Стелла МакКартни: "Мода — это что-то очень старомодное и предсказуемое"

На прошлой неделе в Москве побывала Стелла МакКартни, чтобы отметить открытие своего нового бутика. В столице МакКартни гостила недолго, но нам все же удалось поймать дизайнера в одном из сьютов "Метрополя" и задать ей накопившиеся вопросы

Стелла МакКартни из тех дизайнеров и людей, которые четко знают, чего хотят, и ни на секунду в этом не сомневаются. В 90-х модная индустрия встречала ее, дочь одного из "битлов", со скептической улыбкой на губах. Сегодня у МакКартни собственный люксовый дом моды с сетью монобрендовых бутиков по всему миру, линиями ready-to-wear, парфюмерии, белья, детской и спортивной одежды. Это один из самых молодых на сегодняшний день полноценных домов — не просто модная марка, а настоящая империя. МакКартни при всем при этом примерная семьянинка, успевшая подарить миру четырех детей, а также ярая защитница животных, отрицающая мясоедение и использование меха с кожей в одежде. О том, что значит родиться с известной фамилией и как отучить мир носить мех, Стелла рассказала нам на следующий день после открытия своего московского бутика в "Метрополе".      

Признаться честно, вы мне всегда казались очень строгим человеком. Поэтому шел на интервью с вами, готовясь к непростому разговору.
Строгим?.. А что вы подразумеваете под строгостью?

Вашу собранность и внешнюю твердость характера. Вы, наверное, очень требовательны к людям, с которыми работаете?
Я стараюсь быть не строгой, а сфокусированной, чтобы точно знать, куда я двигаюсь.

А что насчет ваших четырех детей? Вы строги с ними?
Ну нет, я нестрогий родитель, хотя у нас есть некоторый кодекс поведения, есть дисциплина, нарушение которой влечет за собой определенные последствия.

Сейчас, когда у вас большая модная империя, вам ничего никому не надо доказывать. Я имею в виду вашу знаменитую фамилию, конечно же. А как было раньше? Являлось ли это для вас проблемой?
Не проблемой, а скорее загвоздкой. Представьте себе: люди, с которыми вы встречаетесь, заранее о вас все знают. Мне, к примеру, о вас ничего не известно — ни о вас, ни о ваших родителях. Знаю, что вы журналист. Все. У меня же была совсем иная ситуация в юности: я пришла учиться в школу, а обо мне уже все знали. И, как следствие, заранее составили свое собственное мнение.

Как вы справлялись с этим?
Знаете, я всегда была очень "обороноспособной", умела защищаться и защищать свою семью. В том числе когда попала в модную индустрию: я не особенно обращала внимание на какие-то необоснованные суждения в мой адрес.

Слушайте, но, что ни говори, быть дочерью Пола МакКартни — это очень круто. И, кстати, благодаря вам я однажды сидел с ним плечом к плечу на одном из ваших парижских показов.
Я скоро начну брать за это деньги. (Смеется.)

Не могу не спросить о вашем вегетарианском образе жизни. Как вы к этому пришли?
У нас была ферма в Шотландии. Однажды я ела баранину и, посмотрев в окно, увидела стадо пасущихся овец. Вот тогда во мне что-то замкнуло. Это был первый шаг к пониманию того, что убивать животных — плохо. И что, к примеру, у теленка, так же как и у человека, есть мать, которая его любит.

"Я ВСЕГДА БЫЛА ОЧЕНЬ "ОБОРОНОСПОСОБНОЙ", УМЕЛА ЗАЩИЩАТЬСЯ И ЗАЩИЩАТЬ СВОЮ СЕМЬЮ"

А тяжело жить в мире, где культура потребления мяса по-прежнему сильна? И люди все еще носят вещи из кожи и меха.
Такова реальность. В мире очень много устойчивых мировоззренческих позиций, с которыми я категорически не согласна. Например, насилие над детьми и женщинами, отсутствие образования в некоторых странах, нечестные политические игры. Но я живу рядом с этим, и мне никуда не деться. Я просто делаю то, что могу в таких условиях, и делюсь информацией с людьми. Информация — ключевой момент. Уверяю вас, что если бы 90 процентов женщин, которые носят мех, увидели, как сдирают шкуры с животных, если бы они понаблюдали за этой кровавой жестокой процедурой, они не стали бы покупать вещи из меха. Тут ведь еще есть и социальная составляющая. Те, кто носит мех, осознанно дистанцируются от людей, которые его себе позволить не могут, — этакая демонстрация богатства, достатка. Я нахожу это очень вульгарным и несправедливым.

У нас в России многие женщины, которые носят мех, имеют на этот счет контраргумент. Он сводится примерно к следующему: европейские защитники животных просто не знают, что такое мороз под минус 30.
Да неужели! Практически каждая женщина в России, у которой есть хорошая дорогая шуба, носит на пальце кольцо с огромным бриллиантом. Она зачастую ездит с водителем и находится на улице от силы пару минут. О чем вы говорите! Я еще могу понять людей, которые действительно живут в условиях 30-градусного мороза. Да и то это очень спорно: посмотрите на альпинистов, которые забираются на Эверест. Они не надевают мех — на них одежда из легких, высокотехнологичных материалов, которые действительно греют. Мех не греет, он демонстрирует ваш достаток. 200 лет назад мех не вызывал никаких вопросов, в 2014 году нет ни одной причины, по которой его можно носить.

Давайте вернемся к вашей семье. У вас четверо детей, каждый из которых, конечно, требует к себе внимания. Модная индустрия — не самая подходящая сфера для многодетных матерей, она сильно отвлекает от семьи.
О, у меня все наоборот: это мои дети отвлекают меня от модной индустрии. Они всегда на первом месте. 

Любовь к детям у вас хорошо прослеживается даже по пригласительным на показы: они всегда очень забавные и трогательные.
Да, мне нравится идея того, чтобы пригласительные были веселыми и жизнерадостными. Я не люблю создавать вещи и затем их выбрасывать. Если и придумывать что-то, то так, чтобы человек впоследствии захотел это у себя оставить. Иначе я не вижу смысла в творчестве. Когда я придумываю очередное приглашение, я хочу, чтобы мой гость мог подарить его своей сестре, дочери или внуку.

Вас считают одним из проводников так называемой феминистской моды. Как вы понимаете это явление?
Когда я только начинала заниматься модой, довольно редко можно было найти дизайнерскую одежду, которую действительно можно было бы носить. И концепция "женщина, создающая носимые вещи для женщин" была совершенно немодной. Это сейчас в индустрии считается правильным и современным делать одежду для реальных людей — раньше все было иначе. И слава богу, что времена изменились — мне так намного интереснее работать. Вообще я считаю, что истинное лицо моды — женское, а не мужское. В моде работает огромное количество женщин, многие из них — потрясающие люди.

"ПОСМОТРИТЕ НА АЛЬПИНИСТОВ, КОТОРЫЕ ЗАБИРАЮТСЯ НА ЭВЕРЕСТ. ОНИ НЕ НАДЕВАЮТ МЕХ — НА НИХ ОДЕЖДА ИЗ ЛЕГКИХ, ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНЫХ МАТЕРИАЛОВ"

А потрясающих мужчин в моде много?
Да, конечно. Их тоже немало. 

Когда-то вы работали на модный дом Chloé. Сегодня вы согласились бы возглавить исторический бренд, если бы вам поступило соответствующее предложение?
Мне довольно часто поступали такие предложения, но все же я хочу быть максимально сосредоточенной на своей марке. На самом деле это еще и вопрос времени, которым мне хочется распорядиться максимально эффективно. В настоящий момент я ощущаю потребность в развитии собственного дома, который абсолютно состоятелен, ничуть не менее, чем какой-либо столетний бренд. Были времена, когда я тешила свое эго и вела переговоры с самыми известными и уважаемыми марками. Мне казалось, что вот он — момент истины: я не просто дочь известного музыканта, я успешный дизайнер. Но потом это прошло.

В доказательство того, что вы не просто дочь известного музыканта, могу рассказать вам про своего друга, который никогда не погружался в нюансы модной индустрии. Так вот он был очень удивлен, когда узнал, что за брендом Stella McCartney стоит дочь Пола МакКартни: он думал, что вы просто однофамильцы.
Спасибо, очень приятно слышать такое. На самом деле, мне удалось преодолеть этот комплекс — я чувствую себя абсолютно самодостаточной. Но в то же время очень горжусь своей семьей.

Вы считаете себя частью большой модной игры? Со стороны кажется, что вы себя тщательно стараетесь от нее отгородить.
Так оно и есть. Я выросла в музыкальной семье, которая всегда была окружена самыми разными творческими людьми: фотографами, поэтами, танцовщиками... И поэтому когда я пришла в моду, у меня не было ощущения, что вот оно — свершилось, теперь я в правильном окружении. У меня уже были на тот момент замечательные талантливые друзья, и эйфории от погружения в "сказочный мир" я не испытывала. Сегодня у меня много приятелей в фэшн-индустрии, но еще больше — за ее пределами. Да, я занимаюсь модой, но совершенно иначе ее воспринимаю, чем другие — я человек из совсем иного мира. Очень хорошо помню тот скепсис, с которым меня воспринимали, когда я пришла в моду.

"КОГДА Я ПРИШЛА В МОДУ, У МЕНЯ НЕ БЫЛО ОЩУЩЕНИЯ, ЧТО ВОТ ОНО — СВЕРШИЛОСЬ, ТЕПЕРЬ Я В ПРАВИЛЬНОМ ОКРУЖЕНИИ"

Да, многие помнят до сих пор слова Карла Лагерфельда о вашем назначении дизайнером Chloé. Он тогда сказал, что дом взял на работу человека с большим именем. Но не модным, а музыкальным. Карлу не мешало бы перед вами извиниться.
Да ну, бросьте вы! Я вообще к этому с юмором отношусь. (Улыбается.)

Что заставляет модный дизайн выглядеть современно?
Пытаться выглядеть современно — это уже само по себе несовременно. Современным нужно не выглядеть, а быть. Соответствовать собственному "я", понимать, что ты носишь и что ты покупаешь. Мне совсем не нравится, когда человек буквально кидается на "горячий" бренд просто потому, что он сейчас на слуху и все его носят. Это очень несовременно. Вообще слово "мода" никогда не было мне близко, это совсем не про меня. Дизайн — другое дело. Это понятие очень современное. А мода — это что-то очень старомодное и предсказуемое.

Кто ваш главный судья?
Я. И женщины, которые покупают мою одежду.

Вы читаете то, что пишут о вас модные критики?
Случается. Я не то чтобы придаю этому очень много значения, но если после моего показа все рецензии на коллекцию будут плохими, я расстроюсь. Хотя мне везет: чаще пишут хорошо, чем плохо. Значит, мы движемся в правильном направлении.