У музыкального фестиваля «Боль», где много поют на русском, играют шумно и весело и сцены названы по именам великих философов, вот уже несколько лет держится репутация главной витрины молодого поколения. В этом году ни «Боли», ни Пикника «Афиши», ни Park Live, ни «Формы», ни «Усадьбы Джаз», ни других фестивалей, которые собирают и взрослую, и модную, и традиционную аудиторию не будет. Вряд ли запрещенные опен-эйры смогут заменить drive-in концерты, на которых надо слушать музыку, не выходя из машин, а полуподпольным выступлениям в кафе и клубах не хватает масштабов, к которым мы привыкли за последние 15 лет.
BURO. обсудило ситуацию со Степаном Казарьяном — концертным промоутером, придумавшим фестиваль «Боль» и проект Moscow Music Week, который как раз бодро смотрит в будущее и состоится в московских заведениях в начале сентября.
С 1 августа власти Москвы разрешат проведение концертов c 50% загрузкой залов, при этом фестивали по-прежнему запрещены. Как думаешь почему?
Формулировки настолько неопределенные и парадоксальные, что остается лишь догадываться — то ли власти издеваются, то ли у них, не дай бог, какой-то корыстный умысел. Возможно, они не до конца понимают ситуацию, потому что нас — участников и организаторов культурной жизни не только в Москве, но и регионах — этот указ глубоко шокирует. Я, например, общался недавно с организаторами городского регионального фестиваля, который был перенесен с июня на август. Они уже букировали артистов и чуть ли не анонсировались. По их логике, как раз с фестивалей на открытом воздухе стоило бы возобновить концертную деятельность. Но все в нашей стране смотрят на то, что происходят в Москве, на нее ориентируются. В итоге все замерли.
По сообщению Собянина, фестиваль на открытом воздухе — пространство, где невозможно следить за количеством людей и за расстоянием между ними.
По всей видимости, такое распоряжение мэрия получила от Роспотребнадзора. Мой коллега — директор клуба в Москве — ходил в организации, и они ему прямым текстом сказали: да, именно в этом дело. Если у вас вместимость 500 человек, то мы вам разрешаем 250 продавать — соответственно, таким образом контролируется количество, а на открытом воздухе никто ничего контролировать не сможет, организаторы будут впускать всех бесконтрольно. Возможно, истинная причина в некомпетентности — пункт в сообщении мэрии, где через запятую разрешено работать детским кружкам, спортивным секциями и дискотекам, тоже заставляет задуматься.
Потом объединение концертных залов и театров в один пункт — есть подозрение, что писавший это человек представлял себе концерты в Государственном Кремлевском дворце, сидячие залы. Наверное, когда наши чиновники ходят на концерты за пределами Кремля, то в условном «Главклубе» их сразу сажают в верхний VIP — про существование стоячего партера они вероятно не знают, не говоря уж о фестивалях на открытом воздухе. Не хочется говорить, что чиновники, подготовившие меморандум, — идиоты, но по отсутствию здравого смысла очевидно, что опыт посещения концертов у них незначителен.
Попросили Степана назвать три самых интересных малоизвестных музыкальных проекта в России. Первый — «Луни Ана».
По факту какая сейчас ситуация с концертами и общественными мероприятиями и как она изменится с 1 августа?
В июле мы находимся в переходном состоянии, когда все ищут лазейки. Я, например, делаю шоукейс своего лейбла «Ниша» и называю все это «дискотекой», потому что дискотеки разрешены. В принципе, никто не докажет, что дискотека с одной живой группой — не дискотека. Продажи билетов на концерты в клубах с 1 августа идут вовсю; многие, следуя букве закона, продают 50%. Иностранных артистов не будет — границы закрыты, и концертов больших отечественных артистов тоже не будет, потому что они не готовы играть за половину своего гонорара, а клубы — сдавать пространства за половину арендной платы.
Попросили Степана назвать три самых интересных малоизвестных музыкальных проекта в России. Номер два — «Деревянные киты»
После снятия ограничений останутся ли новые форматы — drive-in-концерты и онлайн-концерты?
Насколько я знаю, история с drive-in экономически провалилась — это не продается. С онлайн-концертами случился переизбыток, и надо понимать, что продакшен не был готов к необходимости их продюсировать в таком количестве. Даже в случаях, когда были бюджеты, организаторам и музыкантам не хватило опыта. Сейчас в этой сфере затишье, идет работа над ошибками. И в следующий карантин, который вполне возможен, будет более интересная борьба за этот новый рынок.
Стрим «Карантин — это боль» стал одним из первых масштабных онлайн фестивалей в конце марта 2020 года
Какие уроки вы усвоили со стримом «Боли» в марте? Какие вещи ты можешь назвать удачными в смысле программирования, стиля съемок, донатов?
История с донатами показала, что чем дальше карантин, тем их меньше. На этом стриме мы собрали 355 тыс. р., и нам казалось, что этого мало, а потом жизнь показала, что это еще было много по сравнению с другими. Все деньги разумеется пошли музыкантам. Главный вывод, который мы сделали, — людям неинтересно смотреть на выступления, им гораздо интереснее активности, которые проходят между концертами. Максимальные просмотры были в промежутках на интервью, общении с публикой, всяческих приколах.
Если осенью разрешат проводить фестивали, будете ли вы пытаться провести «Боль» в этом году? Вот, например, организаторы Chess & Jazz собираются проводить фестиваль в сентябре в «Эрмитаже».
Chess & Jazz желаю удачи! Очень трудно провести большой фестиваль за две-три недели подготовки, поэтому я не представляю, как можно планировать какие-либо фестивали осенью, а тем более — рассчитывать на приезды зарубежных музыкантов. На Moscow Music Week мы пригласили одного иностранного артиста, это проект из Турции, потому что, похоже, границы с Турцией откроются в августе. Поэтому надеюсь, что на открытии у нас сыграет модная группа Lalalar — будущие могильщики группы Shortparis.
Стамбульское психоделическое трио Lalalar возможно станет первой заграничной группой, которая выступит в Москве после отмены карантина
Карантин и пандемия фактически закрыли фестивальную индустрию. Но мы уже привыкли, что каждое лето люди ходят на два-три фестиваля, заводят знакомства, какая-то спесь там выходит. Что происходит, когда этот запрос не удовлетворен, и есть ли здесь социальные риски? Например, в Великобритании пошла волна андеграундного рейва с убийствами и изнасилованиями.
В Англии большая традиция непослушания, и у них нет такого запретительного законодательства. Легко устраивать рейвы, когда знаешь, что можешь отделаться штрафом в 500–1000 фунтов, и это прибыльно. У нас организация мероприятий, во-первых, не настолько прибыльна, во-вторых, можно присесть по полной. У нас люди умеют терпеть — в Англии они не хотят терпеть.
Что касается непотраченной энергии, то катастрофы пока не произошло, зато альбомов написали много. Осенью будет переизбыток релизов. Думаю, реальная обсессия начнется, если возникнет второй карантин — вот он может вызвать русский культурный бунт. А пока все наслаждаются летом. Вы не забывайте, что у нас лето не как в Англии. Его русские люди ждут весь год, чтобы нагулять чего-то себе. Плюс люди так давно не общались, они еще в процессе пересказывания друг другу карантинных баек, как они пять месяцев сидели дома, пекли хлеб и выращивали цветы, — общение сейчас главенствует над развлечениями. У нас люди умеют терпеть — в Англии они не хотят терпеть
А как вы собираетесь в этом году проводить Moscow Music Week? Как онлайн-программа будет пересекается с офлайном?
Moscow Music Week — шоукейс-фестиваль, который проходит в помещениях, то есть в клубах по всему городу. Продавать билеты собираемся ровно так, как разрешает закон: вмещает заведение 1000 человек — продаем 500. Если кто-то вышел, значит, кто-то зашел. Это дополнительные расходы на контроль, но лучше так, чем никак. Всего площадок будет около 10. Онлайн-часть будет идти параллельно с общением ведущих в прямом эфире, будут трансляции из Будапешта, может, Минска, возможно, Парижа, а также других российских городов.
Попросили Степана назвать три самых интересных малоизвестных музыкальных проекта в России. Номер три — «Сияние»
Джаз и свинг были двигателями прогресса в период Великой депрессии в 1930-е. Какие жанры будут развивать музыкальный сектор в условиях нынешнего кризиса?
Я тоже на этот период часто обращаю внимание. Салонный джаз породил сухой закон — не кризис. Тут совпали несколько факторов: виниловые пластинки стали доступнее, какие-то радости в жизни всегда нужны. На этом фоне как раз музыка и кино взорвали общество. Сейчас ту же роль играет стриминг — это виниловые пластинки нашего времени, и он побеждает, потому что это развлечение для бедных. Почему говорят, что Африка — суперрастущий рынок стриминга? Потому что в Африке у людей настолько мало денег, что только на стриминг хватает. Тоже самое в России — два доллара в месяц.
При этом продажи физических носителей в пандемию выросли: в некоторых виниловых магазинах май был самым успешным в плане продаж. Острее чувствуется нехватка материальности. Плюс все передвижения, потребление еды за пределами дома, походы в бары — это все лишние расходы, которые удалось сэкономить на карантине. На отпуск мы потратим не можем, поэтому начинаем тратить их на какие-то безрассудные материальные вещи типа виниловых пластинок.
Что касается жанров, думаю, произойдет возврат к околомедиативной мистической музыке — чуть ли не к построку, думу, IDM и нью-эйджу, который психиатр порекомендовал. С другой стороны, будет развиваться оголтелый панк и андеграунд. Сто лет назад пандемия испанки длилась два года и косила в основном молодых в возрасте от 20 до 40 лет. Сейчас же от коронавируса умирают пожилые. Для молодых это как снятие некоего давления. Что в Европе, что в Америке, что в России, эпоха геронтократии. Трамп — 74 года, Байден — 77 лет, и кумир молодежи Берни Сандерс — 78 лет. Просто какой-то Советский Союз начала 1980-х. Верю, что нас ждет бунт молодых против сложившейся системы, которая навязывает сидеть дома. Все это может выглядеть как фраза «вам страшно, а мы должны за это расплачиваться!» Если при таких обстоятельствах не будет панк-рока, то я тогда ничего не понимаю в трендах и пора завязывать.
Две недели назад в России запустили Spotify, что, безусловно, главная музыкальная новость месяца, если не лета. Что изменится?
Думаю, им будет сложно. Они пришли поздно, и рынок во многом уже поделен. Какую-то долю они отгрызут, но очень постепенно. Но если у них получится, то это встряхнет рынок и заставит остальных акторов встрепенуться и улучшить свои сервисы как для клиентов так и для артистов.
Какой план восстановления музыкальной индустрии России ты бы предложили власти?
Как ИП я получил от правительства два раза по 12 134 рублей, а потом, по их мнению, кризис закончился. Это очень маленькая индустрия, в ней задействовано маленькое количество людей. Видимо, подумали, что она «сдохнет и сдохнет — бабы новую индустрию нарожают». В этом плане от власти хотелось бы откровенности. К примеру, Ракова объявила бы: «У города тяжелые времена, всех спасти не сможем, в нашем флоте некоторые корабли тонут, и эвакуировать с корабля музыкальную индустрию мы не сможем. Поэтому, ребята, делайте харакири, ищите другую работу, ни на что не надейтесь! Мы вам 12 рублей готовы платить какое-то время, но в целом спасайтесь сами». Я бы это понял. Я бы за эту власть потом вряд ли бы пошел голосовать, но я бы понял это. Политика — всегда сложный выбор, у всех свои приоритеты, но у меня ощущение, что о нас просто не думают. Даже не забыли, а просто не думают. А если б меня кто-нибудь спросил, то я бы сказал, что в первую очередь надо наладить диалог, причем не с кем-то из крупных концертных корпораций. Нужно вдумчиво общаться и действительно выслушивать комментарии всех. Также нужно быть последовательными: если вы не разрешаете музыкальные фестивали, то и спортивные матчи запретите. Это очень маленькая индустрия. Видимо, подумали, что она «сдохнет и сдохнет — бабы новую индустрию нарожают»
Если Дудь, как ты заявил в интервью The Village, «деградация поколения», то кто прогресс поколения?
Дудь просто не очень умный человек, который упивается своей невежественностью. Герой поколения, который стоит в противовес ему, наверно Станислав Дробышевский, ученый-антрополог, возглавляющий сайт antropogenez.ru. Он не стесняется своего южного говора, нелепого вида, нестриженной головы и бороды и при этом пламенно несет свет и образование в массы. Он говорит доступным языком, приводя простые примеры и подшучивая. Не пытается быть политкорректным, кому-либо угодить, не стесняется издеваться над веганами, над верующими. Он говорит: «Хотите быть веганами — будьте, но у моих детей будет преимущество перед вашими в эволюционной борьбе». Но не могут обезьяньи кости так интересовать людей, чтоб собрать миллион просмотров. У Дудя жизнь вертится вокруг того, кто сколько зарабатывает: если ты зарабатываешь много — молодец, а если ты тупой, но все равно много зарабатываешь — тоже молодец.
Moscow Music Week
2–6 сентября на разных площадках Москвы
Другие истории
Подборка Buro 24/7