Высокое отношение
Вчера в музее Palais Galliera прошел гала-ужин Vogue Paris Fashion Fund — директор музея Оливье Сайяр подготовил для почетных гостей уникальную экспозицию архивной дизайнерской одежды. О том, что это за инициатива и какой идее она служит, Сайяр рассказал нашему парижскому корреспонденту
Пробраться ко входу в Palais Galliera, лавируя по скользким от постоянных дождей дорожкам, непросто. Внутри носятся официанты и организаторы с рациями, рабочие строят сцену, другие делают навес над задним двориком, где будут стоять столы. А в небольшом помещении с высокими потолками и окнами (возможно, раньше там был зимний сад) уже стоят манекены с уникальными нарядами. Их совсем немного, около тридцати, но каждый из них стоит тысячи подобных. Повсюду висят таблички "Не прикасаться!", а сотрудники еле дышат, когда открывают коробки, разворачивают пергаментную бумагу и осторожно, в специальных белых перчатках достают экспонаты. Эта выставка организована специально для гостей ужина Vogue Paris Fashion Fund, и рядовые посетители не смогут ее увидеть. Несколько вещей для нее дизайнеры передали Palais Galliera сами, но основную часть купил директор музея Оливье Сайяр. Он использовал деньги, которые фонд Vogue успел собрать с февраля. Ужин — дополнительный инструмент для привлечения инвесторов. В этом году он прошел впервые, но обязательно станет ежегодным, и каждый раз организаторы планируют выручать около ста тысяч долларов.
Сам Оливье Сайяр в джинсовой рубашке и слаксах помогает сотрудникам, показывает, как правильно держать вещи, и полностью контролирует процесс. Он стал директором Palais Galliera в 2010 году, а до этого успел прославиться перформансами, которые обожала даже Сьюзи Менкес, и поработать с несколькими знаменитыми музеями истории моды. Для Buro 24/7 Оливье нашел несколько минут и рассказал о проекте Palais Galliera и Vogue и о том, почему над хорошим платьем вовсе не обязательно сидеть девятьсот часов.
Расскажите о решении создать фонд и роли Vogue Paris в этой инициативе.
На данный момент мы работаем в отличной компании — с Эммануэль Альт, Дельфин Руайянт (редактор Vogue Paris — прим. ред.), административной командой Vogue. При поддержке музея Palais Galliera мы организуем выставки. Например, Les années cinquantes, которая посвящена самым красивым образам середины прошлого века из архива Condé Nast. То есть это не только Vogue, это командная работа. Vogue воплощает собой патримониальный характер моды, и его участие в нашем новом проекте кажется мне очень естественным.
Это разовый проект?
Нет, ужин будет проходить каждый год. Выставка, приуроченная к нему, — абсолютно автономная история. Подбором экспонатов занимаемся я и команда проекта, и это происходит немного иначе, чем для постоянных выставок, когда музей очень задействован в процессе.
И какой экспонат на выставке по случаю ужина Vogue самый интересный, на ваш взгляд?
О, это сложно. Но я думаю, что это платье Jean Paul Gaultier, которое дизайнер дал нам для экспозиции. Оно очень особенное. Готье посвятил его мадам Гре, великому кутюрье прошлого. Это одновременно и Готье, и мадам Гре, которая вдохновляет дизайнеров по сей день. Причем оно не из линии haute couture.
Эта инициатива, по большей части, будет посвящена сохранению haute couture?
Нет. Мы будем работать и с кутюром, и с prêt-à-porter, и с межсезонными коллекциями без всякого разделения.
Как по-вашему — кутюр устарел или нет?
Haute couture позволяет отдельной категории ателье сохранить бизнес, но, по-моему, пришло время перейти к этапу сохранения всей индустрии в целом. Например, в Париже просто нет мест, где можно найти кутюрные творения дизайнеров уровня Bouchra Jarrar или Jean Paul Gaultier. Их не существует. Haute couture и prêt-à-porter — совсем разные вещи: в кутюре ты ищешь формы, которые должны быть абсолютно новыми. Наша платформа направлена на то, чтобы в будущем люди смогли это увидеть или даже купить. Не сказал бы, что кутюр устарел полностью, просто он стоит слишком дорого. Но несмотря на очень узкий круг покупателей, появление молодых дизайнеров в этой сфере говорит о том, что некоторый интерес к нему сохранился.
"Haute couture позволяет отдельной категории ателье сохранить бизнес, но, по-моему, пришло время перейти к этапу сохранения всей индустрии в целом"
Если бы у вас был модный дом, вы бы делали haute couture?
Нет. Это слишком персонализировано, слишком не похоже на создание готовой одежды. Очень любопытно, что платье, на которое ушло 900 часов работы, вовсе не всегда выходит впечатляющим и иногда проигрывает тому, которое было сшито на машинке за 2 минуты. Платье — это не только техника, это еще и идея. Именно она делает кутюр кутюром, но индивидуальный пошив для нее не обязателен.
"Очень любопытно, что платье, на которое ушло 900 часов работы, вовсе не всегда выходит впечатляющим и иногда проигрывает тому, которое было сшито на машинке за 2 минуты"
Раньше вы занимались перформансами, а теперь взялись за гораздо более академические проекты — выставки об истории моды. Что вам нравится больше?
О, перформансы! (Смеется.) Если серьезно, делать перформанс — это как готовить выставку, которая будет длиться десять минут каждый вечер. Нужно понимать, что перформанс бывает очень разным, он может заставлять смеяться или вызывать любую другую реакцию. В этом направлении мне удалось поработать с очень талантливыми людьми: Тильдой Суинтон, Изабель Юппер и многими другими. Это огромное счастье. С другой стороны, когда я делаю выставки, я получаю очень много новой информации, узнаю уникальные вещи. В этом смысле перформанс намного менее полезный.
Как вы думаете, рядовые парижане активно посещают модные выставки?
И парижане, и туристы. Посещаемость у таких экспозиций очень хорошая. Русские тоже часто на них приезжают, много посетителей из Азии, Америки. Публика, по большей части, женская. Что до парижан... А кто сейчас коренной парижанин? Я, например, нет.