Режиссер Дина (ее сыграла сама Тома Селиванова) приглашает музыканта Йохана (Антон Риваль) из Бельгии в Россию, чтобы снять кино. Вместе они отправляются в экспедицию по местам коллективной травмы — заброшенным лагерям от Карелии до Магадана. Кладбища с безымянными могилами, сопки, каменоломни, водохранилища на костях — как у Вознесенского: «Гетто в озере. Три гектара живого дна…» Здесь вместе с героями незримо присутствуют души миллионов пленных немцев и советских репрессированных — среди них и предки Йохана и Дины. А сколько невинных душ погибло на самом деле, где список имен? Почему у других стран есть опыт покаяния, а у нас нет? Могилы все безымянные, а мы «имянные»? Имеем ли мы вообще право говорить? Такими вопросами о неудобном прошлом, влияющем на настоящее и наоборот, задается героиня, а ей в унисон и зритель. В обращении к нему перед показом Селиванова говорит, что это кино о человеколюбии и памяти, а мемориал в урочище Сандармох (кадры оттуда пробирают просто до мурашек) вторит режиссеру: «Люди, не убивайте друг друга». К слову, именно в этом месте, кроме жертв, похоронены и палачи: «Может, это такая болезненная возможность примирения», — размышляет Дина. Может, и так. Но что ясно наверняка: надо учиться говорить о прошлом, каким бы оно ни было. Даже сейчас. Особенно сейчас.

Открыл конкурсную программу фильм о разжатии кулаков родителей. А еще о сильных девочках, которые привыкли жить, не разжимая свои. Айко (первая главная роль Лауры Турсункановой, и не комом) — девушка родом из небольшого поселка в Казахстане, которая перебралась в Москву и работает художником по гриму в кино. С семьей у нее отношения натянутые (а если точнее — никакие) — в ее детстве деспотичный отец-военный избивал мать, которая теперь живет своей жизнью и не особо-то проявляет к Айко внимание. Судите сами: дочери она звонила за последний год всего дважды — узнать лучшие мини-отели Москвы и сообщить о смерти папы. Заглавное событие картины вынуждает Айко поехать в родные места, где ей предстоит встреча с родственниками, которые то и дело пытаются повязать ей платок, потому что так принято, и навязать чувство вины — потому что именно из-за Айко, по словам сестры, у отца болело сердце, когда та не брала трубку. Да и вообще она «москвичка» и совсем их забыла. Словом, родня гостье не рада, за исключением бабушки, которая ночью буквально молится, чтобы все были дружны и уважали друг друга. Возможно, это до такой степени искренняя молитва, что она срабатывает — Айко решает остаться дома до весны, пока отцу не поставят памятник. С этого момента постепенно начинается потепление — и чисто погодное, и внутри семьи. Да, по весне Айко возвращается в Москву, но уже не с тяжелым сердцем. Кажется, она наладила отношения с близкими, но что еще важнее — поправила что-то в себе самой. Перестала закапывать поглубже обиды и позволила себе просто расплакаться, не подбадриваясь аффирмациями в духе «Я — супергерой» (невольно вспоминается последнее письмо Надежды Мандельштам мужу: «И я — дикая и злая, которая никогда не умела просто заплакать, — я плачу, я плачу, я плачу»). Кулаки разжимаются.

Николай Ларионов снял дебютный фильм в (и отчасти о) родном Магнитогорске, но местом действия мог бы стать любой уральский промышленный город — Златоуст, в котором родился Александр Робак, сыгравший в ленте металлурга Владимира, Екатеринбург Олега Ягодина, которому досталась роль его начальника, или даже мой родной Нижний Тагил. Здесь и токсичная маскулинность, и разруха, и бандитизм, который, увы, даже в 2024 году продолжает цвести — в провинции как минимум — буйным цветом. Поскольку фильм точно выйдет в прокат 31 октября (а уже в этот понедельник отпремьерится в «Художественном», приходите), спойлерить ключевую трагедию семьи Владимира и Елены (Юлия Марченко) не хочется. Скажем лишь, что это размышление об утрате, вине, мести и прощении. О том, как по-разному люди переживают крах всех своих представлений о жизни. А еще о том, что всегда можно выбрать жизнь, чтобы «вечная зима» наконец закончилась. «Сильным легко быть. Любить сложно», — приходит к выводу герой Робака и все-таки выбирает любить. А значит, и солнце обязательно появится и растопит эту ненавистную стужу.

Безжалостное якутское кино о замкнутом круге насилия с неожиданным, но в то же время единственно возможным вариантом из него выйти. Из тюрьмы домой возвращается Кеша (Юра Борисов), и отец устраивает его в золотодобывающую артель (а эта сфера всегда либо государственная, либо бандитская), но долго он там не задерживается — парню подбрасывают кусочек золота и прогоняют «по-хорошему». Но семье нужны деньги: отец (Дмитрий Поднозов) не работает, его так же выплюнули оттуда, хотя у истоков компании он стоял вместе с нынешним руководителем. Младший же сын Тима (Макар Хлебников) окончил школу и поступил в университет (правда, на платное), впереди — переезд в Новосибирск и шанс начать нормальную жизнь, выбраться из бесперспективняка. «Уезжай и забудь эту дыру», — говорит ему папа. Таким мужским составом (мать Кеши и Тимы давно умерла) они живут очень и очень скромно, хотя и в любви. Кеша из добрых намерений — помочь семье — решается выкрасть из сейфа бывшего начальника золото, и с этого момента запускается череда убийств и полной безысходности, а зрителю не остается ничего другого, кроме как держаться за сердце и прощаться с надеждами на хэппи-энд. Финал обязательно ранит, а песня Цоя (понятно какая) будет звучать в голове еще долго после титров. Ровно как и мысли о том, могло ли все в этой истории быть иначе. В прокате — с 27 февраля.

Самый эстетически радикальный фильм от самой молодой участницы конкурса. Это смелая картина, особенно для дебюта, поскольку контекст, в который погружена история, — конец XVIII столетия в русской деревне. Фольклора здесь много: и в костюмах, и в колыбельных песнях, и в сказках, и в не то религиозных, не то языческих обычаях. Однако, как ни парадоксально, черно-белая лента смотрится как кино XXI века. Джало признается, что если бы не фильмы Альберта Серры, на (псевдо)историческую тематику замахнуться бы не решилась. Псевдо — потому что исследовательской работы Рената не проводила, а писала сценарий довольно стихийно. В нем, кажется, не столь важен сюжет, да и главных героев выделить сложно — это скорее размышление на тему бесконечного разрыва между двумя Россиями — крестьян и господ. Одни других губят, жрут, душу из них вынимают, а потом грехи на коленях замаливают. Всем, однако, на этой земле тошно — взлететь с помощью самодельных крыльев из камышовых палок пытается местный юродивый «Икар», но у него то либо не получается, либо его утягивают вниз те, кто боится, что все-таки получится. Власть имущим, кажется, тоже все смертельно надоело, помещики (блестящий дуэт Андрея Коручекова и Сергея Кирпиченка) беседуют: «Хотел бы, чтобы тебя выстрелили из пушки в черное небо? — Хотел бы». Отдельно отмечаем крепкую операторскую руку Екатерины Смолиной — композиционно выверенный фильм можно смело покадрово напечатать фотокнигой. Однозначно, самая амбициозная работа, которая, к счастью, не превратилась в набор образов и пустых метафор.

Криминальный трагифарс о шальных деньгах со страшно органичным Максимом Стояновым в главной роли (Хант взял его в проект без проб и 100% не прогадал). Владивосток, 2011 год. На фоне — авария на АЭС «Фукусима-1» в Японии. Хронический неудачник Игорь Хлебников жарит в забегаловке бургеры, получая за это 10 200 рублей в месяц, но однажды в день зарплаты банкомат выдает ему все содержимое — почти 3 миллиона. Игорь решает начать новую жизнь: обновить гардероб, бросить вечно пилящую его жену (Ирина Пегова) и улететь в Питер, захватив с собой проститутку Марику, с которой, как ему кажется, у них настоящая любовь. Стоит ли говорить, что большие деньги приносят большие проблемы, и, пытаясь выкарабкаться к мечте, герой все сильнее и сильнее закапывает себя. Неловкости и нелепости, абсурд, юмор даже на операторском уровне и много (очень) шуток ниже пояса — все это по пути к развязке, которая дарит облегчительное ощущение из разряда «потерять все и заулыбаться». Точно зайдет поклонникам «Жмурок».

Двухчастная история по мотивам одноименной повести режиссера Инги Шепелевой сначала вводит в повествование москвича, который приезжает в далекую Якутию, чтобы занять место директора школы искусств — одной из лучших в республике. В первой главе «Приезжий» он, заходя в чужой монастырь со своим уставом, сходу начинает избавляться от постсоветской трухи: просит показать хор и, недовольный репертуаром (вот уже 20 лет дети поют только популярный в 1960-х «Белый пароход»), говорит хормейстеру Марте забыть об этой композиции и взять что-то другое. Она же стоит на своем и даже отказывается говорить с новым руководителем по-русски. Почему для нее так дорога эта песня, раскроет вторая глава «Каменная королева» (хотя «Снежная» было бы еще точнее). В молодости она полюбила капитана корабля, и сказка длилась всю зиму. Наступила весна, и он ушел, оставив в подарок пластинку (вы догадались какую). Лето, осень, снова зима — капитан не вернулся. Боль Марты была такая сильная, что духи услышали ее и отомстили — возлюбленный погиб во льдах. Девушка никого не полюбила и все 20 лет пела голосами воспитанников его песню, как будто это могло повернуть время вспять. Каждый кадр здесь красив: вот сорванный занавес кровью лег на полу, вот синий, обитый кожей директорский кабинет, вот длинная коса Марты, вот плывут льдины по весне — только во всем этом совсем нет жизни, леденящий холод. Да и вообще ловишь себя на мысли, что это клип Shortparis. Постойте, да так оно почти и есть: музыкальное видео на их «Стыд» снимала как раз Шепелева. Но 4 минуты смотрятся на одном дыхании, а полный метр вызывает порой желание «сойти на берег с того корабля», как поется в главной песне фильма. Не хочется, однако, мазать все черной краской: смотреть это кино — действительно большое эстетическое удовольствие, да и сам текст, сопровождающий кадры, заставляет проникнуться философией, выстроенной вокруг льда (и даже выучить, что по-якутски это будет muus). Только вот смотреть холоду в лицо дано, видимо, и правда не всем.

Фильм и сценарий Павлы Стратулат — ученицы Павла Лунгина и Юрия Арабова — заставит и подумать, и посмеяться, и отчаяться. Главная героиня Агния (Евгения Громова) профессионально кладет печи (только не называйте ее печницей, она печник), не знает слов, кроме команд, живет в промерзшем насквозь аварийном 2-этажном доме и воспитывает сына, которого не хотела. Глава местной администрации Борис (снова инфернальный Сергей Гилев) не торопится расселять в теплые квартиры Агнию и ее соседей, зато приглашает выложить печь в собственном доме. Та, конечно, принципиально с ним работать не хочет, но соглашается ради заветной мечты (здесь можно провести очевидную параллель Агния — Агнец Божий, берущий на себя все грехи мира). После знакомства с семьей Бориса — женой и дочкой, живущих почти в заточении, — а еще череды сказочных (и вполне себе реальных) событий Агния получает долгожданную жилплощадь — вот тебе тепло и новое начало. Только сказка эта какая-то страшная, и если это и начало, то только конца.

Самопровозгласивший себя «специалистом по бандосам» Хотиненко снял о них кино — 1993 год, отморозки во главе с героем Даниила Воробьева (он здесь зловещий ловелас, не обезображенный интеллектом и постоянно жующий невидимую жвачку) пытаются нагнуть видеопрокат в одном страшно красивом, но теперь заброшенном кинотеатре. Они мучают детей, лебедей, а Машу (Кристина Асмус) из видеопроката вообще бьют, насилуют, обкалывают наркотиками и что только не. А на фоне — мистика. В кинотеатре живут духи, и главный из них — Сторож, забирает людей в их мечты, из зала они фактически пропадают. Последний раз такое случалось в 70-х, но вдруг исчез сын Маши, и да начнется фантастическое приключение в стиле аниме (в которое, увы, зрителя не особо-то и хотят брать). В прокате — в конце ноября.

Над 13 минутами короткого метра, снятого на 16-миллиметровую пленку и оставившего самое сильное впечатление, работа шла 5 (!) лет. Чем впечатлил? Животным ощущением неминуемой катастрофы, которое рождается в пространстве и «выталкивает» из него людей. Снимали ленту за месяц до ковида, и за время продакшена эта абстрактная катастрофа обретала новые смыслы. Продолжает обретать их и теперь. По сюжету во время оркестровой записи композиции по мотивам «Пира во время чумы» Пушкина старый советский музыкальный зал сотрясает мистическая сила. Явившийся из травматичного коллективного прошлого дух сам решит, в какие отношения он вступит со звуковой партитурой и с пространством человеческого творчества. Не уверены по поводу референсов авторов, но изначальное кубриковское «Сияние» с мальчиком в коридоре выливается в «Репетицию оркестра» Феллини. Катастрофа сначала, как это случается и в жизни, забирает будущее — маленького Тимофея буквально засасывает в стену, а после затрагивает и всех присутствующих в зале. Что известно наверняка, так это то, что при создании фильма киноколлектив «Атака51» вдохновлялся рассказом Хулио Кортасара «Захваченный дом». «Как и в этом рассказе, наши герои не замечают, что реальность вокруг них трещит по швам, пока не становится слишком поздно», — поделились авторы. Мировая премьера фильма прошла на 77-м кинофестивале в Локарно, где картина получила приз Pardino d’Argento в международном конкурсе короткого метра.

Большая история о маленьком клочке надежды от молодых ВГИКовцев. Картину сняли по сценарию Павлы Стратулат, отметившейся в основном конкурсе фильмом «Агния». Владикавказ, длинная дорога и прощание надолго. Любимая корова, которую главная героиня Замира с мужем везет на машине и срезает на память о ней клок шерсти, — как главный символ новой жизни, в которой, хочется верить, все будет лучше.

Николай Суходолов вырос в режиссера из монтажера: его дебютом стал уверенный, легкий, ритмичный короткий метр о жизни охранников. Так вышло, что часто по пути на работу он проходил через ТЦ и, глядя на тех, кто отвечает за безопасность, задумался о том, чтобы снять о них кино. Порадовало, что фокус внимания не размазан, «Эфир» держится на одном приеме: слышим то, о чем обычно даже не задумываемся, — радиопереговоры охранников, их спонтанные пари на писк антикражной системы, обсуждения покупателей, шутки-прибаутки и все в этом духе. Здесь во многом работу сделали актеры — выпускники мастерской Кудряшова Ефим Белосорочка и Мария Тухарь. Он — бдительный охранник, она — подозрительный покупатель. За их жестами и переглядками, которые напоминают игру в кошки-мышки, хочется наблюдать еще и еще. Даже когда начинаются титры. Как говорит сам автор, целью было рассказать о большущем (больше самого героя) чувстве, которое бы «переливалось за края фильма». Уверены, у Николая это получилось.

Ученик Александра Сокурова Никита Добрынин признается, что любил в школе литературу второго ряда и потому выбрал как базу для фильма рассказ Всеволода Гаршина «Четыре дня». Эпиграфом же стали строки баталиста Василия Верещагина: «Я всю жизнь любил солнце и хотел писать солнце!.. Но фурия войны вновь и вновь преследует меня». Преследуемый этой самой фурией войны, Добрынин снимает кино с чувством интеллигентной тревожности, в котором считывается удивление человека — отчего мир такой? Таймлайн картины погружает нас в 1877-1878 годы, но привязку к русско-турецкому конфликту здесь отбросить не представляет трудности — цимес не в этом. Рядовой Иванов (Дмитрий Собачкин) после атаки противника умирает, но, даже воскреснув, вернуться к жизни уже не сможет.

История о ФСИНовце, который хотел бы быть человеком порядочным, но оказывается бесхребетным. С заключенным случается “производственная травма”, он умирает в колонии, а на следующее утро к нему на свидание, ни о чем не догадываясь, едет мать. Едет в одной электричке с палачом, да еще и угощает его пирожком. Герой женщине сочувствует, мы видим его моральное беспокойство: мужчина подготовил записку-признание и крутит ее в руках. Достает и прячет, роняет и поднимает. Отдаст-не отдаст?

Выверенный по секундам фильм в духе немого кино — ни одной реплики здесь вы не услышите. Все на чистом действии. Динамика и темпоритм оказываются важнее сюжета, который можно уложить в одно предложение: Мариэлла устраивается на работу в дорогущий отель, но в одном из номеров во время уборки она вдруг начинает что-то чувствовать…к шкафу. Пространства для интерпретаций достаточно, каждый видит свое, но ключиком к пониманию истории без слов может стать само название ленты.

Короткий метр по мотивам одноименного рассказа Андрея Платонова, в котором герой возвращается с войны, а прежняя жизнь его не принимает. Дети выросли, жена успела перешить под них вещи отца, а еще полюбить другого. Родной дом кажется чужим. Фронтовые реалии исказили пропорции мирной жизни — и влезть в них теперь практически невозможно. Это фильм о войне и о том, как ее конец знаменует наступление последствий. Размышление на вечную тему: что происходит с вернувшимися?