Раф Симонс решил пойти безопасным путем и не шокировать публику, не представив на этот раз вообще ни одного хоть сколько-нибудь странного предмета. Вместо этого он украсил зал несколькими тысячами дельфиниумов и показал коллекцию, по собственным словам, красивую и спокойную
Коллекции Рафа Симонса для Dior обычно много обсуждают, но в этот раз дискуссии возможны вряд ли. Дизайнер, словно устав от информационного шума и вообще от обилия происходящих вокруг событий, решил максимально от всего этого абстрагироваться. И создал коллекцию «спокойную и прекрасную, нежную и романтичную», а открывать показ позвал живое воплощение этой формулы, свою новую музу-Золушку Софию Мечетнер. Ровно на сезон Симонс отказался от модернистских экспериментов над знаковыми вещами авторства Кристиана Диора и отклонился от заданного с самого начала курса. Ничего хоть сколько-нибудь напоминающего new look здесь нет совсем, и знаменитые bar jackets на этот раз не в фокусе — даже количество черных элегантных брючных костюмов, которые Симонс регулярно делает для Dior, заметно сократилось.
Не зря Раф Симонс так полюбил с первого взгляда 14-летнюю Мечетнер, едва увидев ее с мамой в бутике Dior: в ней помимо вышеупомянутых спокойной красоты и романтичности есть еще один недостающий ингредиент, который формулу эту делает поистине чудотворной. И этот ингредиент, конечно, не что иное, как юность. В коллекциях для именной марки дизайнер постоянно обращается к своим юношеским и даже детским воспоминаниям. А на этот раз он как будто пытается воссоздать те воспоминания, которых у него никогда не было и быть не могло, заставив потенциальную или реальную клиентку Dior вернуться в ее собственную юность. Материал у Симонса, правда, довольно предсказуемый: свою коллекцию он создавал, явно вдохновляясь картинкой из «Девственниц-самоубийц» и «Пикника у висячей скалы». Отсюда обилие белого и других светлых оттенков, отсюда прозрачность (вспомните, как играет камера с белыми нарядами сестер Лисбон и бликами солнца в их волосах, и многое станет ясно) и округлые, плавные линии. И, конечно, эти короткие белые ретрошорты с кроп-топом, в которых сперва появляется на подиуме Мечетнер и которые Симонс потом тиражирует в самом разном окружении, — абсолютный символ детской невинности и чистоты.