В чем сила нового Hermès

Елена Стафьева размышляет о том, почему новый стиль Hermès, предложенный Надеж Ване-Сибульски, выглядит здоровой альтернативой эстетике Эди Слимана и в чем его главная сила

Я нежно и преданно люблю Кристофа Лемера — как мало кого в современной моде. Он — идеальное воплощение парижского стиля в его самом современном, самом продвинутом и самом человеческом варианте, и все последние четыре года я считала, что он идеален для Hermès. Я отчетливо помню, как все отреагировали на его назначение креативным директором женской линии четыре года назад: «Что? Парень из Lacoste после Жан-Поля Готье?! Буууу!!!» И так же помню, как сразу же после его первой коллекции все дружно воскликнули: «Оооо!!!»

Моя первая реакция позавчера, когда я увидела открывающие показ луки нового креативного директора женской линии Надеж Ване-Сибульски, была: «Верните Лемера!» Но потом, пересмотрев все еще раз и подумав, я решила ничего такого не говорить. И вот почему.

Надеж, при всей своей непубличности, была куда меньшим сюрпризом, чем Кристоф в свое время. Мы хорошо знаем ее стиль по The Row, где она была ведущим дизайнером, — он отстраненный, холодный, лишенный всех клише конвенциальной «сексуальности». За это, собственно, мы и любили The Row — за платья-передники, пальто-робы, мешковатые штаны и глухие черные балахоны. Вряд ли она могла бы стать еще одним Эди Слиманом — и вряд ли Hermès искал чего-то подобного. А чего же искал Hermès? Каких перемен хотел великий дом — потому что когда в таком месте расстаются с дизайнером, какие бы причины ни были озвучены, речь всегда идет о назревших переменах.

Коллекция, которую сделала Надеж Ване-Сибульски, получилась куда менее «женственной» — тут уместно именно это довольно стертое определение, — чем тот Hermès, который делал Кристоф Лемер. Если в его девушках были безмятежность и естественная безупречность, то в тех девушках, которые шагали позавчера по подиуму, были прежде всего сила и даже некоторый вызов, и безупречными я бы их не назвала. Ее любимый черный в качестве основного цвета, глянцевая жесткая кожа, широкий черный рабочий комбинезон из нее, черное же кожаное пальто рыбака, застегнутое у горла, глухие плащи-трапеции, сюртуки, водолазки, прямые жесткие брюки, собирающиеся гармошкой внизу, темные мужские рубашки и черные шерстяные накидки с полосой глубокого красно-коричневого цвета. Плащ-трапеция с воротником-стойкой, рубашка с водолазкой под ней (водолазки были надеты подо все, от рубашки до норкового топа), прямая длинная юбка с рабочей блузой практически как на эскизах Варвары Степановой 20-х годов, снова все черное — казалось, что задача Ване-Сибульски была не оставить практически никаких открытых участков женского тела, кроме рук и головы. Это довольно далеко от лемеровской легкости и безмятежности. Сурово и практически бескомпромиссно — при Кристофе такого не было. И вот эта-то суровость кажется мне очень актуальной, а также выглядит здоровой альтернативой Эди Слиману.

в тех девушках, которые шагали позавчера по подиуму, были прежде всего сила и даже некоторый вызов, и безупречными я бы их не назвала 

В чем суть феномена Слимана, который сейчас занимает все умы? Он сделал основным содержанием люксового дизайнерского бренда со славной историей базовые вещи, которые и дали небывалый взлет продаж SLP, будоражащий все умы в индустрии, — джинсы, косуха, свитер в полоску, кожаная мини-юбка, белая рубашка и черный пиджак. Но изготовленные с максимальным тщанием и из лучших материалов. Вещи, которые раз за разом показывает Слиман, не несут никакой печати его собственного дизайнерского таланта, они делают любую стройную девушку просто классной стройной девушкой, ничего не сообщая миру о ее индивидуальности: девушек в таких растянутых кофтах, драных колготках и узких джинсах — гранж и рок-н-ролл — миллионы во всех мегаполисах мира. Именно этот «эффект готового гардероба» и стал главным достижением Слимана.

Вещи Надеж Ване-Сибульски — водолазки, прямые брюки, глухие плащи — это тоже базовая классика, но в ней есть отчетливый пафос феминистки. Девушки в таких вещах демонстрируют миру не просто безмятежность и расслабленность — они словно говорят: «К черту вашу женственность и сексуальность, хочу быть суровой — и буду. Моя личность и мой персональный комфорт — важнее всего». Женщина, которая выйдет на улицу в наглухо застегнутом черном кожаном плаще рыбака, одним фактом своего появления сделает мощный fashion statement. И в этом — сила нового Hermès.

Никогда не называвший себя модным, всегда настаивавший только на ремесле и совершенстве, бежавший всякого идеологического контекста, Hermès вдруг очень современно высказался насчет гендерных стереотипов, традиционной женственности и общественных ожиданий — нисколько себе не изменив при этом. Потому что весь этот суровый шик — вполне в его многолетних традициях. Но, пройдя за последние 10 лет путь от кокетливости Готье через безмятежность Лемера к силе Ване-Сибульски, Hermès достиг ровно той эволюционной стадии, которая соответствует всей насущной повестке и отвечает вызовам времени. Именно в этом, думаю, и была цель смены дизайнера.

Ну а по части тщания и лучших материалов с Hermès мало кто может сравниться. Так что я предсказываю большой успех водолазок и плащей Надеж. И хотя ее первая коллекция получилась неровной и не во всех частях одинаково внятной, у нее большой потенциал и очень нужная каждой современной женщине концепция. А для тех, кто пугается широких плащей и рабочих блуз, у Hermès всегда есть норковые топы.