Пока современные издатели перепридумывают журналы, чтобы разбудить задремавший интерес читателей и поднять тиражи, авангардный Visionaire продолжает выходить трижды в год для узкого круга коллекционеров. Его стоимость варьируется от пары сотен до 3000 долларов, а каждый номер является арт-объектом, не похожим на предыдущий.
Сесилия Дин, Джеймс Калиардос и Стивен Ган основали Visionaire во время рецессии в 1991 году. Они хотели собственный журнал, но у них получился уникальный пример типографического искусства. Visionaire выходил в виде футболок и винила, стереоскопа, набора вкусов или ароматов, редакторы упаковывали внутрь семена или печатали номер самого большого размера в мире с Леди Гагой. У проекта есть даже выпуск под названием Forever, напечатанный на металле с помощью 3D-принтера, с объемным лицом Кейт Мосс. Последние номера Visionaire издает в виде афиш, которые нужно собирать по городу, таким образом предоставляя искусство бесплатно любому желающему. Все это сильно отличается от стандартных печатных изданий со звездами на обложке и сотнями страниц.
Visionaire отметил 25-летие в Москве однодневной инсталляцией лучших номеров и лекцией Антона Белова и Сесилии Дин в «Гараже». Шеф-редактор Buro 24/7 Олеся Ива пообщалась с Дин о том, как издавать артефакт, а не журнал, сломать правила игры и с чего все начиналось.
Как появился Visionaire
Visionaire появился из-за отсутствия интернета и социальных сетей в 1991 году. Зато у нас было много лишнего материала: неопубликованных фотографий, эскизов, текстов, которые копили в стол друзья. Фотографы и молодые художники не устраивали выставки, а глянец не давал свободы. Оставалось много фана с бэкстейджа модных съемок: полароиды, где модели кривлялись, обнажались, целовались и валяли дурака. Все это ждало своего часа. И Visionaire стал платформой, на которой могли высказаться единомышленники.
У нас не было настоящей работы: я подрабатывала моделью и только окончила Barnard College в Нью-Йорке, Стивен Ган уволился из журнала Details издательства Condé Nast, а Джеймс Калиардос жил в общежитии и выезжал на съемки в качестве визажиста. Мы познакомились, потому что работали в одной индустрии. За пару лет мы обзавелись связями, которые помогли сделать Visionaire. Стивен подружился с легендой The New York Times — фотографом Биллом Каннингемом, а я — с Марио Тестино, Эллен фон Унверт и другими. Это было очень важно, так как все устроено на личных связях и контактах.
О первом номере
Концепция Visionaire родилась из возможностей, которые мы имели. Денег не было на гонорары, зарплаты и даже бумагу. Все делали из подручных средств. Первые номера были очень простые. Дебютный склеили на кухне Джеймса из бумаги и картона из мусорки. Это был даже не журнал, а просто сложенные страницы в папке. По сути, это был самиздат.
Первый номер назывался «Весна» и стоил 10 долларов. Продавали его сами. В качестве символа рождения новой жизни (и нашего журнала) мы поставили на обложку красную розу, посвятив ее фотографу Ирвину Пенну и его невероятной серии с красными цветами. Ирвина мы не могли себе выписать и розу сняли сами. Именно моя рука в расфокусе держит цветок. Внутри номера — иллюстрации Рубена Толедо и фотографии Билла Каннингема, а также опросник с Пьером и Жилем.
Как создается Visionaire
Мы звонили фотографам и умоляли: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, поделитесь снимками». Надо понимать, 1990-е — это эпоха до интернета. Ты не мог отправить фото одним кликом. Ты шел в студию фотографа, забирал снимки, снимал копии фотографий Брюса Вебера или Билла Каннингема на ксероксе. Приносил картинки на кухню к Джеймсу — и вы вырезали нужные кадры. Это было утомительно. Затем мы развешивали все на стене в нужном порядке и снова шли печатать. Вы понимаете, что такое сидеть на принтере и смотреть, как он печатает ваш журнал? Затем мы приносили коробки со страницами в ателье к нашему другу Рубену Толедо и вручную скрепляли все страницы. Или просто раскладывали их по папкам.
К 2016 году изменился только технический аспект. Взять хотя бы металлический номер Forever, самый сложный в производстве. Никаких чернил — только металл. Мы захотели журнал с вечным сроком годности. С отделом производства придумываешь решение. А потом мы просили фотографии у Марио Тестино, как в старые добрые времена. С той разницей, что теперь превращали изображения в 3D. Одну страницу мы превратили в зеркало с цитатой Йоко Оно Grow Love with Me, чтобы читать как мантру каждый день.
О Нью-Йорке 1990-х и творческой энергии
Visionaire не мог появиться нигде, кроме Нью-Йорка начала 1990-х. В детстве на наших глазах разрасталась эпидемия СПИДа, но мы не знали толком ничего. Это пугало по-настоящему: как этим не заразиться, есть у тебя СПИД или нет.
Смерть близко подобралась к нам. Мы боялись секса. Вместо него мы пустили энергию в творчество — заниматься сексом все равно означало играть в русскую рулетку.
При этом ночная жизнь была очень раскрепощенной, но я заворачивалась в нечто асексуальное, но классное, и думала: пойду-ка я домой вместо клуба, что-то поделаю.
О V magazine и разочаровании в печати
В 1999 году мы переехали в офис попросторнее и основали V magazine, а потом — VMAN и CR Fashion Book. Команда разрослась: набрали полсотни сотрудников, появился отдел дизайна и производства. В те годы V magazine сравнивали с ready-to-wear, а Visionaire — с haute couture.
Пару лет назад мы разделились и теперь независимы друг от друга. Стивен Ган занимается традиционными журналами, а я и Джеймс — Visionaire, фильмами и арт-проектами. Нам неинтересно работать в стандартных форматах. Это не наша ниша. Как и 25 лет назад, мы снова работаем в маленькой компании.
Работа в печати — большой вызов. Издатели и редакторы должны задуматься: зачем их журналы выходят раз в месяц? Что вы хотите сказать? Каков ваш особенный взгляд на вещи? Какая разница между рекламой, рекламной поддержкой и редакционным контентом? Эти понятия опасно перемешались. В моде всегда контентом управляют рекламодатели.
Массовые журналы, по умолчанию, не могут быть личными и «особенными». Они обращаются ко всем, а по сути — ни к кому. Состоят из разного рода новостей в угоду огромной аудитории. Я — за уникальные вещи, потому что люди разные. Мы даже цвета различаем иначе. Интернет хорош лишь тем, что заставляет выбирать и оценивать, публично решать, что важно, а что — нет.
О бизнес-модели
У Visionaire нет логотипа и обложки — это худшее решение с точки зрения бизнеса и лучшее с точки зрения творчества.
У нас нет бизнес-модели. Нет рекламы и никогда не будет. Нам помогают благодарные коллекционеры — на аукционах некоторые номера Visionaire уходят за $ 5000. И у нас есть спонсоры. Например, номер Sport проспонсирован целиком Lacoste, а номер Light в виде экрана — Gucci.
Первой коллаборацией стала работа с Louis Vuitton. Это был 18-й по счету номер. Он так и назывался — Fashion Special и был посвящен моде. Мы подумали: было бы прикольно, если бы Louis Vuitton сделал для журнала кожаную папку, — и отправили им факс. И они согласились, прислав в ответ 200 папок. Без договора и документов. Они даже не знали, какое будет содержание журнала. Им просто понравилась идея. Важно понимать, что в те годы в Louis Vuitton еще не работал Марк Джейкобс — их знали только благодаря роскошным сумкам и багажам. И все было очень просто. Зато после номера Fashion Special на нас посмотрели как на серьезное издание.
Как нарушить правила
Нас нельзя выкинуть: Visionaire — это коллекционная вещь, в отличие от печатных журналов, которые издают, покупают и выбрасывают. Каждый номер — идея, которой мы подбираем нестандартную форму. Идея может быть символической или конкретной. Например, для номера Bible мы пересказали содержание Библии, а для выпуска о Диане Вриланд был создан красный конверт.
Редкие издания связаны с эмпирическим опытом — а Visionaire нужно нюхать, пробовать на вкус, искать — видео этого не передаст. В основе Visionaire лежат опыт и эксперимент. Мы апеллируем к физическому восприятию. И наша идея противоположна интернету — Visionaire гораздо больше связан с реальной жизнью. Это объект, с которым нужно работать.
Мой совет — работать на личностном уровне: от идей до единомышленников и связей. Иметь особенный взгляд. Не гадать, что понравится аудитории или продастся, а делать то, что считаешь правильным и что любишь. Нет аудитории? Это временно. Просто делай.
Другие проекты
Кроме журнала, я работаю над выставкой в Пекине и большим проектом с виртуальной реальностью, снимаем новые серии Point of View. Летом мы открыли вместе с Cadillac арт-пространство в Нью-Йорке для выставок и занимаемся его наполнением. Одной из недавних работ стала выставка Richard Avedon — Moving Image в Cadillac House. Это сплошь интернет и эксперименты с визуальностью.
Фотограф: Люба Козорезова
Визажист: Ирина Гришина
