряд он регулярно появлялся перед группой молодых американцев и говорил с ними о том, что сам любил больше всего на свете — о поэзии… Как назывался курс, было не так уж важно: все его уроки были уроками медленного чтения поэтического текста…» — писал его биограф Лев Лосев.
Бродский добивался встречи с родителями 10 с лишним лет, за него ходатайствовал сам Генри Киссинджер, но из-за бюрократических проволочек Бродский и его родители так и не увиделись: мать умерла, а вскоре после этого не стало и отца.
Для проекта «Нескромное предложение», который был направлен на распространение поэзии среди простых американцев, Бродский отобрал шесть поэтов.
«На мой взгляд, книги должны приходить к каждому крыльцу, как электричество, как молоко в Англии, наподобие коммунальных удобств, а цена должна быть минимальной. И в любом случае стихи должны продаваться в аптеках (хотя бы потому, что они скрасят счет, от которого вы в ужасе). И уж конечно, антология американской поэзии должна лежать в тумбочке каждого гостиничного номера рядом с Библией, которая не станет возражать против такой близости, не жалуется же она на соседство телефонного справочника», — писал он в своем эссе.
Бродского тогда высмеяли, но студент по имени Эндрю Кэролл помог осуществить проект. В итоге американские компании выделили на распространение поэзии полмиллиона долларов. Кстати, стихи самого Бродского на английском подвергались жесткой критике — в том числе из-за чисто русской привязанности к рифме. Английским стихам, если речь не шла о детских, она не свойственна, поэта обвиняли в трюкачестве и том, что его стихи напоминают рекламные слоганы.
Столько Бродский побывал в Венеции до того, как написал к Рождеству по заказу Консорциума «Новая Венеция» одну из своих самых известных вещей, эссе «Набережная неисцелимых», которое продается сейчас практически в каждом сувенирном магазине города.
Несмотря на анонимность персонажей, заказчик пришел в ужас, поскольку увидел в тексте выпады в адрес влиятельнейших горожан и слишком уж вольное описание прекрасной венецианки, графини Мариолины Дориа де Дзулиани, которая проводила для поэта экскурсию по городу.
По воспоминаниям Мариолины, решающим для Бродского стал финансовый вопрос: нужны были деньги, и ради гонорара 30 миллионов итальянских лир он изменил произведение.
В этот день в возрасте 55-ти лет Бродский умер у себя дома от сердечного приступа. Эта дата совпадает с днем смерти Достоевского и на день раньше, чем смерть Пушкина.
В Венеции, в протестантской части кладбища на острове Сан-Микеле, сейчас находится могила Бродского. Это место выбрала вдова Бродского Мария Соццани. Поэт скончался в Нью-Йорке и сначала был погребен в склепе при храме Святой Троицы на берегу Гудзона, но позже прах перевезли в любимую им Венцию.
24.05.23, 12:39
Выбор редактора
Подборка Buro 24/7