Это было здорово. Для меня он настоящий художник. И это самое главное в Дэвиде. Он один из немногих режиссеров с уникальным видением мира. У него неповторимый язык. Он создал собственный стиль. И мне было приятно стать частью этого мира, хоть это было нелегко. Но я люблю трудности.

Первая и главная трудность на съемках — другой язык. Английский для меня не родной, но мне приходилось на нем играть. А еще мне очень хотелось раствориться в мире Дэвида. У меня было свое понимание образа моей героини. Это метафорический образ. И у меня было свое представление о ней, но я не знала, совпадает ли оно с мнением режиссера. Нужно было находить общий язык, потому что никогда не знаешь, чего ожидать. Но от этого работать только интереснее.

Моя героиня, Каприс — художница. Она работает с персонажем Вигго. Вместе они творят, их искусство — плод совместного творчества. Каприс ищет новые подходы в искусстве, используя тело Вигго как рабочий материал. В самом фильме есть пара реплик, которые имеют большое значение. Так, Каприс говорит, что хочет создавать искусство из пустоты. По-моему, это важное признание — я отношусь к искусству точно так же. Когда ты что-то создаешь, то всё начинается с идеи, с нематериального. Потом идея воплощается в чем-то, в каком-то предмете. В произведении искусства. В данном случае — в кино, но это же относится и к другим видам творчества: музыке, изобразительному искусству…

Я люблю творить. Это способ общения с миром, в котором мы живем. Поэтому я так люблю работать с великими режиссерами, ведь у них собственное видение мира, к которому ты, так или иначе, можешь прикоснуться.

Да. Это фильм-метафора. Он, конечно, о будущем. Это…

Да. Пугает, безусловно. Но к тому же это пессимистичный взгляд на мир. Хотя в фильме поднимаются и другие вопросы. Например, о нашем отношении к смерти. И к жизни. И, конечно, к любви. В фильме происходит столько всего, что описать это трудно. Ты буквально проживаешь фильм, физически проживаешь.

Да. Понятие о сексуальности там другое. Она всё так же связана с телом, но по-другому. Но было весело. Сам Дэвид — веселый человек. И в фильме это чувствуется.

Да, великолепен. Он замечательный актер. Мы вжились в роли, и, как и наши герои, мы работали над сценами совместно. И наши переживания перекочевали из реальной жизни на экран.

Да. А еще были пожары. У меня часто бывает так, что мои переживания на экране и в жизни пересекаются. Это влияет на мою актерскую игру, да и на атмосферу в целом. И Афины идеально вписались в сюжет фильма.

Ну не на нескольких — только на английском.

Я люблю играть на английском. Конечно, при этом ты немного дистанцируешься от персонажа, но я люблю приспосабливаться. Поэтому мне и нравится работать с Дэвидом: приходится адаптировать игру под его видение. Надо признать, сейчас мой английский неидеален — я немного устала, так что прошу прощения. Сегодня я начала давать интервью по-французски, потом пришлось переключаться на английский — а это уже в другой части мозга.

Пожалуйста. Об этом фильме вообще трудно говорить. Даже на французском.