Неделя мужской моды в Париже: Balmain, осень-зима 2016

Оливье Рустен, как и Доменико Дольче со Стефано Габбаной, остается верен себе при любых обстоятельствах. Например, коллекцию, посвященную Парижу после терактов, он решил сделать особенно сияющей — все стразы Swarovski сегодня только для города огней

Модные критики (в том числе и авторы Buro 24/7) говорят, что показная сексуальность больше не в моде, а hot с огромным отрывом проигрывает cool. Но народ, голосующий рублем и собственным временем, проведенным в очередях, с экспертами не согласен — идеальным доказательством может послужить нечеловеческий ажиотаж вокруг коллаборации Balmain и H&M. Усыпанные кристаллами-стекляшками платья, пиджаки с почти золотым шитьем и прочие вещи категории «дорого и богато» разлетелись вмиг, а потом за баснословные деньги вновь всплыли на Avito и его зарубежных братьях. Полное равнодушие Оливье Рустена к рассуждениям модных экспертов пока играет ему только на руку, и он, совсем как его коллеги из Dolce & Gabbana, не собирается меняться в угоду духу времени. Тем более проблем с клиентами у Balmain с приходом молодого креативного директора нет: им все нравится, а перемен их сердца вовсе не требуют. Наоборот, исчезни одним прекрасным утром из коллекций французского дома бархат, золото и каменья — это вызвало бы бунт в их рядах. Но они не исчезнут — можно не беспокоиться.

Новый показ, на котором вместе с мужской осенне-зимней коллекцией был представлен и женский pre-fall, стал настоящим торжеством блеска. По словам самого Рустена, его он посвятил Парижу, городу огней, желая вернуть французской столице свет после печальных событий прошлого ноября. И сделать своего героя «новым принцем Парижа». Так что мужчины Balmain ослепляют блеском кристаллов, раскрашенных в самые разные цвета, золотых нитей и кантов, которыми еще гуще расшиты гусарские жакеты, и круглых пуговиц. Бархатные смокинги сочетаются с красными клетчатыми брюками и стегаными, как сумочки Chanel, сапогами, а серебристые узоры на черных костюмах — с серо-черной полоской. На груди у принцев сияют ордена, на воротниках — металлические ожерелья, а к и без того броским широким поясам прикреплены, как к театральным портьерам, кисти.