На Токийской неделе моды вы будете показывать коллекцию Black Dragonfly («Черная стрекоза»). Адаптировали ли вы в ней что-либо, держа в уме азиатский рынок, его специфику?
Коллекцию не адаптировали, но я посмотрела работы японских дизайнеров — они, конечно, удивительные. И не только в дизайне: нам сообщили, например, что над нашим показом будут работать 90 человек. На каждую модель — двое на мейк и двое на прически (все, кстати, от отличной компании Shiseido), какое-то невероятное количество людей занимается только рассадкой на первые ряды.
Что касается коллекции, то она задумана давно и посвящена тому, что я люблю. Это история о реке — южнорусской, украинской, не очень большой, глубокой, местами быстрой, с водоворотами. Она прекрасна! Когда на нее смотришь, вода темная, коричневая, а входишь — прозрачная. В ней с тобой происходит волшебство: кувшинки и вода, кажется, двигаются вопреки законам физики. Кувшинки будто бы плывут вместе с водой, но в то же время — замерли на месте. Меня в детстве удивляло, как это возможно: если оторвать лист кувшинки — за стебель, с сочным таким звуком, держишь его, а он будто тормозит, останавливает огибающую его воду. Поэтому лист кувшинки для меня — метафора острова стабильности в изменчивом мире, а эти маленькие реки — места, которые будут манить к себе всю жизнь, как всё, что поражает в детстве.
Детали коллекции,
которую модный дом Tatyana Parfionova повезет в Токио
Я выросла в Полтаве, и для меня такой рекой была Ворскла. Мне вообще дороги все воспоминания, связанные с состоянием счастья у человека, выращенного в безмерной любви. Хорошее никогда не стирается: оно записывается и дает право жить счастливее. В какой-то момент работы над коллекцией я решила посмотреть, что из выбранного для нее является символом и в Японии. То, что для нас кувшинки, для них — лотос. Так что коллекция частично попадает в их культуру, в том смысле, что совпадает всё у всех. Люди — везде люди, они одинаковые; если любуются чем-то, что любуются этим везде.
Если сама коллекция очень типична, традиционна для модного дома, то специальным решением для Токио было оставить ее в девственной чистоте, не наслаивая работу стилиста. Мы везем исключительно платья, и я лишаю коллекцию стилистической подачи осмысленно — хочу показать только один из стержней дома. Весь диапазон возможностей сразу показать невозможно: только представьте, сколько всего может делать дом — прекрасные пальто, безупречные костюмы, потрясающие конструктивистские вещи. Чтобы показать наши дизайнерские возможности, пришлось бы делать огромную коллекцию.
C точки зрения масштабов дизайна дом очень большой, но я никогда не ставила себе задачу вырасти в индустриального гиганта, вступить в лихорадочную производственную гонку. Мне нравится жизнь художника. Да, кажется, что время сейчас спрессовано, но если не бежать, то и жизнь будет спокойной, даже если дни летят так быстро. Не то чтобы совсем сидеть камнем — хотя что плохого в том, чтобы сидеть камнем? Под лежачий камень вода не течет, но зачем ей вообще туда? Что ей там делать?
Вы первая из российских дизайнеров будете участвовать на Неделе моды в Токио. Расскажите, как все сложилось?
В Китае наш модный дом уже был — в 2008 году, с коллекцией «Красавица». Я ездила туда с Александром Шумским. Тогда, кстати, и повстречали представителя Токийской недели моды, которая только-только начиналась. Но мы попали на нее не по приглашению, а по всем правилам, подав заявку. То есть это было осознанно, мы прошли всю процедуру: подавали документы, нашу кандидатуру рассматривали, мы отсылали лукбуки, три экземпляра вещей — все, что положено по протоколу. И это нормально — ведь для них русские дизайнеры совершенно неизвестны и, в общем, не нужны. Хотя жаль, мы, русские дизайнеры, — очень классные! А наша страна не совсем это понимает и не хочет культивировать. Надеюсь, такое дело — временное, да и процесс освоения бюджетов уже начался, судя по последним историям: Москва вывозит своих дизайнеров, устроила шоурум во время Недели моды в Париже. Хотя конкретно такой ход мне кажется безумным: во время недель все нужные люди заняты, у них заранее составлено расписание. Хорошо делать шоурум тогда и там, где люди приходят именно покупать, а не смотреть: есть Tranoi, профессиональные выставки в том же Париже и Милане.
Вы раньше систематически принимали в них участие. Почему перестали?
Мы участвовали в таких мероприятиях восемь сезонов. Все было очень сложно: из-за неповоротливости законодательства непросто открыть валютный счет, подписать контракт, транспортировать вещи. Путь был один — везти самим в чемоданах, но для хорошего бизнеса это не особенно здорово. Потом начался европейский кризис, и стало понятно, что нужно сосредоточиться на собственном рынке. Я считаю, чтобы сделать карьеру где-либо за рубежом, нужно сначала добиться известности на родине, потому как ты ее и представляешь.
Сейчас многие молодые российские дизайнеры строят свой бренд так, чтобы он не отличался от европейских. Как вы считаете, нужно пестовать родное культурное наследие или стремиться к интернациональности?
Каждая история абсолютно индивидуальна. Если кто-то может сделать убедительную аутентичную историю, то ради бога. Чувствуете себя голландцем — пожалуйста. Главное, чтобы в вещах была эмоция, энергия, чтобы они цепляли глаз. Для России вообще характерно все время хотеть быть кем-то. Но, когда ты мимикрируешь под кого-то искусственно, это заметно. Мне всегда видно, кто сделал вещь: француз, итальянец, бельгиец, японец, кореец, китаец. И русских тоже видно. Конечно, если это десять свитшотов одинаковой модели от дизайнеров разных стран, их не отличить. Но, стоит расширить ассортимент, происхождение автора будет считываться. Я своим горжусь и никогда это не скрывала.
В начале карьеры мне предлагали назваться не своим, а западным именем с европейским звучанием, но делать это совершенно не хотелось. Такое никому не надо: ни нам, ни им. Я человек, который любит свою страну, свою родину. Сейчас мне сложно, потому что равно люблю и Россию, и Украину. Я там родилась: каждое лето проводила у бабушки с дедушкой, выросла среди больших дубов и каштанов, на крутых мощеных улицах. В Петербург я приехала, когда мне было восемь лет, уже совершенно сформировавшимся человеком. Представьте, до восьми лет все, что ты видишь, — у тебя под ногами, а здесь ты поднимаешь голову и видишь архитектуру, ее масштаб и строгость: Петербург строился по единому плану, с четкими проспектами, сходящимися лучами. Конечно, за годы я привыкла к стройности Петербурга; с московской архитектурой, скажем, мне свыкнуться пока сложно.
коллекция осень-зима 2019
Говоря о Москве: ваше представительство в столице открылось весной 2019-го. Как вы оцениваете эти полгода, довольны результатами?
Все идет так, как должно идти. Никаких сверхзадач не поставлено — они пока и не нужны. Есть цели у самого модного дома, и московский департамент как его часть идет к ним же. Но если говорить о частных задачах, то они связаны, в том числе с работой со средствами массовой информации — то, что невозможно сделать в Петербурге, так как там, как известно, есть только один журнал — «Собака.ru», который пишет о людях, которые чего-то добиваются. Больше модных изданий в Петербурге нет, зато есть большое количество хороших качественных производств, на которых можно размещать заказы. В плане производства Петербург — город оснащенный, выпускать здесь гораздо легче. Хотя, может, я не до конца еще изучила возможности Москвы и Московской области.
Как-то отличаются люди, которые к вам приходят на Невский проспект и на Поварскую улицу?
В Петербурге к нам чаще приходят иностранцы: летом 2019 года большее количество покупок совершили именно европейские туристы. Но вообще судить пока трудно: сейчас все постоянно меняется. Мы пока не попали в туристические справочники о Москве, в то время как в гидах по Петербургу мы значимся, например, в LV Guide, немецких и других гидах с местами, которые нужно посетить, если ты интересуешься модой. В Москве нас еще не так хорошо знают: масштабной рекламы не было, растяжки в городе не висели. Сначала об открытии узнали клиенты модного дома, которые живут в Москве, — а их очень много, теперь постепенно все будет развиваться.
Постараемся устраивать в Москве события: это может быть концерт какого-то прекрасного исполнителя, литературные чтения, рассказ путешественника или показ новой технологии — можно даже показать невероятные возможности какой-нибудь маленькой собачки. Нужно делиться тем, что тебе нравится самому. Это не значит, что нужно стоять на голове и придумывать что-то только ради публикации. Все должно быть естественно и гармонично, весело и интересно. Жизнь вообще не должна быть человеку в тягость, а работа и есть наша жизнь.
Мы делали фэшн-показы в разных стилях: театрализованные и академичные, ироничные и снобские — зависит от того, какую эмоцию ты хочешь передать коллекцией. Например, показ одной из моих любимых коллекций, еврейской, был сначала на московской Mercedes Benz Fashion Week, а потом в Петербурге нас с ней пригласили в Большую хоральную синагогу — мы устроили совершенно дивный показ, композитор Леонид Десятников за роялем играл свои «Эскизы к закату»: было очень красиво.
Удается в Москве пожить городом, скажем, погулять в свое удовольствие?
Я приезжаю на 2–3 дня, за них нужно много чего сделать, всегда запланирована масса встреч — каждый час должен быть использован по максимуму. Приезд в Москву — дорогая история, чтобы просто праздно просидеть, даже с той точки зрения, что в Петербурге за этот период будет не сделана куча дел. Как я говорила, время сейчас бежит очень быстро: ожиданий затормозить его в Москве, где темпы гораздо более «темпистые», нежели наша размеренная и спокойная петербургская жизнь, у меня не было абсолютно.
Москва чудесная, разнообразная, она полна амбициозными людьми, и чаще всего они имеют на это право — потому что были лидерами в тех местах, откуда приехали. Город переполняет эта энергия. В Петербург никто не отправляется, чтобы что-то доказать. В Москве — вешала для фитинга, в Петербурге — кронштейны для примерки, и это очень показательная разница. С другой стороны, пространство сейчас очень расширяется: люди живут в России, работают в Европе, а детей рожают в Лос-Анджелесе. Я в Москве чувствую себя такой же любимой, как в Петербурге: главное же — люди, а сейчас все они живут, не разделяя городов. Я давно говорю, что всю пригородную застройку Москвы и Петербурга надо вести только с одной стороны от них — в направлении друг к другу: уже давно был бы один город, на карте выглядящий как такая гантелька.
Сейчас все обеспокоены экологией, и все чаще звучат призывы к модной индустрии отказаться от сезонности, потому что она ведет к перепроизводству вещей. Поддерживаете?
Я считаю, что не нужно производить много плохих вещей, надо делать мало, но хороших. Вещи на самом деле живут даже дольше, чем их хозяева. С дизайнерской одеждой вообще ничего не происходит с течением времени, однако у ее владельцев меняются фигуры. Платье, купленное в 20 лет, прослужит еще 20, если тебе удастся быть в одной и той же форме.
Хорошо рассуждать в планетарном масштабе, но по-настоящему хорошо начать с себя. Наш модный дом часто участвует в благотворительных начинаниях, к нам обращаются фонды: делали, скажем, большой проект, направленный на принятие людей с синдромом Дауна, большой друг и партнер нашего дома Диана Вишнева на аукционе в Лондоне продала наш шарф за 40 тысяч фунтов. Мы никогда не работали с натуральным мехом и экзотической кожей. То есть мы можем использовать кожу, но очень редко и только тех животных, кого человек употребляет в пищу. Не могу сказать, что я вегетарианка, потому как ем рыбу, но мясо не могу и не хочу есть очень подолгу, даже неприятно думать об этом.
Татьяна Парфенова и команда модного дома (Надежда Шаурина, Ирина Бляшук, Денис Ведренцев и Мария Жукова).
В вашей команде в основном очень молодые люди. Они разделяют ваши взгляды?
Сейчас спросим: Ира, Маша, Настя, вы вегетарианцы? (Команда по очереди отвечает. — Прим. BURO.). Видите, почти все! Мы только вчера обсуждали коробки из-под пиццы — почему не сделать их многоразовыми. Пока готовимся к Токио, все время едим пиццу, а вот предыдущая коллекция шла под суши. Вчера гадали, что бы нам есть в следующий раз.
Вы сказали, что начинать заботиться о планете нужно с себя. С чего каждый может начать прямо сейчас?
Со сбора мусора. Знаете, с чего всегда стартовал наш с мужем летний отдых на Украине? Мы со своими собаками из нашего двора на Невском проспекте выезжали на дачу в Полтаву, и я заранее забивала багажник огромными пакетами для сбора мусора. По приезде муж шел с ними на речку и собирал мусор: бутылки, пакеты, всю гадость, которую набросали за год, — и так каждое лето.
Выбор редактора
Подборка Buro 24/7