Давайте представим, что будет, если с полок магазинов пропадут все иностранные бренды одежды? Интересно, как будут выглядеть торговые центры — 5 этажей пустоты и надписи “мы закрылись”. Печальная картина. Русские за границей вместо спокойного наслаждения отдыхом будут бегать по магазинам, как сумасшедшие, скупая нужное и ненужное. Как они мечтали бы во времена СССР. Но, если представить русских в Милане, со времен СССР ситуация не очень-то изменилась — бегают и скупают. Русских там так много, что итальянские продавцы заговорили по-русски.
Ощущение, что все иностранное лучше, со времен совка никуда не пропадало. Стоило в подвале пришить иностранные буквы или логотип Nike к майке-алкоголичке, как ее можно было продать за безумные деньги на черном рынке.
Сейчас в России немало брендов, прикидывающихся иностранными — обувь Camelot, Carnaby, одежда Baon, Finn Flare, Incanto, Incity, Oggi, Rico Ponti, Savage.
Да что далеко ходить, в моей группе в Британке дизайнеры выдумали такие непроизносимые названия для своих будущих марок, что сложно представить, как их прочесть, не то, что запомнить. Infundibulum, Gwynt, Unum Nulla, Braventru, Bwcmd, Fyr clothes, HYDRA brand. Уверена, такая боязнь русских слов и своего имени только от робости и неуверенности в себе. Сложно представить Ульяну Сергиенко, которая бы назвалась UL-SERG clothes. Или Вику Газинскую с названием ViGAz brand.
А есть отдельный жанр русских марок, которые взяли для названий целые фразы. Если б у нас приняли фашистский закон о запрете иностранных названий, то Walk of shame, I am, Forget me not, Osome to some могли бы быть “Тропой позора”, “Аз есмь”, “Незабудкой” и “Круто-вам”. Пафос сразу испарился.
Я не раз замечала, что когда говорю, что закончила Британскую школу дизайна (BHSAD), мне одобрительно кивают и говорят, как круто. Как-будто это уже что-то значит. При этом я училась у русских педагогов, на русском языке в Москве. Школа могла бы называться и "Русская школа дизайна" (РШД, например). Суть та же, но пока это недостаточно круто звучит, увы.
“Где магазин с картузами, фуражками и надписью: “Иностранец Василий Федоров”; где нарисован был бильярд с двумя игроками во фраках, в какие одеваются у нас на театрах гости, входящие в последнем акте на сцену. Игроки были изображены с прицелившимися киями, несколько вывороченными назад руками и косыми ногами, только что сделавшими на воздухе антраша. Под всем этим было написано: “И вот заведение”.”