Главный редактор мужского журнала The Rake разбирает по косточкам моду на всё хайповое и объясняет, почему кроссовки за 700 евро — символ поражения и конформизма.
Хотя я не любитель теорий мирового заговора, порой меня посещает мысль, что с помощью индустрии моды над человечеством проводятся безжалостные эксперименты. Как будто, выражаясь словами Дмитрия Киселева, существует мировая закулиса моды, которая решает, насколько далеко можно зайти в создании уродливых вещей и постоянном повышении на них цен.
Откроются ли глаза главных редакторов? Возопят ли блогеры против бесчеловечных измывательств над красотой? Отринут ли инфлюенсеры подарки от брендов и переоденутся в знак протеста в Muji? В наш век конформизма от моды — ответ очевиден. Пока все добровольно выстраиваются в очереди за очередной хайповой моделью худи с надписью, призывающей проследовать по известному адресу, или новейшей парой ugly shoes, отличающейся от прошлой только цветом шнурков, эксперимент будет продолжаться.
«
Всё начиналось со скромных
300 долларов – неплохое предложение для тех, кто готов тратиться на псевдолюкс, только чтобы выйти из магазина с красивым брендированным пакетом.
Я долго сопротивлялся кедам и кроссовкам, пока во время очередной командировки в Милане мои ноги не отказались влезать даже в разношенные классические туфли. Свои первые кроссовки я купил в магазине Foot Locker. В этот момент произошло столкновение двух миров: до сих пор помню, как продавцы с недоверием смотрели на мой двубортный костюм и сшитое на заказ кашемировое пальто, пока я примерял базовую модель с распродажи. Наверняка они были уверены, что я убегу с ними, не заплатив. Но мой снобизм по отношению к кроссовкам исчез вместе с болью в ногах. С тех пор я всегда кладу в чемодан спортивную обувь, отправляясь в командировку и вообще страстно пропагандирую смешение стилей. Так что, совсем уж ретроградом меня не назовешь.
Некоторое время всё было неплохо: кроссовки и кеды делали спортивные и обувные марки — до того момента, пока на них не обратили внимание дизайнеры. Но мы-то знаем, что, если они берутся за что-то уже сложившееся, дело заканчивается известным образом. Сначала нам продали дизайнерские джинсы. Собственно, из дизайнерского в них были разве что патч и ценник. И, пока весь мир их покупал, их создатели покупали себе роскошные палаццо (я видел: поверьте, это куда лучше, чем их джинсы!). Потом кто-то умный воскликнул: кроссовки — это же новые джинсы! И настало время дизайнерских кроссовок. Хотя, по-моему, если судить по динамике роста цен, это уже даже не джинсы, а новые сумки. Всё начиналось со скромных 300 долларов — неплохое предложение для тех, кто готов тратиться на псевдолюкс, только чтобы выйти из магазина с красивым брендированным пакетом. Но в случае с кроссовками каждый сезон фиксируется новый рекорд: цена на них уже давно преодолела отметку 700 евро и приближается к 1 000, а в каких-нибудь проектах do it yourself, где якобы предлагается персонализация, превышает и её. А уж если кроссовки расписал какой-нибудь арт-мошенник вроде Алека Монополи — смело рисуйте ещё ноль. И все это за обрезки кожи, комок резины или полиуретана, пару шнурков, тонну хайпа. И миллион лайков.
Как человек, который хорошо знает, как делаются самые дорогие классические ботинки (а стоят они столько же), я могу лишь восхищаться подобным бизнесом. Вам не нужно ждать сутки между каждой операцией и потом ещё две недели, которые дорогая обувь проводит на колодке, не нужно ничего шить руками седельным швом с помощью двух игл и вощёной нити, пробивать молотком, красить и наводить вручную лоск. За то время, пока мастер изготовит одну пару туфель, на фабрике в Азии выпустят 10 000 кроссовок, используя полностью автоматизированный труд, клей, полимеры и третьесортную кожу, дефекты которой отлично маскируются краской. Кстати, надпись Made in Italy при этом не является ложной: европейское законодательство позволяет её ставить, если хотя бы один этап сборки продукта был произведен на территории Италии. Но, поверьте, итальянцам есть чем заняться помимо кроссовок.
«
Хайп более всего напоминает мне какое-то религиозное камлание, когда в экстазе потребления никто не замечает, какую посредственность превозносит. Разве что до того момента, пока не появится нечто ещё более ничтожное и более хайповое.
Хотя я не призываю любителей спортивной обуви покупать оксфорды и лоферы, признаюсь, что жертвой кроссовочной моды я бы точно быть не хотел, а вот кроссовочным королем — пожалуй. Впрочем, у меня, скорее всего, ничего бы не вышло — я совершенно не чувствую zeitgeist. Недавно я сфотографировал в витрине, как мне казалось, эталон уродства — кроссовки, напоминавшие ногу слона, по сравнению с которыми даже Triple S легки и элегантны, как сандалии Гермеса. Стоило мне запостить находку в Telegram, как знающий коллега сообщил, что у этой марки коллаборация с одним из самых горячих брендов на рынке.
Чтобы достичь успеха в подобном бизнесе, нужен не продукт, а хайп, а это именно то, что я нахожу самым отталкивающим в современной моде. Он более всего напоминает мне какое-то религиозное камлание, когда в экстазе потребления никто не замечает, какую посредственность превозносит. Разве что до того момента, пока не появится нечто ещё более ничтожное и более хайповое. В этом случае цена действительно не имеет никакого значения, люди готовы платить за экстаз любую цену. Эти законы хорошо понимал и отлично ими пользовался Карл Лагерфельд. Он как-то сказал, что «спортивные штаны — это символ поражения. Вы потеряли контроль над своей жизнью и поэтому купили себе спортивные штаны». Для меня же такой символ поражения и конформизма — это дизайнерские кроссовки, потому что нет ничего проще, чем пойти и купить то, что есть у всех. Но, увы, я не могу покупать кроссовки за 700 евро. По-моему, это слишком дёшево.
Выбор редактора
Подборка Buro 24/7