"В уличных сценах Бонд носил рубашку C&A и брюки Zara"

Два года назад выставка вызвала ажиотаж в лондонском Барбикан Центре. Что стало отправной точкой для ее создания?
Идея создания экспозиции частично принадлежит мне. Я подумала, что было бы интересно показать ход создания фильма с точки зрения его дизайна шаг за шагом. На севере Лондона расположен большой архив Бондианы. Единственная его хранительница — Мэг. Она королева этих пыльных, вовсе не гламурных коробок, набитых скетчами, эскизами, фотографиями и прочими сокровищами, ставшими иконами современного киномира. Архив довольно разношерстен и нелогично организован, но только здесь можно найти разнообразные предметы, так или иначе связанные с созданием картин о герое Яна Флеминга. Костюмы из фильмов, представленные на выставке, — тоже оттуда. Большинство из них оригинальны и участвовали в съемках, а четыре или пять мы для нее реконструировали.

"Бонд — аристократ, актеры в большинстве своем — пролетарии. Шона Коннери заставляли спать в костюме, сшитом на Сэвил-Роу, чтобы он привык вести себя естественно"

Мы хотели показать, как элементы дизайна, искусства, эскизов преобразуются в киноленту. Возможно, молодым людям станет понятнее, как из рисунков и сюжета — чистых идей — возникает динамическое киноизображение. К примеру, сначала мы придумываем, что в руках героя взрывается ручка, потом изобретаем этот предмет, овеществляем его и вводим в ткань фильма.

Одна из задач выставки — привлечь внимание молодых людей к Бондиане. Но, может, для этого поколения герой вовсе не шпион времен Холодной войны?
У них, конечно, есть свои герои. Но людей, которым интересно, как именно делается кино, как идея — а это и есть дизайн — превращается в эскизы и объекты, заинтересует и эта экспозиция. Я работала над пятью фильмами о Бонде и этой выставкой могу многое рассказать не только об "агенте 007", но и о кино в целом. Это не школа дизайна, а особый взгляд на Бондиану.

"В уличных сценах, да, Бонд у меня и в рубашке C&A появляется, и в брюках Zara — они просто не важны для характеристики героя в данный момент"

Выставка посвящена стилю Бонда. Как вы сами его определяете?
Это расслабленная и комфортная элегантность. Моя истинная страсть в одежде — портновское искусство. Мне всегда было интересно показать мужчинам, как прекрасны костюмы. Именно они в огромной степени определяют образ Бонда, но Джеймс всегда сам носит одежду, никогда не позволяет ей затмевать себя. Сам по себе Бонд не привязан к моде, она может поставить его в тупик. Он как персонаж, в отличие от актеров, которые его играли, или людей, которые хотели быть на него похожими, представляет класс, в котором не так важно, насколько дорогая или стильная у них одежда, потому что высшее качество и эксклюзивность этих вещей были сами собой разумеющимися. Он следует качеству, не моде. Элегантность Бонда вневременная. Этот стиль несколько изменился в последних фильмах, но остался сердцевиной образа.

Между Бондом и актерами, которые его играли, — пропасть. Бонд — аристократ, актеры в большинстве своем — пролетарии. Шона Коннери заставляли спать в костюме, сшитом на Сэвил-Роу, чтобы он привык вести себя естественно. То же самое сейчас происходит с мужчинами, которые смотрят Бондиану. Они восхищаются Бондом, однако не способны воспроизвести его стиль. Но динамика, которую актеры вносят в его образ — тот же Коннери и Дэниел Крейг в последних фильмах, — невероятно способствует его иконизации. Их первобытная, животная энергетика, сексуальность, харизма способны оживить костюм. Роджер Мур умел носить костюмы, ведь он работал моделью долгое время, но у него не было этой сексуальности в движении, взгляде, жестах. Его Бонд более интеллектуален, с юмористической ноткой.

Замечаете ли вы, что ваша работа, ваша страсть к портновскому мастерству влияют на зрителей и обращают их в веру в стиль?
Если отвечать быстро, я бы сказала: нет. Британцы стараются изо всех сил найти и купить правильный костюм. Не скажу, что это моя заслуга, это дело рук Бонда. Его поклонники стремятся воспроизвести в своей жизни его стиль, привычки, носить такие же вещи. Так что по размышлении скажу: да! Если бы фильмы не оказывали влияния на людей, такие крупные марки, как Omega, не были бы заинтересованы в сотрудничестве с нами и не предлагали бы сделать все, что необходимо, по высшему разряду. Как дизайнеру по костюмам мне нужно создать максимально убедительный образ. Представить себе, как выглядят костюм, обувь, носки, прическа, и сделать их именно такими, как того требуют обстоятельства существования героя. Только полное погружение художника по костюмам в героя заставит зрителя поверить в актера, в персонажа. И если это происходит, мы получаем высшую оценку своей работы.

"Роджер Мур умел носить костюмы, ведь он работал моделью долгое время, но у него не было сексуальности в движении, взгляде, жестах. Его Бонд более интеллектуален, с юмористической ноткой"

Парадоксальным образом стиль Бонда оказался люксовым воплощением стиля нормкор в декорациях высшего света. Он одет в вещи без индивидуальности: белая рубашка, правильные брюки, узнаваемые часы — предметы, которые должны быть у мужчины, статусные, но неброские. Как в этой ситуации дизайнер по костюмам определяет верность интонации вещи и правильность бренда?
С детства я наблюдала за людьми. Моя работа заключается в том, чтобы замечать, как одеты люди, принадлежащие к разным сословиям. Обувь может быть John Lobb или Church's, а может быть и безымянной марки, но будет выглядеть так, как должна. В малобюджетных фильмах или при съемках экшенов приходится использовать не дорогостоящие вещи, а похожие на них заменители, которые, впрочем, глаз не воспринимает дешевкой. Но что касается костюмов, в моих фильмах Бонд всегда носил Brioni. Более бюджетные версии не давали на гигантском пространстве киноэкрана реалистического ощущения, не вызывали веры в происходящее. В уличных сценах, да, Бонд у меня и в рубашке C&A появляется, и в брюках Zara — они просто не важны для характеристики героя в данный момент. В "Кванте милосердия" Бонд на мотоцикле несется по улице и на ходу срывает одежду с веревки. Понятно, что ему под руку подворачиваются рубашка C&A, брюки Marks & Spencer, дешевая футболка — вещи-невидимки.

Бонд — исключительное воплощение британского характера. Как случилось, что его не превратили в ходячую витрину английской моды?
Действительно, Бонд долго носил костюмы Brioni, а сейчас одевается у Tom Ford — американца, реконструирующего классические приемы европейских портных. Но ведь если бы Бонд был русским, он ведь тоже наверняка не носил бы одежду только русских марок, особенно в наши дни, не так ли? До Пирса Броснана Бонд носил только британские марки. Но моя идея была в том, что Бонд — шпион мирового масштаба, он путешествует по миру, видит больше прочих и одевается в лучшее в той стране, куда его заносит служба Ее Величеству. Он космополит от стиля. К тому же в сердце британской торговли Harrods можно купить одежду со всего света, а мастера на Jermyn Street используют итальянские ткани для самых английских костюмов и рубашек. Я считаю, что времена British only в глубоком прошлом.

"В малобюджетных фильмах или при съемках экшенов приходится использовать не дорогостоящие вещи, а похожие на них заменители, которые, впрочем, глаз не воспринимает дешевкой"

Если перевести смысл Бондианы на язык моды, то это окажется история противостояния и взаимовлияния классической элегантности (Бонд) и футуризма с этническим налетом (злодеи). Вы согласны с этим?
Костюмы злодеев в Бондиане — это история о чужих. Это очень английская история: рассказать о злодее в терминах чужака, иностранца, иного, не своего. Традиция началась еще с Фу Манчу (персонаж писателя Сакса Ромера, воплощение злого криминального гения — прим. ред.), которого сыграл Борис Карлофф. Китель Мао, наряд в стиле Неру, русская косоворотка, индийский костюм — все, что не похоже на британское, что выбивается из островной традиции деталями, превращается в совокупный образ чужого. У нас на выставке несколько костюмов злодеев. Один из них носил Джонатан Прайс, сыгравший медиамагната Эллиота Карвера. Это пальто Kenzo. Есть и костюм Джозефа Уайзмена — доктора Но. По ним прекрасно видно, как наше сознание определяет чужих, не похожих на нас людей, которых стоит бояться. Ирония в том, что выставка открывается сейчас в Москве, которую мы долгие годы считали главным злодеем. Что ж, Россия больше нам не враг. По крайней мере, на этой неделе. (Смеется.)