Искусство в России как инвестиция: да или нет? Отвечают эксперты

Евгений Гриневич

художник, основатель дизайн-бюро Ufo Design Vision, меценат музея Тропинина

Современное искусство сегодня, как правило, подразумевает концептуальность. Проще говоря, сейчас человечество переживает новый Ренессанс. Эпоха Возрождения характеризовалась новым пониманием личности человека, стремлением познать реальность, выразить ее многообразие и красоту через искусство. Точно так же происходит и сейчас, в XX веке, определяются новые художественные приемы. Только если в XIV веке в центре всего стоял человек, то сегодня даже мысль может являться произведением искусства. Чтобы лучше разобраться в современном искусстве, я рекомендую прочитать книги Пегги Гуггенхайм, которая собрала лучшую коллекцию искусства первой половины XX века и открыла Джексона Поллока.

Что касается имен, я бы выделил Марселя Дюшана с его «Фонтаном», Джозефа Кошута с инсталляцией «Один и три стула», Марину Абрамович и ее знаменитый перформанс «Ритм 0», Кристиана Болтанского с его тонкими, а порой и страшными, инсталляциями, Герхарда Рихтера, одного из самых дорогих художников в мире, Ансельма Кифера — то, что он создает, уму непостижимо. Ну и, пожалуй, отмечу «любителя бананов» Маурицио Каттелана, который всё может превратить в фарс и трагикомедию.

В международной практике современное искусство — это Postwar and Contemporary Art (послевоенное и актуальное искусство). Мы руководствуемся этим же подходом. В базе российских современных художников InArt более 2 700 имен. Это авторы после 1920 года рождения, связанные с российским контекстом и участвующие в выставочных проектах российских институций, которые признаны в нашем арт-сообществе. InArt выделяет несколько больших групп художников в зависимости от того, на каком этапе своей художественной карьеры они находятся:

Где появилось первое изобразительное искусство? Конечно же, в пещерах. Люди украшали свои дома, культовые сооружения. А теперь подумаем, что же является самым надежным видом инвестиций? Конечно же, инвестиции в недвижимость. Соответственно, всё, что касается обустройства недвижимости, — это и произведения искусства, и антиквариат. Еще со времен Возрождения произведения искусства предназначались для конкретных пространств: Да Винчи создавал «Тайную вечерю» для доминиканского монастыря Санта-Мария-делле-Грацие, Микеланджело расписывал Сикстинскую капеллу.

Но со временем люди поняли, что искусство — это часть мануфактурного труда, они обладают уникальностью и хорошо продаются, становятся раритетами. Картины стали ценными, когда представители светской и духовной власти стали создавать первые частные коллекции, доступные общественности: Пинакотека Амброзиана в Милане, галерея Уффици во Флоренции, Эрмитаж. За столетия ничего не изменилось. Разве что в XIX веке на смену аристократам пришли представители промышленного бизнеса: если на первые поколения приходилось формирование капитала, то уже последующие, создавая образ новой аристократии в поддержку своего имиджа, стали точно так же создавать частные галереи и музеи, например, музей Гуггенхайма и Третьяковскую галерею.

Инвестирование в искусство имеет очень длинную историю. Однако это всегда ассоциировалось с меценатством, крупными вложениями, элитарностью. В последние же несколько лет в инвестирование и коллекционирование пришли миллениалы с собственным подходом. С их стороны есть запрос на альтернативные инвестиции, эмоциональную добавленную стоимость, социальную значимость. Искусство во многом предполагает личную вовлеченность — картина может просто нравиться или не нравиться, с ней могут быть связаны личные переживания. При этом инвесторы ожидают, что всё будет быстро, прозрачно и онлайн. Востребованы инструменты, объединяющие субъективные и объективные характеристики искусства. Группы, на которые InArt ранжирует художников (см. выше), помогают оценить степень риска и инвестиционную привлекательность.

Так, baby-birds — это высокая степень риска: никто не может предсказать, как сложится их карьера, потому что они только начали творческий путь. Из плюсов — относительно доступные цены, которые могут сильно вырасти. Инвестиции в red-chips — риск, оправданный перспективами художника стать звездным. Уже можно понять примерную траекторию развития его карьеры: он окончил профильный университет, сотрудничал с «правильными» площадками. При этом цены на работы в силу небольшого опыта все еще невысоки.

Mid-career — «стабильные» художники. Их уже покупают коллекционеры, обеспечивая определенный уровень цен, а выставочный бэкграунд позволяет попадать в музеи. Еще ниже инвестиционные риски с established artists — работы этих авторов точно не потеряют в цене, хотя и не вырастут в цене в десять и более раз, как это возможно с baby-birds. Это надежное вложение капитала. Наименее рискованно покупать blue-chips, за работы которых идет борьба на международных аукционах. Спрос тут всегда превышает предложение, это самый ликвидный актив.

Дилеры и фонды — институциональная часть арт-сообщества. Они связывают между собой художников и коллекционеров. Являются своего рода проводниками, именно в их руках сосредоточена основная информация. InArt прилагает много усилий к тому, чтобы сделать арт-рынок максимально прозрачным и понятным, наладить обмен информацией между всеми участниками.

Любая коллекция нуждается в профессиональном подходе. Особенно сложно оценивать работы современных авторов: будет ли их стоимость расти или о них забудут, как только спадет хайп, созданный пиарщиками. Поэтому многие считают, что лучше вкладываться в художников предыдущих поколений, уже покинувших этот мир, — они не преподносят сюрпризов. Именно арт-дилеры помогают связать галереи, частные коллекции, оказывают услуги по составлению кейсов коллекционирования. Всё это попадает в арт-фонды, которые не только помогают выставлять работы, сохранять и увеличивать коллекции своих клиентов, но и занимаются серьезной благотворительной деятельностью через многочисленные пожертвования и систему грантов.

Инвестиции в искусство — всегда средние или долгосрочные. То есть для того, чтобы дождаться повышения цены на работы художников, нужно дождаться изменений в его карьере. Плюс, конечно, продать работу мгновенно тоже не получится. Вторичный рынок в России пока развит не очень сильно. Но мы как раз занимаемся разработкой новой платформы и инструментов, которые помогут ему расти быстрее. Однако в определенном смысле, инвестируя в искусство, вы всегда остаетесь в выигрыше: у вас физически остаются предметы искусства в пространстве, а также в качестве наследства. Помимо этого, с искусством могут быть связаны и ваши переживания, и впечатления.

Вкладываясь в искусство художников-современников, вы становитесь соучастником развития их карьеры. За те десять лет, что я занимаюсь галерейным делом, российский арт-рынок стал гораздо более открытым и дружелюбным к бизнес-среде, инвесторам и начинающим коллекционерам. Мы уверены, что эта тенденция сохранится, и сами прикладываем все усилия, чтобы приблизить это светлое будущее. Сейчас мир современного искусства действительно становится все более прозрачным. Прогресс не стоит на месте, и с развитием технологий процесс будет только ускоряться.

Проводя параллели с Ренессансом, хочется вспоминать имя Джорджио Вазари и его многочисленные жизнеописания великих художественных деятелей эпохи Возрождения. О чем нам говорят его труды? О том, что популярные в настоящий момент художники и авторы не всегда проходят проверку временем. Безусловно, давать прогнозы очень сложно, но важно знать, что понимание художником условий рынка, следования им, некоторая предсказуемость и новизна работ, трудолюбие позволяют достигнуть успеха. А говоря об инвестициях и искусстве, от себя могу добавить только одно: «Аrs longa, vita brevis». Искусство — единственная понятная инвестиция, которая в наименьшей мере подвержена структурным изменениям в экономике и биржевым скачкам.