Разговор с сестрами Малливи после показа новой коллекции
Сестры-дизайнеры Малливи, основавшие свою марку Rodarte в Лос-Анджелесе в 2005 году, всегда были для нас одними из самых интересных и загадочных фигур в мире моды. Еще бы: сделать первую коллекцию из ничего, приехать с ней в Нью-Йорк и уже через месяц после этого понравиться Анне Винтур — такое по плечу далеко не каждому! О том, как все начиналось и почему все получилось, Лаура и Кейт Малливи рассказали в интервью Насибе Адиловой.
Почему вы решили заняться дизайном одежды?
Лаура: Мы выросли в крошечном городке недалеко от Санта-Крус (город в штате Калифорния — прим. ред.). Наш отец был ботаником и изучал миксомицеты и грибы (миксомицеты — класс слизевиков, включающий более 800 видов организмов, — прим. ред.). Он был страстно увлечен микроскопическими вещами. Одним из его хобби было управлять крошечными игрушечными самолетами. Мы всегда чувствовали, что он делает это для того, чтобы рассмотреть свой мир с такого расстояния, когда все кажется маленьким. У нас было потрясающее детство, которое мы провели в лесах и садах, вместе с интересными людьми — художниками и учеными. Мама была художницей и постоянно занималась картинами, мозаикой, скульптурой. Вопрос о том, кем мы хотели стать, неизменно возвращает нас в детство.
Помните ли вы что-нибудь из своего детства, что повлияло на современные коллекции Rodarte?
Кейт: Конечно! У нас с сестрой общая коллективная память, и наш эстетический интерес происходит из нашей истории, из того же детства. Например, нас привлекают несовершенство и хаос. Расскажу почему. Во времена нашей юности наш дом располагался прямо на Разломе Сан-Андреас (разлом между тихоокеанской и североамериканской плитами, на 1300 км простирающийся по территории штата Калифорния. — прим. ред.). Я помню, как однажды летом случилось очень сильное землетрясение. Я стояла на кухне, и за какие-то считаные секунды каждая тарелка, миска, стеклянный стакан вылетели из шкафов и попадали на пол прямо вокруг меня. Помню, как меня очаровали эти кусочки битой посуды. С тех пор я точно знаю, что разбитая тарелка для меня и Лауры всегда будет более интересной, чем идеальный, нетронутый предмет. Ведь вся ценность — в пятнах, тенях, грязи, слезах...
Можете ли вы вспомнить вашу первую поездку в Нью-Йорк? Вы ведь показали вашу первую коллекцию именно там?
Лаура: Да, ты права. Целью нашей самой первой поездки в Нью-Йорк был показ наших самых первых вещей. Мы были наивными и совсем не знали, как работает индустрия моды. В итоге Кейт продала свою коллекцию пластинок, а я пошла работать официанткой. Мы полностью вложились в дело, не зная при этом, выгорит оно или нет. Мы не знали никого из мира моды, правда! Но я думаю, именно это и ускорило процесс становления на ноги. Мы просто верили в себя.
Мы понимаем, как это было необычно — сделать коллекцию из 10 предметов гардероба, причем впервые в своей жизни; поехать туда, где ты никогда не был; всего за несколько дней попасть на обложку Women's Wear Daily, а через месяц — познакомиться с Анной Винтур. Сейчас это кажется просто невероятным!
Похоже, что у вас много поклонников в Голливуде, а также среди известных и влиятельных людей по всему миру. Как вы собрали такую армию поклонников и кого из них можно назвать самыми лояльными клиентами?
Лаура: Для нас честь, что люди, которыми мы восхищаемся, носят одежду нашей марки. Будь то Натали Портман на "Оскаре" или Кирстен Данст в Каннах — здорово видеть таких разных женщин в наших платьях. Мне нравится наблюдать за тем, как личность человека может изменить платье, которое мы создали.
Кейт: Было здорово придумывать балетные костюмы для фильма Даррена Аронофски "Черный лебедь". Процесс создания костюмов привязан к развитию самой истории и ее героев. Например, мы начали креативный процесс с изучения скульптуры Дега — его бронзовых балерин — и его картин. Неважно, какое из прекрасных искусств публика хочет увидеть — за ним всегда стоит тяжелая работа, реальность, тяжелый труд, который делает балет таким сложным искусством. История "Лебединого Озера" — сказка, превращающая девушку в лебедя, мутирующая, лишающая всякой идентичности. Нас вдохновила идея метаморфозы, контраста идеального с загнившим.
Недавно прошли недели моды ready-to-wear. Расскажите, что помимо показа новой коллекции для вас означают недели моды?
Лаура: Мы воспринимаем моду как средство общения, поэтому всегда ездим на показы, чтобы участвовать в диалоге, не выпадать из него. Более широкий дискурс, конечно, вмещает в себя и более объемное социальное содержание: природу, искусство, историю, кино, науку... Да ничто не существует в изоляции! Поэтому во время недель моды мы наиболее остро чувствуем, как все в мире взаимосвязано, взаимозависимо.
Недели моды – это всегда стресс. Как вы избавляетесь от него?
Кейт и Лаура: Мы смотрим наше любимое кино. Вроде "Звездных войн", "Девушки в розовом" или "Ночи живых мертвецов".
Мы были бы очень рады видеть вас в России, обязательно приезжайте в гости! А кстати, какие ассоциации Россия вызывает у вас?
Лаура: Большое спасибо! Ты знаешь, как-то я брала курс о русском конструктивизме в Калифорнийском университете в Беркли. Он изменил мое понимание истории искусства, мое отношение к нему. Я часто думаю о вкладе России в историю искусства.
Кейт: Я думаю об Александре Пушкине, Федоре Достоевском, Льве Толстом. О невероятной литературе и истории.
Какой совет вы бы дали молодому и начинающему таланту?
Кейт и Лаура: Тебе нужно делать все так, чтобы чувствовать свободу и быть открытым новым идеям.
Особая благодарность за помощь в организации интервью агентству Benton World.
Другие истории
Подборка Buro 24/7