Показ Dries Van Noten, на первый взгляд, кажется тем, что принято называть the best. Жанр, мягко говоря, спорный: все лучшее и любимое за почти 30 лет карьеры. Богатые вышивки с пайетками, стразами и камнями — пожалуйста; фирменные свободные силуэты — вот они; принты — есть; причудливая многослойность — сколько угодно. Казалось бы, все это должно распасться на отдельные составляющие, не оставив никакого цельного впечатления. Отнюдь. Dries Van Noten FW 2013/14 оказалась одной из самых цельных и сильных коллекций мастера за последнее время.
В полумраке из проема, завешенного тяжелыми гобеленовыми шторами, под сладкоголосого Фреда Астера, распевавшего Heaven, I'm in heaven, появлялись модели. Именно эта песенка оказалась ключом ко всей коллекции, потому что после первых широких жакетов, перехваченных тонким ремешком, и не менее широких прямых пальто (без сомнения, ключевая вещь будущего сезона), после прямых брюк, обернутых сверху чем-то вроде фартука, и растянутых свитеров (еще одна ключевая вещь сезона) стали одна за другой появляться вещи с бахромой, так отчетливо напоминающей о 20-х. Но если это и были 20-е, то не романтические, как в "Великом Гэтсби" Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, а постмодернистские, как в "Полночи в Париже" Вуди Аллена. Платье с аккуратными слоями блестящей бахромы, совершенно в стиле 20-х, соединено с рубашкой, узкими короткими брюками и полосатым пиджаком. Совершенно заурядный серый свитер — с серой юбкой-миди, покрытой клочками бахромы, как запущенный газон. А классическая белая рубашка — с табачного цвета длинной юбкой-йети, полностью лохматой. Кустики бахромы украшали пальто и платья, вплоть до финального выхода в мужских ботинках на "манке", широких длинных брюках и великолепном черном прямом платье с открытой спиной и расшитой бахромой юбкой. Другой любимый в 20-е фасон — прямое платье с многоуровневым подолом — превратился у Дриса ван Нотена в нечто, напоминающее костюм елочки на детском новогоднем утреннике. Ну и множество сияющих камней — в одежде, колье, каффах.
Разумеется, вся концепция была построена на контрастах. Грубые жакеты и пальто покрыты самыми прекрасными вышивками — как, например, открывавший показ черный жакет с узором цвета фуксии, или бежевый с лимонной вышивкой, или короткий черный без воротника, полностью расшитый листьями в белых стразах. Совершенно замечательно выглядело большое пушистое пальто цвета лососины, покрытое сияющими металлическими точками, в сочетании с узкими жаккардовыми брюками и мужскими ботинками.
Дрис ван Нотен давно не показывал такой остроумной, такой веселой, такой эксцентричной коллекции. При этом его эксцентричность совершенно особого свойства — в ней нет ничего безумного, она совершенно рассудочна и даже расчетлива. И поэтому выглядит такой магнетической и вдохновляющей — настолько, что на финальном общем выходе в зале не просто хлопали, но кричали и топали от восторга, как на рок-концерте. Мы действительно увидели историю в стиле "Полночи в Париже", но только наоборот — не о современном писателе, попавшем в Париж 20-х, а о персонажах из салона Гертруды Стайн с их ярким и причудливым вкусом, попавших в современный Париж. Или Лондон. Или Нью-Йорк. Вряд ли можно было обойтись с двадцатыми более изощренным и радикальным способом, сделав их абсолютно современными, почти до неузнаваемости, превратив в повод для собственного, глубоко персонального художественного переживания. И это самый продуктивный, самый перспективный способ обращения с историческим наследием.