«Очень странные дела»: 80-е, которые мы потеряли

«Очень странные дела» братьев Даффер — пожалуй, главная премьера этого лета. Американская глубинка, отважные школьники, монстр из соседнего измерения — Buro 24/7 разбирается, в чем же причина успеха сериала

6 ноября 1983 года, Хокинс, штат Индиана. Четверо друзей-школьников — Уилл, Майк, Лукас и Дастин — просиживают вечера за игрой «Подземелья и драконы». Возвращаясь вечером домой после одной из таких встреч, Уилл Байерс встречает на своем пути нечто. И исчезает, прямо из сарая, где пытался спрятаться. Куда? Никто не знает.

Искать Уилла примутся обезумевшая от горя мать (Вайнона Райдер), ее старший сын Джонатан (Чарли Хитон), неравнодушный коп (Дэвид Харбор), а так же, само собой, друзья — Майк, Лукас и Дастин. Каждый подойдет к решению этой задачи по-своему: мать научится общаться с исчезнувшим сыном посредством электрических лампочек, коп поймет, что на расположившейся рядом с Хокинсом военной базе явно процветает какой-то правительственный заговор, а мальчишки найдут молчаливую обритую девочку, представляющуюся как «Одиннадцать». Та, в свою очередь, владеет телекинезом и точно знает, где находится Уилл, но по разным причинам не может этого сказать.

Были времена, когда фантастический мир выглядел просто: герои, злодеи и монстры. «Очень странные дела» отсылают как раз к этим временам. Несколько мальчишек на великах противостоят злу, потому что детям легче поверить в сверхъестественное, в то время как взрослые могут его просто не заметить. Сериал братьев Даффер выглядит приветом из прошлого: его титры вполне могли бы оказаться на обложке «Куджо» или «Кристины» Стивена Кинга, история о мальчике, ни с того ни с сего провалившемся в альтернативную реальность, отсылает к Спилбергу с его «Инопланетянином», а еще к «Близким контактам третьей степени» и даже «Другим ипостасям». Девочка с суперспособностями — прямо из кинговских же «Кэрри» и «Воспламеняющей взглядом». Монстр за стенкой — из «Ужаса Амитивилля». Зло, живущее на соседней улице — из «Кошмара на улице Вязов». Дети, отправляющиеся на поиски товарища, — из «Останься со мной». Музыка — точно как у Джона Карпентера и Tangerine Dream. При большом желании тут можно даже разглядеть отсылки к комедиям о детстве и юношестве вроде «Клуба "Завтрак"» и «Балбесов». В то же время правительственный заговор взялся откуда-то из «Секретных материалов», а монстр — из «Чужого».

Раскладывать на отсылки можно вечно, — в этом, кажется, состоит главная претензия противников сериала: дескать, в милом оммаже 80-м годам нет ничего, кроме ностальгии. Но история, которую сериал Дафферов рассказывает такими старомодными средствами, смотрится современно и оригинально. Приметы времени в кадре — не цель, а средство: те же настолка «Подземелья и драконы» становится механизмом, двигающим сюжет и помогает героям лучше понять окружающий их фантастический мир.

Но в то же время, речь идет и о гораздо более общечеловеческих вещах: взрослом горе, детских страданиях, бесконечной тревоге, тотальной паранойе, страхе перед властями, перед судьбой, перед неизвестностью. Кроме того, Дафферы делают удивительную вещь. В любом восьмидесятническом хорроре любые очень странные дела соседствовали с безмятежностью на соседней улице — Фредди Крюгер не приходил во сне ко всем жителям города, равно как и мечты попасть на невесть откуда взявшуюся летающую тарелку. В «Очень странных делах» же самое идеализированное кинематографическое поколение внезапно оказывается крайне несчастным: Дафферы работают не с пыльными страшилками из шкафа, а с современными и вечными страхами, доказывая, что несчастно и растеряно вообще любое поколение, вне зависимости от времени, политической обстановки или континента.

К тому же, о «Странных делах» можно говорить как о произведении, которое наглядно демонстрирует, насколько культурные коды универсальны. Конечно, это чисто американские 80-е, но у нас этот образ стал фетишем уже в 90-е. Потрепанные книжки Стивена Кинга, фильмы ужасов на кассетах, Спилберг и Брайан Де Пальма, «Секретные материалы» по телевизору — вся эта «теплая ламповость» вызывает у нас не меньшую ностальгию, только совершенно по другому десятилетию. Но речь еще и о том, что детали фантастического жанра настолько же универсальны для каждой культуры, насколько и уникальны. Начать хотя бы со странного электронного саундтрека — как тут не вспомнить «Тайну третьей планеты»? Обритая девочка со сверхъестественными способностями — не Нийя ли это из «Через тернии к звездам»? Дети, отправляющиеся на борьбу со злом, отсылают нас не только к романам Булычева и Крапивина, а еще и к «Тимуру и его команде». Странная атмосфера повсеместной тревоги, страха перед неизвестностью, ощущения, что удивительное рядом и оно в лучшем случае к нам безразлично, а в худшем опасно, — к братьям Стругацким.

Были времена, мир был устроен проще, все странное и загадочное в фантастике принадлежало детям, чья вселенная причудливым образом переплеталась с объективной реальностью и существовала совершенно по другим законам. Но постепенно на смену пионерам-героям, гоняющим на велосипедах в поисках пропавшего на том свете друга, в фантастические истории пришли эпическая война миров и зомби-апокалипсис. Перестроечному же школьнику уже стало не до борьбы со злом и верности команде, — посреди тотального общенационального хаоса единственной дверью в удивительный мир стали как раз те самые потрепанные книжки Стивена Кинга и Спилберг на кассете. «Очень странные дела», как и все лучшие произведения, напоминают нам о нас самих — о прошлом, которое мы потеряли, о будущем, которое не случилось.