Итоги недели моды в Нью-Йорке: новая скромность VS скучная функциональность

Елена Стафьева о тотальной предсказуемости главных действующих лиц американской фэшн-индустрии и новой моде на интеллектуальную сдержанность, которую пропагандирует очередное поколение молодых дизайнеров

Современная американская мода имеет очень четкие очертания. Она функциональна, практична, связана с массовой и уличной (в основном нью-йоркской) культурой и, в сущности, равна самой себе. Если вы возьмете, например, любого из поколения, взращенного CFDA, то все они словно бы вышли уже с готовыми коллекциями из головы Анны Винтур, как Афина вышла уже в доспехах из головы Зевса.

В нью-йоркской неделе моды давно нет никакой интриги — мы знаем, что покажет умеренный Джейсон Ву, мы отлично представляем, в чем выйдут модели Александра Ванга и как он будет весело скакать по подиуму, какую тусовку покажет Hood By Air и как выступят аккуратные Джек и Лазаро из Proenza Schouler. То есть мы не знаем деталей, но стиль абсолютно предсказуем — успешные американские дизайнеры равны сами себе, и их раз удачно найденный стиль остается с ними навсегда. Здесь нет внезапных сюрпризов, какие все еще бывают в Милане, нет драматических взлетов и падений как в Париже, даже нет того фонового брожения, которое сохранилось в Лондоне. Американская мода — это такая мода готового стиля, поэтому выражение «готовое платье» очень емко отражает ее суть.

Даже детали тоже иногда выстраиваются шеренгой — как, например, в этом сезоне, когда все — от Prabal Gurung до Vera Wang — показали американскую пройму и открытые плечи. Такое ощущение, что гайдлайны для всех делало одно и то же трендсеттерское агентство. Оно же подготовило подборку парижских находок примерно пятилетней давности, которые уже все забыли, а потому опять можно пустить в дело, как, например, оборки Proenza Schouler, перепетые из коллекции Николя Гескьера для Balenciaga весна-лето 2013.

Удивительным образом даже новые дизайнеры, приходящие в старые (по американским меркам) дома, не только не приносят ничего нового, но оказываются даже консервативнее самих основателей. Ровно такая история произошла с Oscar de la Renta: если при жизни самого Оскара де ла Ренты у него появлялись интересные формы и вообще неожиданные вещи (как те же сложнодрапированные костюмы с островерхими шляпами, которые были показаны в коллекции времен их дружбы с Джоном Гальяно), то сейчас Питер Коппинг делает вещи, глядя на которые, боюсь, зевают даже постоянные клиентки марки с Парк-авеню. Если Оскар де ла Рента был консервативен, то Питер Коппинг оказался просто убийственно скучным.

Такое ощущение, что гайдлайны для всех делало одно и то же трендсеттерское агентство. Оно же подготовило подборку парижских находок примерно пятилетней давности, которые уже все забыли, а потому опять можно пустить в дело

На этом фоне карнавал 90-х, устроенный Марком Джейкобсом, выглядел вполне зажигательно. Джейкобс, разгромленный 20 лет назад за свою легендарную гранжевую коллекцию для Perry Ellis, сейчас, вернувшись окончательно в Нью-Йорк, словно бы закрывает тот давний гештальт. Но это уже совершенно другой Марк Джейкобс, и 90-е у него совершенно другие — карнавальный гранж в стразах и пайетках.

90-е вообще были временем расцвета американской поп-культуры и американской моды, временем, когда Нью-Йорк стал одним из самых модных городов на земле, и все свежее, классное и важное стремилось сюда. Золотая эпоха Ральфа Лорена, Томми Хилфигера, Кельвина Кляйна и Донны Каран. И то, что Нью-Йорк сейчас с такой сладкой ностальгией оглядывается на 90-е, и то, что Calvin Klein показывает платья-комбинации, похожие на те, в которых в 93-м году ходила по Манхэттену Хелена Кристенсен, очень показательно. Ключевое десятилетие в американской моде по-прежнему остается для нее чрезвычайно важным — чуть ли не все главные тренды нью-йоркской недели (минимализм, нижнее белье, цветочные принты) так или иначе связаны с 90-ми.

Но все-таки основной сюжет американской моды развивается не здесь. За полгода, что прошли с предыдущих показов, на международной фэшн-сцене развернулись новые американские девушки со своей новой скромностью. Все началось с The Row сестер Олсен и даже раньше, с их персонального стиля «бомжей» — много всего длинного, винтажного и непременно oversize. Их марка с ее sophisticated и understatement (то есть рафинированностью и сдержанностью) задала новое движение в американской моде. И оно оказалось созвучно не только Нью-Йорку — недаром их бывшего дизайнера Надеж Ване-Сибульски нанял Hermès.

И вот сейчас появились новые девушки — Розетта Гетти (которая до того делала ничем не примечательные детские и взрослые марки), Рози Ассулин и даже Эми Смилович из Tibi (которая, конечно, как дизайнер не так интересна, но вписывается в то же движение). Эти девушки используют километры ткани, делают объемные длинные вещи, оставляющие много пространства между телом и одеждой. Ничего обтягивающего и сексуального в привычном смысле этого слова — все очень сдержанно и даже местами строго. И это отлично показывает, какой хочет видеть себя современная интеллектуальная и продвинутая потребительница моды.

За полгода, что прошли с предыдущих показов, на международной фэшн-сцене развернулись новые американские девушки со своей новой скромностью

Удивительным образом к новой скромности тяготеет и такая избыточная, яркая марка, как Delpozo, хотя Жозеп Фонт, конечно, никакая не американская мода, а вполне испанская, с трогательным бесхитростным оммажем Баленсиаге. Его объемы, скульптурность, широкие, колом стоящие платья свежих ярких цветов — чистая радость посреди функционального уныния Нью-Йорка.

Именно новая скромность сейчас — самое hot и trendy, что есть не только в американской, но и в мировой моде, потому что те самые американские девушки-дизайнеры стоят на плечах таких колоссов, как Фиби Файло и Стелла МакКартни. И не только в Америке и Европе — из наших тут уместно вспомнить Вику Газинскую и, конечно, Nina Donis, которые ни в чем не уступают и даже вполне опережают. Так нью-йоркская неделя моды становится отличным поводом гордиться нашей собственной многострадальной модной индустрией, которой на самом деле у нас нет. Призрачный, конечно, повод — и на том спасибо.