Обо всем понемногу из интервью певицы для Universal Music
Казалось бы, альбом Ultraviolence уже вышел, рецензии написаны, каверы появляются в Сети, сама Лана гастролирует и вопросов больше быть не должно, однако все совсем наоборот. На самые важные и интересные Дель Рей ответила в интервью для Universal Music
Второй студийный альбом главной королевы современного поп-нуара Ланы Дель Рей получился весьма неоднозначным. Мнения критиков, фанатов и сторонних наблюдателей резко разделились. Кто-то ждал большего, кто-то предсказывал, что никаких изменений в звучании не будет, а кто-то решил не делать ставок вообще, дождаться появления записей и тогда решать, что думать об услышанном. Неважно, понравилась пластинка или нет, но все согласились в одном: Дэн Ауэрбах из the Black Keys, работавший с Дель Рей над ее лонгплеем, привнес в пластинку знакомые блюзовые гитары и рОковое настроение с налетом грусти и меланхолии, тем самым забросив нас в 50-е годы прошлого столетия.
У многих подобное сотрудничество заядлого рокера и нежной дамы вызвало много вопросов. Об этом и не только певица рассказала в беседе с компанией Universal Music. Мы собрали самые интересные высказывания из получившегося интервью.
О работе с Дэном Ауэрбахом: "Мы встретились на вечеринке. И тут случилась химия. В процессе записи Brooklyn Baby мы смотрели друг на друга и чувствовали, что что-то происходит. Я впервые ощущала себя комфортно с незнакомым человеком. Нам было очень весело. Дэн любит мой альбом, он позвонил мне поздно ночью, чтобы сказать следующее: "Не знаю, сумасшедший ли я, но я чувствую, что мы записываем потрясающий альбом". Он просто хотел быть уверенным, что я разделяю его энтузиазм".
О настроении альбома: "Главным словом, характеризующим альбом, для меня стало "огонь". Мы с Дэном говорим на разных языках: у него техничный подход к делу, у меня творческий. Я говорила ему о той части огня, которая электрически синего цвета с проблесками красного — это самая горячая часть пламени. Я хотела, чтобы пластинка несла в себе настроение огня".
О поведении в студии: "Я принимаю участие во всем, что связано с процессом записи, не покидаю студию пока не будет сделано все-все-все. Пока я там, я четко знаю, чего я хочу, я никогда не сомневаюсь. У меня есть видение каждой песни. И даже если это займет недели, в итоге в колонках услышу именно то, что я хочу".
О счастье: "Возможно, что я несчастна в своей личной жизни, но когда я нахожусь в студии, я самый счастливый человек на Земле. Я постоянно окружена хорошими людьми. Я всегда в хорошем настроении, когда записываюсь, и для меня нстоящий шок узнать, что есть тот, кто хочет работать со мной. Даже такой простой факт, что парень вроде Дэна Ауэрбаха заинтересован во мне, придает мне уверенности".
О песнях: "Я считаю, что я пишу радостные песни, но когда я даю послушать их другим людям, они говорят, что композиции очень грустные... Я не могу убежать от своей жизни, которая была весьма неспокойной".
О родителях и их отношении к карьере дочери: "Я никогда не забуду визит отца в студию. Он был поражен моим упорством, уверенностью... Он не мог подумать, чем я занималась на протяжении последних шести лет, а я строила свой маленький мир. Мои родители даже не знали, что я умею петь. Но когда папа увидел меня за работой, он сказал, что это был один из счастливейших дней его жизни".
О сотрудничестве с Лу Ридом: "Я мечтала спеть с Ридом. В день, когда я приземлилась в Нью-Йорке, чтобы встретиться с ним и дать ему послушать песню [Brooklyn Baby], я узнала, что он умер".