«Сакральность спекулятивна». Художница Софа Скидан о важности «практик настоящего» и апсайклинге в искусстве
Софа Скидан — современная художница родом из Республики Коми, которая исследует проблемы постсовременности, прибегает к восточным духовным практикам в искусстве и, что важнее всего, честно ведет диалог с самой собой. Все ее инсталляции и арт-объекты — это совокупность различных практик: наблюдение за природными явлениями, осмысление критических текстов на разные темы и другие телесные и духовные практики.
В интервью BURO. Софа рассказала о важности саморефлексии, массовой тревожности, духовных практиках и апсайклинге искусства.
Софа, расскажите, насколько сакрален для вас процесс творчества? Ваши работы становятся результатом саморефлексии или же вы чаще обращаетесь к «внешнему» в поисках вдохновения?
Если честно, я считаю, что сакральность спекулятивна и никак иначе. Что же касается моего творчества, то внутренние и внешние факторы работают в синтезе. Меня многое вдохновляет во внешнем мире — хайкинг в горах, книги, тактильные природные и техногенные материалы. Но это все соседствует с внутренним — реакциями на события, опытом тела, мышлением.
Вы сказали, что сакральность спекулятивна. А не считаете ли вы, что современное искусство в большинстве своем и есть спекуляция на различных «актуальных» и провокационных темах?
Не больше, чем все остальные сферы культуры. Но в этом смысле современное искусство создает дополнительный люфт для соединения неочевидного. За это я и люблю современное искусство: оно дает возможность наложения различных форм знания странными инструментами в еще более странных обстоятельствах.
Для всех очевидно, что все визуальное сегодня торжествует над всеми остальными единицами информации, но и его уже слишком много, чтобы фильтровать и «важное» от «второстепенного». Как вы думаете, существует ли возможность, что визуальное искусство перестанет воздействовать на зрителя, если в нем не будет дополнительных «триггеров», влияющих на другие органы чувств?
Сложно сказать, но лично я верю в визуальный опыт и то, что он всегда будет волновать зрителя, даже если не будет дополнительных триггеров.
Тема тревожности — одна из центральных в вашем творчестве. Поколение Z считается самым подверженным тревожным расстройствам из-за взросления в эпоху тотальной диджитализации. Как вы препарируете этот феномен в своем творчестве? И подвержены ли вы сами внезапным приступам беспокойства?
Тревожность сама по себе — не совсем тема моего исследования, скорее рефлексия на происходящие изменения в восприятии человека и того, что является нечеловеческим. Этот интерес можно идентифицировать как тревогу, но мне кажется, что это скорее рассмотрение различных интуиций. Как и многих, меня беспокоят политическое, экологическое, социальное. Проблем действительно много, но мне кажется, что лучше развивать позитивный опыт, исходя из своих возможностей.
Что для вас значит «практиковать настоящее»? Какие практики посоветуете для развития духовного в новом мире?
Практиковать настоящее — значит быть включенным в каждый момент и реагировать на происходящее, в том числе — на внешние события. На всякий случай тут я избегу каких-либо советов, как это делать — каждый должен нащупать для себя свой набор подходящих практик и методик.
«Мир-без-нас», о котором вы говорите в своей выставке «Метафизика ландшафта», — какой он?
Когда я ходила в поход в Заполярье в национальный парк Югыд Ва (это в Республике Коми), мы находились абсолютно без связи 10 дней. Там не было никаких следов человека, в пространстве не чувствовалось никакого присутствия — ни мистического, ни человеческого, ни животного. Если бы мы исчезли, никто бы не узнал этого, такой природе совершенно все равно на человека. Наверное, это одна из вселенных «мир-без-нас». В своих работах я часто создаю вселенную мира после человека, где объекты существуют сами по себе.
Ранее вы рассказывали, что использовали части своих старых инсталляций для создания новых. Получается, что в искусстве тоже возможен своего рода апсайклинг? Как вы думаете, насколько широко эта тенденция затронет искусство и какими будут последствия?
Я стараюсь «перетаскивать» часть скульптур и материалов в последующие работы, потому что считаю важным думать о количестве используемых материалов и остатков после выставок, которые просто могут годами лежать на складках. Я считаю, что апсайклинг возможен и необходим в искусстве, так как эта среда в целом чувствительна к проблемам экологии и может с этим концептуально работать. Насколько широко эта тенденция затронет искусство — не знаю, потому что с другой стороны всегда есть запрос на новые технологические работы и красивые материалы.
В вашем творчестве прослеживается влияние различных восточных духовных и телесных практик. Расскажите, как занятия йогой повлияли на ваше творчество?
Я сама преподаю йогу последние пять лет, а начала я активно практиковать ее, когда поступила в школу Родченко. Это два мира, которые переплетаются и влияют друг на друга. Ведь духовные практики требуют бдительности и внимательности: нужно уметь исследовать разное и быть включенным сразу на нескольких уровнях. В йоге, например, это параллельная концентрация на теле, дыхании, работе мозга и психоэмоциональном состоянии. И в искусстве точно так же необходимо одновременно удерживать внимание на разных сложносоставных аспектах реальности.
И последний вопрос: с кем из современных художников вы мечтаете посотрудничать и создать совместный арт-проект?
В целом мне проще работать самостоятельно. Хотя не исключаю какого-то сотрудничества в крупных интересных проектах — посмотрим, кто знает.