Домашнее чтение: "Большая книга о любви"

 МОЖЕТ ЛИ ЛЮБОВЬ ДЛИТЬСЯ ВСЮ ЖИЗНЬ?

Доктор Элайн Хэтфилд родилась на Гавайях в 1937 году. Ее многолетние кросс-культурные исследования феномена любви были отмечены премиями выдающихся ученых. В соавторстве с мужем Ричардом Л. Рэпсоном она публикует научные работы на темы любви и секса. Ей принадлежит авторство в разграничении понятий страстной и дружеской любви.

В наши дни ученые-теоретики — в частности, изучающие психологию (социальную, культурную и эволюционную), неврологию, антропологию и историю — наконец начали отвечать на вопросы, касающиеся страстной любви. Для этого они применяют разнообразные техники, от изучения жизни приматов в естественных условиях обитания до подробного анализа снимков мозга. В дополнение к современным чудесам технологии и анализа историки используют так называемый «восходящий» метод. Они рассматривают не судьбы королей и полководцев, а жизнь (и любовь) простых людей, статистического большинства. Во внимание принимаются демографические показатели, архитектурные особенности, медицинские справочники, церковные указы, тексты песен и личные дневники. На основании всех этих методов ученым удалось составить варианты ответов на вопросы, волновавшие и ставившие в тупик предыдущие поколения исследователей. Рассмотрим некоторые из этих ответов ниже.

Что такое страстная любовь?

Страстная любовь — это чрезвычайно острое эмоциональное состояние, сильное стремление к единению с другим человеком. Для этого сложного чувства характерны взлеты и падения. Человек, охваченный страстной любовью, одержим мыслями о желанном субъекте. Взаимная любовь (при которой объект страсти отвечает влюбленному взаимностью) вызывает полноту чувств и экстаз; безответная любовь (когда объект страсти не испытывает ответных эмоций) часто приводит к ощущению пустоты, тревоги и отчаяния. Страстную любовь также называют «одержимостью», «слепой любовью», «любовной лихорадкой» или «влюбленностью».

Совсем недавно социальные психологи, неврологи и физиологи обнаружили, что страстная любовь и половое влечение тесно взаимосвязаны (по крайней мере в странах Запада и, возможно, в других частях мира). Когда молодые люди испытывают страстную (или романтическую) любовь к кому-либо, это чувство практически всегда сопровождается зарождением полового влечения к объекту любви. Естественно, необязательно быть влюбленным для того, чтобы испытывать сексуальное влечение. Об этом свидетельствует распространенность случайных половых связей.

Страстная любовь — быстротечное состояние. Это пиковое переживание, а долго находиться на пике эмоций невозможно. Вскоре после заключения брака страстная любовь начинает постепенно угасать, а давно состоящие в браке супруги указывают лишь на «некоторую степень» страстной любви друг к другу.

К счастью, в этой неутешительной картине есть и светлые тона. На место страстной любви обычно приходит компаньонская любовь. Это ровное чувство, состоящее из глубокой привязанности, близости и преданности. Некоторые исследователи считают, что с угасанием страстной любви компаньонская любовь лишь возрастает. Но у такой гипотезы нет фактического подтверждения; напротив, существуют противоречивые мнения о роли компаньонской любви в романтических отношениях. Так, супружеские пары сообщают о том, что со временем она угасает так же, как страстная любовь.

Как давно существует страстная любовь и существует ли она повсеместно?

Страстная любовь зародилась вместе с человечеством. Шумерское сказание об Инанне и Думузи, в котором Инанна, шумерская богиня любви, секса и войны, берет в любовники пастуха Думузи, появилось в племенном эпосе в 2000 году до н. э. Одно время антропологи считали страстную любовь исключительно явлением западной цивилизации, но сейчас большинство ученых сходятся в том, что страстная любовь и половое влечение — универсальные составляющие любой культуры.

Тем не менее культурные особенности могут выражаться в том, как люди понимают любовь, насколько они стремятся к испытанию столь бурного чувства, считают ли они страстную любовь обязательным условием для брака или полагают, что брак нужно заключать на основании более практических соображений.

Историки также отслеживают изменение отношения общества к любви, сексу и интимной близости в разные времена. Рассмотрим, к примеру, Китай, обладающий очень древней культурой. Исторические записи, начатые 4000 лет назад в эпоху династии Ся (или Первой династии), свидетельствуют о том, что с течением времени китайские воззрения на романтическую и страстную любовь коренным образом  менялись. Понятию «любовь» приписывались разнообразные смыслы, в возлюбленном искали разные наборы качеств, по-разному относились к тому, стоит ли афишировать свою любовь или скрывать ее в тайниках сердца.

Различия существуют и между культурами, и в рамках одной культуры в разное время, но само понятие любви универсально. Из всех исследований можно сделать вывод, что любовь принимает самые разнообразные формы. Она может вмещать целый мир, разрушать его, а может быть нежной и заботливой. Она может длиться всю жизнь или быть быстротечной. Одно можно сказать с уверенностью: она существует, и существует везде.

Элайн Хэтфилд преподает психологию в Гавайском университете и является экс-президентом Общества научных исследований сексуальности. За последние годы она получила несколько крупных наград за научные достижения (в частности от Ассоциации психологической науки). Двум ее книгам недавно была присуждена Национальная премия Американской ассоциации психологии. Еще две книги Элайн Хэтфилд написаны в соавторстве с ее мужем Ричардом Л. Рэпсоном: Love, Sex, and Intimacy: Their Psychology, Biology and History («Любовь, секс и близость: их психология, биология и история») и Love and Sex: Cross-cultura Perspectives («Любовь и секс: кросс-культурная перспектива»).

Меган Форбс — студентка выпускного курса факультета социальной психологии Гавайского университета. Область исследований: страстная любовь, теория справедливости, выбор партнера и виртуальные (онлайн) отношения.

ЛАБОРАТОРИЯ ЛЮБВИ

Профессор Донателла Мараццити впервые доказала, что романтическая любовь — это отклонение от нормы с биохимической точки зрения. Мировая общественность была шокирована. Некоторые критики возмущались тем, что автор покушается на поэтические аспекты любви, сводя все к игре молекул. Тем не менее основанная ею Лаборатория любви и по сей день исследует загадку любви, постепенно раскрывая смысл ее биологической составляющей. Тут сыграло роль личное обстоятельство: Донателла влюбилась в любовь, и это событие коренным образом изменило ее жизнь. Вот ее история.

Мое первое научное свидание с любовью было вызвано счастливым стечением обстоятельств. В середине 1990-х годов меня интересовали обсессивно-компульсивные расстройства и уровень серотонина, и я искала психологическую модель, которая позволила бы мне исследовать эти феномены в крупных популяциях. В один прекрасный день, обсуждая эту тему с моим научным руководителем, я внезапно поняла, что влюбленные удивительно напоминают пациентов, страдающих обсессивно-компульсивными расстройствами, поскольку все время думают об одном и том же предмете. Я решила измерить уровень серотонина в  обеих группах и выяснила, что и у тех, и у других он в одинаковой степени понижен.

Признаюсь честно: результат был получен в 1996 году, но я откладывала публикацию до 1999, чтобы провести несколько контрольных проб. Эксперименты были выполнены корректно; мои сомнения скорее были вызваны опасением общественного резонанса. Ведь исследование впервые показало, что за человеческой эмоцией романтической любви, возможно, скрывается биохимическая аномалия.

Я оценила свои силы и решила, что справлюсь с проблемами, которые вызовет моя статья. Один из журналов принял ее и опубликовал, предварительно дав благоприятный отзыв о теме и результатах исследования. Как я и подозревала, статья получила много откликов; мне пришлось принять участие в различных телевизионных программах и интервью по всему миру. В целом комментарии были положительные; лишь меньшинство полагало, что я покушаюсь на поэтические аспекты любви, сводя все дело к игре молекул.

Тем не менее я знала тогда и знаю сейчас, что любовь не является исключительно результатом сочетания молекул и биологических факторов, но в то же время эти факторы нельзя игнорировать. Красота и чудо любви не принижаются из-за понимания того, что в ее проявлении задействованы определенные биологические системы. 

В дальнейшем я поставила себе цель доказать, что за особенностями мышления обсессивно-компульсивных пациентов стоит та же биохимическая аномалия, что и за особенностями мышления влюбленных. Однако любовь представляет собой нечто большее, и с научной точки зрения неверно было бы полагать, что она зависит лишь от одного нейромедиатора.

Популяризация

В моей жизни также произошло немало изменений. Мне пришлось пройти через множество интервью, выступать перед неподготовленной аудиторией и адаптировать научный язык, чтобы меня поняли. Я осознала, что иногда важно нести науку в массы и способствовать образованию людей, не входящих в научное сообщество. В итоге я решила, что должна написать книгу, в которую вошли бы все научные выводы в отношении любви, книгу, какой в то время не было. Склонность к литературному творчеству у меня возникла еще в детстве. Мне повезло найти отличного издателя, опубликовавшего мою первую книгу, озаглавленную The Nature of Love («Природа любви»), которая была переведена на другие языки. Впоследствии я написала еще одну книгу под названием E vissero per sempre gelosi e contenti («И они жили долго, ревниво и счастливо»), посвященную ревности.

Нейрогормоны

Любовь стала основной темой моих исследований. В круг моих научных интересов также вошли ревность, привязанность и социальные взаимоотношения, по мере того как я осознавала их значение как базовых механизмов, фундаментальных для человеческого благополучия. После серотонина мы измеряли присутствие нейрогормонов у влюбленных и сделали вывод, что влюбленность — это состояние стресса, о чем свидетельствует повышенный уровень кортизола. Интересно то, что концентрация тестостерона меняется в противоположном направлении в зависимости от пола, увеличиваясь у женщин и снижаясь у мужчин, как если бы мужчинам и женщинам приходилось таким образом сближаться, становясь более схожими. Эти открытия соответствуют общепринятому мнению о том, что влюбленность — это базовая эмоция, не имеющая половых различий.

В то же время я провела исследования на людях, испытывающих ревность, и обнаружила у них снижение серотонина. Мне пришлось убедиться, насколько сложна и мало изучена обычная ревность, а также насколько она многообразна (мы определили, по крайней мере, пять типов).

Следующее исследование было связано с окситоцином. Потребовалось время, чтобы разработать надежный метод измерения этого нейропептида, но теперь мы используем такой метод ежедневно. Уровень окситоцина связан с тревожностью, наблюдающейся в состоянии романтической влюбленности, то есть окситоцин требуется для достижения расслабления в тревожном состоянии привязанности к партнеру. Стало очевидно, что влюбляться, любить и быть привязанным к кому-либо полезно.

С точки зрения мозговых функций, влюбленность приносит пользу, так как при этом вырабатываются нейротрофины — вещества, обеспечивающие механизмы выживания, дифференциации и функционирования нейронов. Интересно было обнаружить, что один из нейротрофинов, так называемый нейротрофический фактор из тканей мозга, связан с романтической привязанностью, но связан по-разному, в зависимости от пола. Фактически, только у женщин высокая концентрация нейротрофического фактора  коррелирует с низким уровнем избегания. Другими словами, влюбленные женщины становятся менее застенчивыми в отношениях с партнером, а также более склонными к социальным отношениям в целом. В другом моем исследовании женщины оказались весьма чувствительны к влиянию экстракта из подмышки мужчины (феромоны?) — до такой степени, что у них менялся уровень серотонина и они демонстрировали некоторые признаки импульсивности и привязанности.

Сейчас в моей лаборатории ведутся исследования других биологических аспектов любви. Все мои коллеги разделяют мою увлеченность этой темой. О себе могу сказать, что я влюблена в любовь.

Преимущества

Изучение любви изменило меня как личность. Я заново проанализировала свою личную жизнь и поняла, что мне очень повезло. У меня были прекрасные родители, которые поддерживали во мне высокую самооценку и уважали мою свободу выбора. Мой спутник жизни любит меня, и я люблю его с самого начала наших отношений, которые длятся уже давно. Продвигаясь в исследованиях любви, я все более увлекаюсь этой темой и проникаюсь к ней все большим уважением. Я думаю, что любить и быть любимым — это самый потрясающий опыт для человека, но в любви нужно проявлять заботу, внимание, бдительность, гибкость, готовность меняться. Природа предоставила в наше распоряжение необходимый инструментарий для взращивания любви и сбора ее плодов, которые дают нам величайшую радость жизни. Я думаю также, что наука, исследуя загадку любви и, возможно, однажды полностью разложив на компоненты ее биологическую составляющую, поможет нам любить друг друга самым совершенным образом.

Донателла Мараццити — профессор психиатрии отделения психиатрии, нейробиологии, фармакологии и биотехнологии в Пизанском университете (Италия), где она защитила диплом со специализацией в медицине и хирургии. В том же Пизанском университете она специализировалась в психиатрии и затем биохимии. Она получила ряд национальных и международных наград и состоит в издательской группе различных специальных периодических изданий. Ее перу принадлежит около 350 научных статей, восемь книг, два бестселлера и один роман.

СЧАСТЛИВЫЕ ОДИНОЧКИ

«Я всегда любила жить одна, — говорит профессор Белла ДеПауло. —  Кроме того, мне не нравятся стереотипы и дискриминация одиночек (которую я называю холостофобия), а также чрезмерная пропаганда брака, свадеб, помолвок и романтической любви (матримания)». Она провела подробное исследование любви и жизни холостяков и не обнаружила ничего прискорбного.

Из-за превознесения брака и романтической любви в средствах массовой информации и даже в некоторых академических трудах я предполагала, что одинока в своей любви к холостяцкой жизни. Может, другие люди и хотят избавиться от одиночества, но я — нет. Я живу одна не потому, что не встретила «того самого» человека, и не потому, что у меня есть какие-то проблемы. Мне подходит холостой образ жизни. Для меня это наиболее осмысленный и продуктивный способ существования. В глубине души я одиночка.

При исследовании этой темы меня ждали удивительные находки. Распространенное мнение, что холостяки несчастны, одиноки, лишены любви и мечтают избавиться от одиночества — ни на чем не основанный миф. Такие представления сильно преувеличены или даже попросту неверны и не подтверждаются никакими научными данными. Одиночки живут хорошо, потому что они понимают любовь в ее глубоком общечеловеческом смысле, вмещающем гораздо больше, чем простая романтическая привязанность. Они часто с благодарностью отзываются о многих значимых людях в своей жизни, и это не просто слова. Ряд исследований демонстрирует, что холостяки чаще оказываются рядом с братьями и сестрами, родителями, соседями и друзьями в трудную минуту.

Любимый пример в моей коллекции — слова покойного Теда Соренсена, известного спичрайтера Президента США Джона Кеннеди. Когда газета New York Times задала ему вопрос: «Были ли ваши рабочие отношения с Джоном Кеннеди самой большой любовью в Вашей жизни?» — он ответил: «Да, конечно». Соренсен был женат, но его самозабвенная страсть к работе как к источнику любви и цели всей жизни может стать уроком для всех нас, вне зависимости от нашего матримониального статуса.

Именно одиночки чаще всего выбирают работу по душе. Исследование, проведенное среди студентов вузов, показало, что студенты, впоследствии оставшиеся холостяками до 30 лет, ценили осмысленную профессиональную деятельность больше, чем те, кто заключил брачный союз. Через десять лет, при проведении повторного исследования, ситуация не изменилась.

Дневник Луизы Мэй Олкотт озаглавлен Liberty, A Better Husband. Автор пишет о незамужней женщине в довоенной Америке. Она «представляет свою свободу как одновременно независимость и принадлежность к обществу... Ее свобода позволила ей посвятить свою жизнь и талант поиску женских способов саморазвития, усовершенствованию своего сообщества и помощи близким». Для многих поколений мужчин и женщин, защищавших социальную справедливость, смысл любви и страсти был более трансцендентным, чем кольца с бриллиантами и букеты красных роз.

Кто является любовью всей вашей жизни? Может, это не «кто-то», а «что-то»? Возможно, ваша способность любить столь велика, что не вмещается в рамки чувства к одному-единственному человеку. Если открыть себя любви в ее общем, самом широком контексте, то у вас больше шансов прожить жизнь более полно и осмысленно.

Белла ДеПауло (кандидат наук, Гарвард) — социальный психолог и приглашенный профессор психологии в Калифорнийском университете (США). Автор более ста научных публикаций и нескольких книг, в том числе Singled Out: How Singles Are Stereotyped, Stigmatized, and Ignored, and Still Live Happily Ever After («Изгои. Как холостяков клеймят стереотипами, подвергают остракизму и игнорируют, и как им удается жить долго и счастливо, несмотря ни на что»). В течение долгих лет она ведет блог Living Single («Жизнь холостяка») для сайта журнала Psychology Today («Психология сегодня»).

ЭКОНОМИКА ЛЮБВИ

Что может сказать экономика, когда речь идет о любви? Многое. Ведь она изучает эффективные стратегии поиска, экономический эффект брака, помогает понять, как один плюс один может равняться трем и почему мы обмениваемся дорогостоящими кольцами. «Экономика любви не разрушает ее чуда, — говорит экономист Ханно Бек. — Если использовать ее с умом, то она помогает получить максимальную выгоду от вашей любовной жизни».

Считается, что люди выбирают возлюбленных интуитивно, а не с помощью математических расчетов. Может быть, это и так, но не стоит сбрасывать со счетов оценку преимуществ и недостатков при вступлении в отношения. После того как первый прилив эмоций схлынул, человек порой жалеет о своем решении; не зря говорят: поспешишь — людей насмешишь. Но что мешает пересмотреть решение, принятое второпях и на горячую голову?

Брак: за и против

Каковы недостатки долгосрочных отношений? Прежде всего они означают потерю свободы: обоим партнерам приходится идти на компромисс и делать то, чего ни один из них не хотел. Компромисс — это хороший зонт, но плохая крыша. Второй недостаток стабильных отношений — отсутствие выбора. Холостой человек свободен в поиске партнеров, а в браке вариантов нет.

Но у стабильных отношений есть и множество преимуществ. Во-первых, пара более продуктивна, чем два человека по отдельности: каждый развивает свои таланты, а пользоваться результатами могут оба. Если партнеры обладают способностями в разных сферах, то в семье возможна специализации. Например, один занимается домашним хозяйством (потому что у него/нее это хорошо получается и ему/ей это нравится), а другой детьми (потому что в этом его/ее талант). В таком случае совместная жизнь будет максимально продуктивной.

Впервые эта идея была описана экономистом Давидом Рикардо. Он обнаружил, что разделение труда между нациями увеличивает общее благополучие всех стран-участников, а что подходит для стран, то справедливо и для супружеских пар. Преимущества отношений связаны с разделением труда на основе индивидуальных особенностей партнеров: чем сильнее их отличия, тем больше отдача от разделения труда.

Второе преимущество стабильных отношений — близость. С экономической точки зрения, отношения похожи на совместное предприятие. Сначала делаются инвестиции (два партнера, множество компромиссов, одно-два зернышка любви), которые необходимы для получения определенного рода товара. Но здесь товар — не успешное ведение хозяйства, а нечто иное: близость. Этот уникальный товар на рынке не купишь: любящий, заботливый партнер, человек, понимающий твои печали и страхи, — вот то, что может быть «произведено» только в условиях стабильных отношений усилиями двух людей, которые ценят друг друга и заботятся друг о друге.

Подобные и противоположные?

Рассмотрев все эти преимущества и недостатки, можно ответить на один из самых важных вопросов, касающихся любви: сходятся ли одного поля ягоды или притягиваются противоположности? Исходя из идеи о притяжении противоположностей, можно предположить, что экономическое преимущество такого союза заключается в разделении обязанностей: чем больше отличий у двух людей, тем больше преимуществ при разделении труда получит пара. Противоположности притягиваются, поскольку они пожинают богатые плоды своей непохожести благодаря специализации.

Но для достижения второго преимущества отношений — близости — встречаются одного поля ягоды. Если два человека похожи друг на друга в том, как они чувствуют, думают и любят, то компромиссы будут не так необходимы, а конфликт интересов — не столь острым, как у партнеров, во всем противоположных друг другу. Это очень важное условие для того, чтобы в отношениях существовали гармония и близость.

Современность

Современные технологии — пылесосы, полуфабрикаты, посудомоечные машины — позволяют холостым людям самостоятельно организовывать свой быт. Старинный уклад уже не работает: раньше муж зарабатывал деньги, а жена занималась хозяйством. Такое разделение обязанностей в браке помогало извлечь максимальную пользу из специализации.

Технический прогресс значительно упростил ведение домашнего хозяйства. Преимущества специализации сходят на нет, как и преимущества брака с человеком, имеющим противоположные наклонности. Таким образом, союз противоположностей уже не приносит выгоды.

Остается только принцип «одного поля ягоды». Главные ценности отношений (близость, гармония и любовь) не могут быть достигнуты с помощью технологического прогресса или куплены за деньги. Поскольку специализация в браке уже не требуется, а гармония и любовь достижимы только в стабильном союзе, с точки зрения экономики очевидно, что лучше искать партнера, подобного себе.

История подтверждает такой вывод: десятилетия назад сватовство было традиционным способом устройства брака, а сегодня люди сами выбирают партнера не из-за преимуществ специализации, а из-за романтических чувств, которые они испытывают. В наши дни партнерство организуется по любви.

Ханно Бек — профессор экономики Университета прикладных наук Пфорцхайма (Германия). Сфера его исследований — экономика в повседневной жизни, поведенческая экономика, экономика СМИ и финансовые рынки. Его перу принадлежат ряд публикаций по нескольким экономическим темам и популярная книга на тему экономики любви. Его собственная любовь принадлежит семье, друзьям, собаке и гитаре.

СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ

Избиваемые женщины, дети, которые подвергаются жестокому обращению, заложники преступников... Иногда они испытывают к мучителю чувство, похожее на любовь. Этот феномен называется «стокгольмский синдром». Психиатр Фрэнк Охберг впервые дал определение этому термину. Всю жизнь он работает с посттравматическим стрессом, серийными убийцами и жертвами насилия. Будучи добровольцем Красного Креста, он помогал пострадавшим от землетрясений, наводнений, пожаров и авиакатастроф. Он развенчивает иллюзию этой так называемой любви, раскрывая порождающие ее механизмы. 

Иногда любовь возникает в странных, неожиданных обстоятельствах, и нас, психиатров, просят объяснить, почему это происходит. Так случилось в середине 1970-х, когда банковская служащая Кристин привязалась к грабителю Улссону, шесть дней и ночей державшему ее в заложницах в погребе. Тогда и появился термин «стокгольмский синдром». 

Этот синдром включает три фактора: сильные положительные чувства заложника по отношению к похитителю, взаимные положительные чувства преступника к заложнику и антагонизм со стороны обоих по отношению к властям, ответственным за спасение заложника и преследование похитителя. 

Что такое стокгольмский синдром?

Четверть всех заложников и жертв начинает испытывать некоторую эмпатию или положительные чувства к своим тюремщикам. Некоторые даже пытаются защищать преступников. Иногда жертва влюбляется в агрессора. Такой феномен получил название «стокгольмский синдром» — после ограбления в Стокгольме (1973), когда сотрудников банка удерживали в заложниках в течение шести дней. 

Термин используется и для описания других случаев неожиданной симпатии, например в применении к чувствам, возникающим между жителями бывших колоний и народами-колонизаторами — индийцами и британцами, алжирцами и французами.  

В те годы я служил государственным психиатром и работал на ФБР, обучая переговорщиков для смертельно опасных ситуаций, проводя интервью с выжившими жертвами похищений и заложниками. При необходимости я консультировал командование во время длительных осад, таких как, например, в 1977 году, когда голландские молуккские террористы удерживали заложников в школе и в поезде. 

С гуманитарной точки зрения стокгольмский синдром был нам на руку, поскольку похитители начинали испытывать симпатию к жертвам и это помогало нам спасти их жизни. Мы учили переговорщиков искать признаки зарождения таких отношений и стимулировать их развитие.

Позволение жить

Я объяснил последовательность развития синдрома таким образом: сначала происходит внезапный, неожиданный, пугающий захват. Прогремели выстрелы. Прозвучали крики. Привычная жизнь перевернулась с ног на голову. Заложникам запрещают переговариваться между собой, двигаться, ходить в туалет, говорить с похитителями. Они становятся беспомощными, как дети, полностью зависящие от родителей в исполнении насущных жизненных потребностей. Позднее многие из них говорили мне: «Я знал, что умру». Это было не просто предположение о возможности смерти. Это было ясное знание. 

Но за чувством полной беспомощности следовало разрешение двигаться, говорить и есть. Эти «дары жизни» исходили от той же могущественной и ужасной фигуры, которая стала причиной их несчастья. Заложники отрицали жестокость похитителя. Испытанный ими опыт говорил, напротив, о его бесконечной доброте: он позволил им жить. 

Я предположил, что это чувство (при его описании речь пострадавших обычно замедлялась) было схоже с благодарностью, а также с блаженным ощущением избавления от боли или ужаса. Вероятно, такая эмоция предшествует всем видам человеческой любви: любовь к матери, любовь к другу, любовь к возлюбленному. Один из бывших заложников сказал о своем юном похитителе: «Он напомнил мне моего сына-подростка», — и теплая отцовская улыбка озарила его лицо. 

Другой вспоминал: «Они давали нам одеяла и сигареты. Ты помнишь, что это убийцы. Но они ведут себя по-человечески. Сложно бороться с чувством сострадания к ним». Если этому способствуют возраст и пол, то отношения могут перейти в романтическое русло, как случилось с Кристин в Стокгольме и с богатой наследницей Патти Херст по отношению к Кахо из симбионистской армии освобождения. 

Могущественный человек

Несколько десятилетий мы исследуем динамику осад и захвата заложников и до сих пор обнаруживаем стокгольмский синдром в определенных обстоятельствах: когда заложники запуганы, впадают в детство, получают от преступников предметы первой необходимости, имеют время и возможность для формирования привязанности. Такие ситуации складываются крайне редко и сразу получают широкую огласку. Поэтому термин «стокгольмский синдром» часто применяется и в более широком контексте — к другим случаям необъяснимого формирования симпатии, например таким, как преданность спортсменов грубому тренеру или терпение избиваемой женщины. 

Эти абсурдные виды привязанности содержат элементы стокгольмского синдрома. Могущественный человек играет роль родительской фигуры, олицетворяя собой смертельную или кажущуюся смертельной силу. Наказание происходит мгновенно, молниеносно и ассоциируется с утратой жизни, средств к существованию или карьеры. Обратиться за помощью не к кому (по крайней мере в представлении жертвы). Но за этим следует период облегчения. Снова открывается путь к заветной цели. Оказывается, после смерти или кажущейся смерти существует жизнь. Возникающая в результате травматическая связь иррациональна и часто не поддается осознанию. 

Фальшивая любовь

Выжившему человеку в угнетенном состоянии такое чувство может казаться любовью. Но я предупреждаю всех, кто попадает в капкан этой фальшивой формы любви: она ущербна, вы заслуживаете гораздо большего. Если вы попали в ловушку и не можете выбраться из нее, это не означает, что с вами что-то не так. Но есть что-то трагически неправильное в жизни, протекающей в эмоциональной зависимости. Многие смогли вырваться из этих пут при помощи друзей и экспертов из кризисных центров для женщин и групп защиты жертв насилия. Более тонкий и вероломный тип удерживания в «заложниках» требует компетентного профессионального вмешательства и юридической защиты. Необходимая помощь начинается с прокладывания пути в безопасное место, а завершается тренингом формирования адекватной самооценки и самозащиты. 

Стокгольмский синдром — это не истинная любовь. Это временное облегчение в ситуации, когда уверенность в скорой смерти сменяется надеждой на выживание. Определение «стокгольмский синдром» зародилось в связи с ситуацией «заложник-жертва», но его элементы можно найти во всех примерах абсурдной привязанности, вырастающей из благодарности за отсрочку издевательств. Помните, что свобода и достоинство — наши главные цели. Обретая свободу и достоинство, мы можем испытывать зрелую, достойную любовь. 

Фрэнк Охберг — профессор клинической психиатрии, ранее адьюнкт-профессор уголовной юстиции и адьюнкт-профессор журналистики при университете штата Мичиган (США). Основатель и член группы правления международного общества изучения посттравматических стрессовых расстройств, удостоен его высшей награды — Премии за пожизненные достижения. Охберг и его коллеги основали Академию анализа критических инцидентов Gift from Within («Дар изнутри») — организацию, оказывающую благотворительную помощь жертвам посттравматических стрессовых расстройств, — а также Комитет общественной информации и защиты (в ответ на угрозу серийных убийств). Также он основал центр обмена опытом между журналистами и специалистами по посттравматическим стрессовым расстройствам.

ПРОДУКТ ЗАПАДА?

«Существует очень мало исследований романтической любви в незападных обществах, поскольку антропологи, психологи и историки полагают, что романтическая любовь является вкладом Европы и Америки в мировую культуру. На другие территории мира она была принесена путем европейских исследовательских экспедиций и колонизации». Хсу-Минг Тео оспаривает их правоту.

С 1950-х до 1990-х годов американские ученые часто высказывали мнение, что любовь бывает только в Соединенных Штатах и других обществах, чья система мировоззрения основана на западноевропейской культурной традиции. Многие европейские ученые легко соглашались с тем, что романтическая любовь — достаточно локальное явление, источником которого стал феномен куртуазной любви, появившейся в южной Франции в XII веке.

В этом они следовали за французским литературным критиком Дени де Ружмоном. В своей знаковой работе 1940 года «Любовь и Запад» он заявляет, что культура Запада отличается от всех других культур тем, что именно в ней зародилось и увековечилось понятие романтической любви. Под этим он подразумевает концепцию любви, идеализирующей возлюбленного и сочетающей в себе идеи альтруизма, дружбы, эротизма и сильной страсти. Ружмон утверждает, что романтическая любовь позже вошла в понятие супружеской любви в качестве обязательного компонента. Именно этот идеал и практический подход стал универсальным для многих западных ученых XX века, во многом благодаря глобализации западной культуры.

Ружмон в своих тезисах основывается на французской литературе менестрелей, однако другие историки считают, что литературные и музыкальные источники не могут служить доказательством широкого распространения явления во всем обществе. 

Французский историк Филипп Арьес, к примеру, отмечает в своей работе, посвященной детству, что существует недостаточно доказательств наличия любви между членами семей и между молодыми людьми в период ухаживания на протяжении долгого периода европейской истории. Английские историки и социологи предположили, что романтическая любовь и отношения привязанности внутри семьи появились только в XVIII веке, одновременно и, возможно, в связи с процессами модернизации (сельскохозяйственной и индустриальной революцией) — как социальные изменения, вызванные экономическими факторами.

Любовь заставляют служить выводам западного исключительного подхода и выполнять роль культурного маркера «цивилизации»

Недавние попытки антропологов пересмотреть негативную оценку незападной любви были многочисленны, но довольно однообразны. Западные ученые определяют романтическую любовь в соответствии с западными культурными нормами и способами выражения, а затем отправляются на ее поиски (часто обреченные на поражение) в среде незападных культур и племенных образований. Такая стратегия не очень продуктивна, поскольку даже в западной культуре выражение любви и ее ритуалы со временем изменяются. Алые розы и коробка шоколадных конфет в наши дни символизируют романтические отношения; однако в средневековом Уэльсе молодой человек мог выразить свою любовь к девушке, помочившись на ее платье, что было известно как практика rhythu.

Для многих ученых полезно было бы признать, что хотя чувство любви и универсально, способы выражения и ритуалы романтической любви культурно своеобразны и со временем меняются. Это прекратило бы споры о том, является ли любовь универсальным или чисто западным понятием. Вместо них можно было бы заняться изучением историко-культурной специфики любовных практик.

Хсу-Минг Тео — историк-культуролог, работающий в отделе современной истории университета Маккуори в Сиднее (Австралия). Недавно она подготовила к печати книгу и специальный выпуск журнала на тему современной культуры романтической любви в Австралии. Среди ее публикаций — Cultural History in Australia («История культуры в Австралии») и Desert Passions: Orientalism and Romance Novels («Страсти по пустыне. Ориентализм и любовные романы»). Она является автором получившего награду романа Love and Vertigo («Любовь и головокружение») и членом издательской группы Journal of Australian Studies («Журнал австралийских исследований») и Journal of Popular Romance Studies («Журнал современных исследований романтической любви»).