Сатирические ужастики на злобу дня, инди-хорроры и постмодернистские шутки
11 мая в российский прокат вышел фильм ужасов «Прочь» — картина, которая стала в США настоящей сенсацией. Он не только стал хитом проката (свыше 200 миллионов долларов сборов при бюджете в четыре с половиной миллиона) и получил одобрение кинокритиков (на агрегаторе Rotten Tomatoes закрепился феноменальный рейтинг в 99%), но и вызвал бурные дискуссии в прессе. Одни журналисты уже несколько недель ломают копья в спорах об истоках американского расизма и подчас выдают диаметрально противоположные трактовки фильма. Buro 24/7 вспоминает другие фильмы ужасов, которые не только пугают, но и затрагивают остросоциальные проблемы.
Остросоциальные хорроры
По мнению некоторых киноведов, все фильмы ужасов рассказывают о важных вещах в иносказательной форме. Так, хорроры о домах с привидениями рассказывают о проблемах ипотеки: духи наводняют жилища, потому что мы не владеем ими полностью и делим права на дом с банком. Однако в иных случаях остросоциальный аспект лежит прямо на поверхности.
«Прочь»
Девушка Роуз Армитаж везет своего чернокожего бойфренда Криса знакомиться с родителями. Крис переживает, что они не оценят выбор своей дочери из-за его цвета кожи, однако Роуз его успокаивает: ее родители более чем толерантны и при возможности проголосовали бы за Барака Обаму в третий раз. Чета Армитажей в самом деле очень любит афроамериканцев, но, как выясняется, довольно специфической любовью.
«Прочь» — чертовски своевременное кино. Массовая истерия вокруг президентства Дональда Трампа никак не утихает, а разговоры о том, что американский расизм не удалось изжить полностью, вспыхивают с новой силой. В такой обстановке режиссер-дебютант Джордан Пил выбрал идеальную интонацию: он иронизирует над всеми участниками дискуссии вне зависимости от цвета кожи.
«Оно»
Студентка Джей знакомится с Хью и уже на втором свидании занимается с ним сексом. Затем Хью привязывает ее к инвалидному креслу и сбегает, напоследок сообщив, что теперь она проклята — отныне ее будет преследовать потустороннее существо. Если оно ее догонит, то Джей умрет ужасной смертью, а единственный способ от этого спастись — переспать с кем-то еще и передать проклятие дальше.
В основе фильма лежит довольно прозрачная метафора. Страх перед эпидемией СПИДа, наложивший отпечаток на всю культуру 90-х, в 2014 году неожиданно вылился в провокационный фильм ужасов. «Оно» рассказывает об опасностях венерических заболеваний лучше всех буклетов и социальной рекламы вместе взятых. «Практикуешь случайный секс на втором свидании, и за тобой придет оно» — куда уж доходчивее?
Популярные ужасы уже много лет эксплуатируют одни и те же ходы и приемы. Так, после выхода «Ведьмы из Блэр» кинотеатры захватили хорроры в стилистике «мокьюментари» — «найденной пленки». Малобюджетный инди-фильм положил начало для целого течения в мейнстриме. И все же далеко не каждое независимое кино может похвастаться таким финансовым успехом, как «Ведьма из Блэр», что, однако, нисколько не умаляет его художественных достоинств.
Еще один вездесущий американский страх — это боязнь закрытых общин, будь то религиозные секты (где проводят кровавые ритуалы) или закрытые сообщества реднеков-каннибалов (без комментариев). «Зеленая комната» рассказывает историю такой общины в повседневном ключе. Андеграундная панк-группа дает концерт для банды скинхедов и случайно находит в гримерке труп. Все, что происходит дальше, напоминает не столько очередную «Техасскую резню бензопилой», сколько обычную криминальную сводку.
Беспомощная девушка пытается убежать от маньяка и в конце концов чудом справляется со своим мучителем — сложно выдумать более избитый сюжет. Но что если героиня лишена слуха? Этим вопросом задался Майк Флэнаган — один из самых перспективных авторов фильмов ужасов, режиссер «Окулуса» и «Отсутствия». Он полностью меняет правила игры в кошки-мышки с психопатом, просто сделав главную героиню глухой. И если раньше зрителей пугали тишиной космоса, где никто не услышит ваш крик, то теперь в безмолвие погружен обычный дом. Вы не услышите шагов маньяка, не услышите, как он открывает дверь или окно. Не услышите, как он заносит над вами нож.
В категорию «хорроры для интеллектуалов» можно записать и постмодернистские ужастики. Они не поднимают никаких важных проблем и направлены исключительно на деконструкцию жанра как такового. Избалованный мейнстримом зритель увидит в них массу аллюзий на другие фильмы и испытает как радость узнавания, так и удовольствие от остроумной пародии.
Уэс Крэйвен — классик хоррора, создавший «Кошмар на улице Вязов» и «У холмов есть глаза». Со временем Крэйвен стал относиться к ужасам все менее и менее серьезно. Седьмую, финальную, часть серии о похождениях Фредди Крюгера уже невозможно воспринимать как традиционный фильм ужасов. Это чисто постмодернистское кино, где маньяк с обгоревшим лицом сходит с экрана и начинает убивать актеров прямо на съемочной площадке. Противостоят ему уже не безликие тинейджеры (да, среди них однажды засветился Джонни Депп), а Хэзер Лэнгенкэмп — исполнительница роли Нэнси из самого первого «Кошмара».
Иронизировать над всем жанром сразу Крэйвен продолжил в «Крике» — серии из четырех фильмов, где штампы и схемы хоррора подвергаются бескомпромиссной деконструкции. В маленьком американском городке объявляется убийца в маске, который начинает без разбору резать студентов. Студенты, в свою очередь, вооружившись своими знаниями о фильмах ужасов, пытаются его изловить. Забавно, что «Крик» впоследствии тоже стал объектом пародии — в «Очень страшном кино».
После «Хижины в лесу» можно было перестать снимать слэшеры — кровавые фильмы про маньяков и глупую молодежь. Если «Крик» лишь аккуратно высмеивал самые избитые штампы хорроров, то в «Хижине» они были уничтожены. Режиссер Дрю Годдард и сценарист Джосс Уидон ломают все жанровые рамки и пародируют не просто фильмы ужасов, но сам процесс их съемки.