Как начинаются истории любви: отрывок из новой книги Жан-Клода Грюмбера «Жаклин Жаклин»
В издательстве «Книжники» выходят воспоминания современного французского драматурга Жан-Клода Грюмбера «Жаклин Жаклин», посвященные жене, с которой он прожил 60 лет. Писатель находился в заграничном турне, когда в больнице скончалась его супруга Жаклин. С тех пор ежечасно, днем и ночью, он пытается сказать ей все, что не успел или не посмел, удержать ее еще ненадолго рядом, заполнить словами зияющую пустоту. Так появилась его новая книга. Специально к выходу романа BURO. публикует главу «Как начинаются истории любви».
Жан-Клод Грюмбер «Жаклин Жаклин»
Перевод с французского Нины Хотинской
ОТРЫВОК ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЖАН-КЛОДА ГРЮМБЕРА «ЖАКЛИН ЖАКЛИН».
ГЛАВА «КАК НАЧИНАЮТСЯ ИСТОРИИ ЛЮБВИ?»
Как начинаются истории любви? Прежде всего им нужно место, позволяющее встречу, как колодцы в Библии или в доисторические времена гроты и пещеры. Нашей территорией была площадь Республики в 10-м округе. «Ла Шоп», исчезнувшее ныне кафе, было одновременно нашим колодцем и нашим гротом, местом неформальных встреч группы молодых людей обоих полов, любителей черного кофе и бесконечных споров, ничего особо не планирующих, только жить и, если возможно, любить. Никто из вас не осмелился бы употребить этот глагол, не хихикнув. Нет, прости, конечно же, ты.
Жан-Клод и Жаклин Грумберг, 1973 год.
Ядром этой группки была ты, ее ядром и ее жемчужиной. Рядом с тобой были Розетта, твоя старшая сестра, и Поль, младший брат. Вы с Розеттой были обручены с двумя членами того же племени: ты — с Жаком, Розетта — с Лулу.
Вы любили — мы любили, потому что я стал одним из ваших, — кино. Розетта, проникшаяся ко мне — я до сих пор не знаю почему, — платила за мой кофе, а Поль, очень часто, за мои билеты в кино.
Я был бедным, самым бедным из бедных, и, хуже того, у меня не было ни плана, ни надежды, ни даже желания как-то это изменить. Кафе «Ла Шоп» на площади Республики находилось всего в полусотне метров от вашей квартиры, которая оказалась также ателье по изготовлению свитеров и жилетов для продажи на рынках и в универмагах; их шили с большим тщанием твои отец и мать.
Ни у кого из нас не было ни профессии, ни определенного плана карьеры. Большинство играли в карты — покер, рами, бридж, белот — или ходили в казино, а то и хуже того, на ипподром. Я — нет. Будущего не было. Что же до прошлого, лучше было о нем не думать: его груз еще давил на наши плечи, не давая поднять глаза к небу и к обещанному, прославленному светлому будущему.
Мы любили смотреть кино и говорить о нем. Вы видели множество фильмов, американских и других. Я — только французские. Каждое воскресенье после обеда я сопровождал маму в кино. Она любила только французские фильмы. Так что я посмотрел всего Фернанделя, всего Гитри, всего Жана Ришара. Я обожал Сатюрнена Фабра и Жюля Берри, которого мама не любила, потому что, говорила она, у него всегда что-то случается. Надо думать, слишком многое уже случилось с ней. Она хотела смотреть только фильмы, в которых не случается ничего.
Жан-Клод и Жаклин Грумберг, 1978 год.
Жан-Клод и Жаклин Грумберг, 2013 год.
Ты же, помимо кино, любила танцевать. Никто в компании, а Жак особенно, этого не любил, и ты ходила танцевать одна или с подружкой, ради удовольствия, говорила ты, удовольствия от танца. Я не любил это дело, считая его буржуазным, ретроградным и пустым. Ты была очень красива, а себя я считал неказистым. Мы были в разных весовых категориях. А потом однажды Розетта вышла замуж, после чего настала твоя очередь. Я чуть не стал свидетелем Жака, но мне подвернулась работа — аниматором в клубе «Олимпик» в Кальви. Я не мог быть в Кальви и в Париже одновременно и выбрал Кальви, чтобы развлекать там грудастых тевтонских туристок. Так я и не стал свидетелем твоего первого мужа.
Сразу после свадьбы вы с Жаком укатили на малолитражке в Грецию, в свадебное путешествие. Ты была там очень-очень счастлива. Греция стала твоей любимой страной, а позже и моей.
Через несколько месяцев, выходя из кино, вы с Жаком разошлись во мнениях по поводу «Трамвая "Желание"». Как ты рассказала мне много позже, вы даже всерьез повздорили. Последние семь или восемь месяцев вы жили далеко от площади Республики, в 16-м округе. Ты чувствовала себя изгнанницей среди холодных буржуа.
Так или иначе, Жак в тот вечер не оценил ни трамвай, ни желание, во всяком случае, недостаточно в твоих глазах, и вдобавок придрался к игре Вивьен Ли, твоей любимой актрисы. Вот в тот-то вечер, под покровительством и во спасение чести Вивьен Ли, и завязалась наша будущая история любви. Ты не вернулась в 16-й округ. По твоей просьбе Жак отвез тебя домой, на площадь Республики, где папа и мама встретили тебя без удивления и даже с удовольствием.
Жаклин Грумберг, 1988 год.
Благодаря трамваю и желанию все вернулось на круги своя. Ты снова была девушкой с площади Республики, избегающей брачных уз. В тот вечер компания из «Ла Шоп» раскололась. Ты стала персоной нон грата — Жак слишком страдал. Все за него боялись. Даже Розетта и Поль остались на его стороне. Ты была свободна, но одна. И хуже того, желание танцевать тебя покинуло. Ты была близка к депрессии, даже подумывала стать педикюршей. Ты тогда похудела на десять кило, которых, к великому твоему удовлетворению, больше не набрала. Забеспокоившись, ты обратилась к врачу. Выслушав тебя, он спросил, могло ли какое-нибудь недавнее событие стать причиной этой подавленности и потери веса. Ты ответила, что нет, вряд ли. Он направил тебя на обследование и выписал транквилизаторы, после чего проводил до дверей. И тут ты вскользь упомянула, что только что вышла замуж и развелась. Он забрал у тебя рецепты, порвал их и, пожав тебе руку, шепнул: «Все пройдет, малыш».
И вот тут-то территория, при поддержке случая и удачи, вмешалась в нашу историю.
Статьи по теме
Подборка Buro 24/7