Соавтор люкситектурного жанра и лауреат Притцкеровской премии Ито спроектировал бутик TOD's в форме буквы L — сооружение вписали в крайне ограниченное плотной застройкой пространство. По части декора Ито вдохновлялся деревьями кеяки, высаженными вдоль авеню Омотесандо, которые растут прямо напротив магазина — бетонный фасад в форме разветвлений берет на себя роль несущей конструкции. Однако акцентом, благодаря которому оживает все здание, стал свет. Даже несмотря на северное расположение, Ито удалось наполнить естественным освещением каждый этаж здания: больше половины фасада он отдал прозрачному остеклению. Архитектурная новизна, не потерявшая актуальности с начала 2000-х, особым образом подчеркивает присутствие бренда в городе с заходом солнца — преломляющиеся через чудаковатую форму окон лестницы, просторные торговые залы и многофункциональные пространства, в которых играют тени, падающие от бетонных веток.

Работы архитектурного дуэта Аоки и Марино нередко описывают как эталонное слияние японского минимализма и современной западной эстетики. Натуралистическая башня бутика Louis Vuitton завораживает любого, кто встречается с ней впервые, — фасад словно колышется на ветру, играя с отражениями света. Архитектурная метафора ряби на воде пронизывает здание на всех уровнях. Стеклянные панели, покрытые дихроичным стеклом, подчеркивают иллюзию подвижности и меняют оттенки в зависимости от угла обзора и времени суток. Четыре этажа отведены под розничную торговлю и презентации, а на верхнем — работает кафе Le Café V, где можно попробовать десерты шеф-повара Ёсуке Суга. Соответствуя главным правилам люкситектуры, бутик становится не просто площадкой для продажи, а идеальной обзорной точкой — на город и сам бренд.

За проект Dior в виде трапециевидной коробки отвечало японское архитектурное бюро SANAA, основанное мастерами минимализма и инновационного дизайна Кадзуё Сэдзима и Рюэ Нисидзава. Команда предпочитает работать со стеклом — материал дает общее ощущение простора и слияния с окружающей средой. Постройка объединила в себе невесомость и строгость, броскость и минимализм. Чтобы соответствовать жестким строительным нормам Токио — сооружение не может быть выше 30 метров — и максимально использовать пространство, архитекторы пошли на хитрость и спроектировали здание с этажами переменной высоты, где торговые помещения чередуются с утилитарными. Чистая квадратная внешняя оболочка из прозрачного стекла покрывает вторую из полупрозрачного акрила — это позволяет фасаду ненавязчиво намекнуть на то, что находится внутри.

Лауреат Притцкеровской премии Ренцо Пиано стремился отразить ДНК французского модного дома в прозрачном и тонком здании в самом сердце модного торгового района Токио — Гинзе. Бутик возвышается на 14 этажей (и уходит на три под землю), а общая площадь «хрустальной» башни составляет 6000 квадратных метров. В этом проекте использовали 13000 стеклоблоков — давний спутник дизайна общественных пространств — что превращает фасад в большой японский фонарь, указывающий горожанам путь после захода солнца. Несмотря на хрупкий внешний вид, каждый элемент спроектировали так, чтобы выдерживать землетрясения и поглощать сейсмические ударные волны. Проект имеет колоссальное сходство с культовым Maison de Verre, парижским модернистским зданием, образцом французского архитектурного языка, которым и «говорит» Пиано.

Магазин Prada архитектурному бюро Herzog & De Meuron получилось вписать в район Аояма, где не осталось ни одного свободного квадратного метра земли,. Это второй после бутика этого же бренда в Нью-Йорке яркий люкситектурный кейс компании. Чудаковатый 6-этажный стеклянный кристалл необъяснимым образом создает иллюзию «мягкости и легкости», несмотря на острые углы. Такой эффект получается благодаря пятигранной форме, плавным изгибам по всему интерьеру и фирменным ромбовидным стеклянным панелям, которые варьируются между плоскими, вогнутыми и выпуклыми «пузырями». Основатель бюро Жак Херцог описывает фасад как «интерактивное оптическое устройство» — поскольку часть стекла изогнута, кажется, что оно находится в непрестанном движении. По мнению Херцога, архитектурный объект находится в постоянном диалоге с ритмом города и остается эстетической доминантой в бурной среде густо застроенного района.