Я помню мои наряды приблизительно с трехлетнего возраста. Одна из первых фотографий — я с прабабушкой Соней, которую и помню только благодаря этой фотографии. Я в вязаном платье, которое привезла мне бабушкина сестра из Риги году, я думаю, в 46-м или в 47-м, когда Латвия уже перестала быть буржуазной, но еще не разучилась производить красивые вещи. Розово-лиловое, с бомбошками на вороте платьице… Это была одна-единственная «готовая» вещь, все прочее — самодельное, главным образом из старья…

Общая схема жизни была такова: изношенное бабушкино пальто, зимнее или летнее, «пыльник», распарывали, стирали и утюжили. Получались прекрасные куски очень качественной ткани, которую иногда «перелицовывали», то есть шили из нее совершенно новую вещь, но уже изнаночной стороной наружу. Обычно эта новая вещь, если речь идет о пальто, переходила к моей маме, которая ростом сильно уступала бабушке, так что кроить из большого маленькое не составляло проблемы. Проблема заключалась в другом — как ловко и незаметно заменить, скажем, изношенный локоть или борт. Нет, нет, я не буду рассказывать о тонкостях кроя. Скорее, это о судьбе бабушкиного пальто, которое становилось маминым, но это не было последней точкой его биографии. Этому пальто предстояло еще послужить и мне.

ВЕЩИ, ИЗ КОТОРЫХ Я ВЫРАСТАЛА, ПОСЫЛАЛИ В ГОРОД ЛЕНИНГРАД, ГДЕ ЖИЛА ОДИНОКАЯ РОДСТВЕННИЦА С ДОЧКОЙ, КОТОРАЯ БЫЛА ГОДА НА ТРИ МЕНЯ МОЛОЖЕ. ТАК ЧТО ОКОНЧАТЕЛЬНО ДОНАШИВАЛА ВЕЩЬ, ВИДИМО, ОНА.

У меня есть школьная фотография года пятьдесят четвертого, не позже — в 1955 году школы «слили», и моя женская стала «двуполой», и с этого времени в классе появляются кое-какие мальчики, все в серых формах — именно в тот год ввели формы для мальчиков, типа гимназических. Но на этой фотографии я среди девочек, на улице возле школы, представлена в зимнем пальто реглан с кроликовым воротником. Точно, это пальто было переделано из папиного… Женщины крой плеча реглан тогда почти не носили. Слово даю, это очень элегантное пальто. Мои первые брюки, вернее, брючный костюм, тоже были произведены из папиного изношенного костюма. Это год пятьдесят шестой, я думаю, и девочка в брюках в то время выглядела, с одной стороны, экзотически, с другой — глубоко оскорбляла общественный вкус. Но в те годы мне это нравилось…

Возвращаюсь к лоскуткам. Где-то в недалеком пригороде был магазин, куда изредка ездила бабушка. Назывался магазин «Мерный лоскут». Оттуда бабушка привозила куски ткани, которых не хватило бы ни на платье, ни на что другое. Маленькие такие отрезочки — сантиметров 50, от силы 80. Иногда везло и попадались отрезочки одного рисунка. Чаще — разного. Вот тогда и явилась идея встречи клетки и полоски, горошка и цветочного рисунка. Для взрослых, по тогдашнему пониманию «приличной» одежды — не годилось. Но для детей — можно… До идеи «лоскутного одеяла» — пэчворка (patchwork) — как нарядной и даже экстравагантной одежды было еще очень далеко.

НО ТКАНЬ, МАТЕРИЯ, ТРЯПКА САМА ПО СЕБЕ ИМЕЛА ЦЕННОСТЬ. Я ПРЕКРАСНО ПОМНЮ ПЛАТЬЕ, СШИТОЕ ДЛЯ ОДНОЙ ИЗ МОИХ ДВУХ КУКОЛ ИЗ ОСТАТКОВ МОЕГО, СШИТОГО ИЗ ОБНОСКОВ МАМИНОГО, КОТОРОЕ, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, БЫЛО СШИТО ИЗ СЕВШЕГО ПРИ СТИРКЕ БАБУШКИНОГО.

Бабушка меня учила шить — не на машинке, конечно, на руках… Она показала мне швы «иголкой назад», «стебельком», «наметку» и другие нехитрые приемы. Кстати, и в школе преподавали нам рукоделие.

Классе в пятом у меня появилась подруга Люба, которая была сильно озабочена своим гардеробом. Она сама шила. Классе в шестом-седьмом началась и для меня тема «нарядов». Ну, признаться, интерес к одежде у меня и по сей день не угас. Но он приобрел скорее антропологический характер: покупать, а тем более шить я практически перестала. Донашиваю любимое старье, люблю донашивать и за подругами. Только брюки изредка покупаю.

Наше общение с Любой почти исключительно было посвящено тому, что мы на себя надевали. Я уже писала, что Люба до недавнего времени, пока не вышла на пенсию, была профессором Миланской академии художеств именно по этой части — история костюма и некоторые проблемы технологии производства одежды входили в ее лекционные курсы. А сейчас нет такого мирового жюри моды, куда бы ее ни приглашали как эксперта. Она так и живет в Милане, и мы изредка с ней видимся.