Я очень долго думала, публиковать ли этот текст. Я же даже в "Цветном" подолгу стою, смотря на свою голую спину и ноги в джинсовом мини-платье, и повторяю: "Тебе 27, ты кандидат искусствоведения, хватит уже, keep calm". Но потом я еще раз подумала: платья-то в гардеробе оказываются.
Было очевидно, что текст мой июньский опыт никогда не появится в англоязычном контексте, но жалко не оставлять следов от приключения, которое помогло многое понять про то, как русского художника воспринимают в других странах.
Так вот. Когда я еще только собиралась ехать в Цюрих на лекцию художника Хаима Стейнбаха, еще в Москве многие странно посмеивались. Дело в том, что этот художник направления нео-гео в искусствоведческих текстах обычно идет в одной связке с Джеффом Кунсом. Они одного поколения и работают с похожей темой товарного фетишизма, принятия массового вкуса и готовыми объектами. Стейнбах, конечно, радикальнее в разы, так как на протяжении 30 лет выстраивать полочки с готовыми объектами — это уже высший пилотаж. В общем, художник радикальный. И если Кунс взял за основу вкус провинциального среднего класса, то Стейнбах исследовал сразу множество вариаций и оттенков вкусов, мельчайшие нюансы человеческих пристрастий американцев. (Так как сейчас я увлечена похожим проектом в отношении России, то знакомство было жизненной необходимостью).
Инсталляции на выставке Хаима Стейнбаха "Еще раз мир плоский" Kunsthalle Zürich, 2014 © Stefan Altenburger Photography Zurich
И знакомство произошло. Как я и предполагала, работы Стейнбаха напрямую вытекают из жизни. Из наблюдений, походов в гости, опытов совместного проживания. На выставке, в рамках которой была затеяна лекция, висело много черно-белых фотографий из мест, в которых он гостил или которыми заинтересовался. Лекция, кстати, была про то, как жизнь в интерьерах, наполненных вещами массового производства, влияет на человеческое сознание. К себе располагает желание художника попытаться понять индивидуальные решения, например, обустройство пространства так, чтобы нужно было вставать на цыпочки, когда тянешься к окошку. Когда Хаим рассказывал про все свои интересы, один из близсидящих ко мне деятелей международной арт-сцены сказал соседу: "Он о демократии что ли?"
Цель моей поездки
Абсолютно незабываем остался в моем сознании образ молодой художницы Хелен Мартен, участвовавшей в дискуссии. Путаясь в лабиринте собственных мыслей, она трогательно краснела от слишком явного переизбытка умных слов в произносимой речи и своей неспособности вовремя остановиться. Мне кажется, я со своими путаными вопросами к Стейнбаху и неидеальным английским была столь же забавна. После лекции, когда мы обменивались контактами, он сказал, что вообще все круто, и я зря так волновалась. В этот момент я совсем запаниковала, достала красную губную помаду из сумочки и сказала, что так нервничала, потому что забыла накрасить губы. Письмо он мне выслал сам.
Особенно меня поразил тот факт, что абсолютно каждого удивляло, что я приехала из-за лекции. А помните, ведь раньше там письма писали и вообще как-то преодолевали сплошную череду иерархий. Ну и вообще. Есть же подлинный интерес. Художник Джордон Вольфсон сказал мне что-то в духе: "О, ты приехала сама, так у тебя приключение". У него никак не укладывалось в голове, что можно просто взять и полюбить что-то, если ты не Маша Байбакова. Казалось бы, откуда в сознании молодых людей, разрабатывающих новую чувственность, уже столько границ. После вернисажа и вместо афтепати я уехала в прекраснейший ресторан на озеро с новыми знакомыми. Ими оказались редактор крупного азиатского издания по искусству и две милейшие банкирши. Да, есть еще вечные ценности приключений, а не только бюрократическая пошаговая карьера. И социальная неадекватность и художественная внеклассовость иногда дают весьма интересные плоды.
Виктория Марченкова. Благовещенский переулок. Из серии Be Calm and VIP. 2014 // Почти мишки
Выбор редактора
Подборка Buro 24/7