Привычным режимом это назвать сложно. Скорее, я чувствую, что именно сейчас ценность того, что мы делаем, возросла как никогда.

Я всегда считал, что искусство и музыка обладают целительными свойствами. Это как терапия. Действительно, один спектакль или концерт могут уменьшить боль или как минимум помочь ее прожить. А если удастся помочь с помощью музыки человеку справиться с трудностями — это большая удача, и к этому нужно стремиться. Поэтому я бесконечно ценю возможность играть концерты, особенно сейчас.

Да, эта площадка действительно классная. Концерт под открытым летним небом, да еще и в наших широтах — это роскошь.

Во-первых, стоит ожидать классных гостей. Например, Сабрину. С этой талантливейшей молодой певицей мы выпустили песню «Прогулка». А также наш друг и супервокалист группы Azari & iii — Седрик. Его хит «Hungry» уже стал классикой.

А еще мы готовим парочку сюрпризов: несколько песен с нового альбома Tesla Boy на Summer Stage можно будет услышать первыми.

В тот момент для меня не было выбора. Просто не мог выйти на сцену. Я, как и многие, выпал из жизни. Кажется, что целый месяц провёл в каком-то кошмарном сне. А сейчас чувствую, что пора выходить к людям.

В различных приложениях для обработки фотографий есть такие ползунки — «резкость» и «контраст» . Вот сейчас такое ощущение, что у людей они выкручены до предела. Акварель сменилась гуашью. Все обретает более глубокие смыслы, а эмоции накалены до предела.

Вообще, «интерес» — слово, которое совершенно не отражает моей связи с джазом. Музыка в нашей семье была религией. Я рос в звуках джаза, фанка и соула. Рэй и Стиви (Рэй Чарльз и Стиви Уандер. — Прим. BURO.) были моими крестными музыкальными отцами. Ну и вообще, по образованию я джазовый пианист. Мой учитель — выдающийся советский и российский пианист Михаил Окунь, у которого я учился с 12 лет. Просто с самого детства я хотел заниматься современной музыкой, понимая, что джаз — это ключ ко всей современной музыке. Если ты владеешь им — тебе понятно, как устроена любая аранжировка —от Кендрика Ламара до Дуа Липы. Джаз — это матрица современной музыки как ни крути.

А что касается программы — я мечтал записать что-то подобное, ведь это то, что я слушал в детстве. А сам релиз вышел 22 июля, в день рождения моего папы. Это своеобразный подарок ему. Уверен, ему бы понравилось.

Я не слежу за джазовой сценой внимательно. Но уверяю вас, стоит прийти в Клуб Алексея Козлова на «Китай-городе» и убедиться, что у нас огромное количество обалденных ребят — инструменталистов, вокалистов и композиторов. Там целая тусовка, которая, кстати, частично задействована в нынешнем Tesla Boy — басисты Петя Дольский и Леша Максимов, перкуссионист Илья Казанцев, Диана (DIPI) сейчас пишет со мной новые песни, гитаристы Роман Ночевный и Алексей Полубабкин — тоже часть этой банды. Причем ребята из этого комьюнити играют и с L’One, и с Ёлкой, и с Сироткиным, и со многими другими исполнителями.

Невозможно так просто определить самый любимый альбом. Это десятки великих записей, сделанные великими людьми. Вот одна маленькая история про один выдающийся альбом. Когда я болел ковидом, я не мог ни читать, ни смотреть кино. Единственное, что я мог воспринимать, — это альбом Майлза Дэвиса, который я никогда особенно не любил, — «Bitches Brew». Это суперпсиходелическая пластинка, где первый трек идет целых 20 минут! Забавно, что только ее я мог слушать во время болезни. А ведь это далеко не музыка для медитаций с красивым пением или шумом моря и даже не классика.

Пожелаю всем пройти через этот дым и огонь и обязательно, несмотря ни на что, быть человечными. Оставайтесь людьми, пожалуйста.