Искусство иллюзии: к 100-летию Пьеро Форназетти

Тарелка из коллекции Tema e Variazioni

В наши дни имя Лины Кавальери — она блистала на оперной сцене в начале XX века — знакомо, пожалуй, только знатокам оперы. А вот ее лицо известно почти всем. Итальянскую оперную диву, считавшуюся красивейшей женщиной своего времени, можно смело назвать первой топ-моделью, а ее черно-белое изображение — одним из самых узнаваемых "сюжетов" современного дизайна. Нежный овал, большие, широко расставленные глаза, немного грустный взгляд: создав сотни вариантов этого портрета, Пьеро Форназетти подарил ее облику вечность. Лина Кавальери подмигивает нам с фарфоровых блюд, показывает язык с ширм, как фокусник, достает из своего нежного ротика гирлянду с перьями на круглых зеркалах. "Что заставило меня создать более 500 вариантов одного женского лица? Я не знаю. Я начал рисовать и не мог остановиться", — говорил сам Форназетти.

Пьеро Форназетти, тарелки из коллекции Tema e Variazioni

Стулья Lux Gstaad, стул Bocca, шкаф Buffer Face and Stripes из коллекции Re-Inventions

В ателье Fornasetti

Одержимость Линой и приверженность нескольким, раз и навсегда выбранным сюжетам — солнце, бабочки, игральные карты, книги, рыбы, античная архитектура с перспективой, — лишь некоторые из многочисленных загадок, с которыми связано творчество Форназети. Загадка и настоящее чудо — и сама его самобытная "манера", жанр, первым и единственным представителем которого он оставался. Четко определить его затрудняются даже специалисты, хотя формулировки "оптической иллюзии" и "визуальной головоломки", основанной на приеме тромплея, подходят к нему в наибольшей степени. Форназетти был непостижимо плодовит — всего им было разработано более 11 000 эскизов и сюжетов: и сегодня бренд Fornasetti продолжает успешно развиваться за счет наследия Пьеро, а по словам его сына Барнаба, который возглавляет фирму, их хватит еще на несколько жизней. С точки зрения разнообразия, производство Fornasetti относится к крупнейшим за весь XX век.

Шкаф Zebra, трюмо Malachite и Coromandel  с открытыми и закрытыми створками

Необъяснимо и пренебрежение, с которым Пьеро Форназетти относился ко времени, особенно в контексте творчества. "Я не верю в века и эпохи. Я отказываюсь определять ценность вещи ее возрастом", — говорил он. Этой позиции Форназетти придерживался и на практике. Не позавидуешь коллекционерам его произведений — Форназетти не датировал и не нумеровал свои работы, что значительно затрудняет их учет и отслеживание. Тем не менее аукцион работ Форназетти, проведенный в 1998-м Christie's, вошел в историю как один из самых успешных для британского дома. Хотя на самом деле Форназетти стал рекордсменом Christie's намного раньше, еще в 1983 году, когда одна из его работ была продана за 15 000 долларов — рекордную сумму для произведения живущего автора.

Удивительно и своеобразное затворничество Форназетти — уже став знаменитым на весь мир и востребованным дизайнером, он продолжал проводить большую часть своей жизни в ателье-пристройке родительского дома в местечке Читта Студи недалеко от Милана, где он появился на свет в 1913 году. В этом же доме дизайнер и умер в 1988-м, год спустя после издания своей первой книги. Многие исследователи жизни и творчества Форназетти видят в этом похожем на мифический лабиринт доме с хитросплетениями многочисленных комнат и коридоров первый источник вдохновения будущего дизайнера, художника, скульптора и декоратора. Здесь же, украшая стены собственной комнаты, он создал свои первые изображения-обманки.

Пьеро Форназетти

Работы Форназетти выдержали все перипетии, связанные с переосмыслением сущности и задач дизайна — модернисты критиковали его за эксплуатацию одних и тех же технических приемов, противники дизайна 1970-х — за декоративность. Но уже в конце десятилетия последовало полне признание значения его творчества постмодернистами — за ту же декоративность. Хотя начало его пути не назовешь безоблачным. В 1930 году Форназетти поступил в миланскую Академию художеств, из которой два года спустя был исключен. В 1933 году на Триеннале в Милане выставляются его шелкографии — участвующий в выставке Джо Понти, к тому времени уже именитый архитектор и дизайнер, предлагает 20-летнему юноше сотрудничество и покровительство. В последующие годы Форназетти оформляет многие из проектов, разработанных своим близким другом Понти — казино в Сан-Ремо, океанский лайнер Andrea Doria. В 1950-х они вместе создадут коллекцию мебели Architectura: Понти отвечает за ее дизайн, а Форназетти — за декорирование.

Кабинет Пьеро Форназетти

Страсть к декораторству захватила молодого художника — он считал, что любой предмет должен и может быть украшен без нарушения его функциональности. Революционными были не только образы и сюжеты, к которым обращался Форназетти, — в эпоху, когда эталонной эстетикой для сервизов считались цветочки и викторианские мотивы фарфора Wedgwood, выполненные в гравюрной манере подмигивающие лица на блюдах и чашках воспринимались как провокация. Когда все производства, в которые он обратился, отказались выполнить заказ — не помогло и покровительство Понти, Форназетти решил сам заняться производством собственных произведений.

Комод Palladiana

Он окрывает маленькое ателье на виа Баззини в Милане — кстати, оно находится там же и сегодня, и углубляется в изучение различных техник печати изображений на разных материалах и поверхностях — лакированном дереве, ткани, керамике, камне. Колонны древнеримских развалин, солнце и знаменитое "женское лицо" появляются на блюдах, мебели и ширмах из дерева, шкатулках из минералов. Позднее, по мере того, как его работы приобретают известность, Форназетти начинает обращаться и к сюжетам, созданным знаменитыми художниками-сюрреалистами Де Кирико, Фонтана.

Барнаба Форназетти  в комнате с коллекцией зеркал Fornasetti

Форназетти вновь и вновь прорабатывал одни и те же сюжеты, привнося в них все новые аллюзии. Книжный шкаф, в котором настоящие книги неотличимы от нарисованных, трюмо, воспроизводящее фрагмент здания древнеримской эпохи, шкаф со скрывающейся в густой листве зеброй, солнце и луна на тканях и на одной из его самых знаменитых ширм, Soli e Lune. Художник не стремился разнообразить формы, на которых оттисками воспроизводились его фантазии — трюмо с одним и тем же силуэтом, ставших наиболее известными среди его мебельных шедевров, он декорировал многие десятки. Художник воспринимал их скорее как фон для своих оптическо-интеллектуальных экспериментов. Параллельно он постоянно совершенствует технику — способ перенесения рисунка на ту или иную поверхность. Форназетти настаивал на ручном исполнении каждого объекта — традиции лимитированного производства соблюдаются в созданной им фирме по сей день. Изображения по-прежнему наносятся вручную мастером, который использует в качестве образца оригинальные эскизы, созданные самим Форназетти. Единственное, что, пожалуй, изменилось, так это способ печати: теперь это уже не литография (метод, при котором краска под давлением переносится с плоской печатной формы на другую поверхность), как было при жизни основателя, а сериграфия (способ, при котором слои красок многократно наносятся методом трафаретной печати).

Однако эскизы Форназетти издаются и переиздаются не только в ателье фирмы — они стали сюжетами обоев, керамики, столового фарфора, мебели известнейших производителей (Cole & Son, Rosenthal, Bitossi). Очень избирательная и лишенная стремления к неистовому зарабатыванию денег политика лицензирования, которой придерживаются наследники Форназетти, помогла популяризации его творчества. А его слава стала явлением уникальным: многие не знают и никогда не узнают его имени, но безошибочно "идентифицируют" его работы. Ведь знакомство с созданным Форназетти миром иллюзий всегда поражает и удивляет. А узнав о его существовании однажды, в него хочется возвращаться вновь и вновь.

Ваза из коллекции Fratelli d’Italia, тарелка из коллекции Tema e Variazioni