Домашнее чтение: отрывок из книги Гаранс Доре "Любовь. Стиль. Жизнь"

Ив Сен-Лоран сказал это первым и лучше всех: «Не бывает истинной элегантности без душевной красоты».

Как бы я ни любила моду, я признаю, что элегантность заключается в другом. В том, как мы обращаемся с людьми.
Кто-то называет это манерами или этикетом, но для меня это нечто более сущностное, ведь хорошие манеры — лишь вопрос воспитания. Вот вы знаете, что в Японии разворачивать подарок в присутствии дарителя считается верхом грубости? Вы должны унести его домой и только там открыть. Во Франции — напротив, если вы не посмотрите сразу, что вам поднесли, это будет означать: «Да плевать я хотел на твой подарок!» Мне пришлось побывать в разных странах, и везде я старалась соответствовать местным традициям, но после нескольких грубых ошибок решила, что буду прислушиваться к голосу сердца. Во Франции мы называем это «элегантностью сердца». Да, понимаю, звучит банально. Но знаете что? Истинная элегантность — это умение порой не стесняться банальности. Я расскажу вам, как я открыла для себя элегантность сердца. Вы, должно быть, полагаете, что я человек довольно открытый. Я сделала это своей профессией — я каждый день говорю о себе в личном блоге. Забавно, потому что я долго была очень застенчивой. Помню, я краснела как рак, когда мне надо было выступать перед публикой. В начальной школе мне из-за этого приходилось туго. Попроситься в туалет было так трудно, что я и не просилась. И мучилась целый день. Ответить вслух на вопрос учителя казалось пыткой. Я тушевалась перед классом, а потом несколько недель переживала и твердила маме, что «больше никогда не пойду в эту школу».

Истинная элегантность — это умение порой не стесняться банальности

Не считая этой особенности, я была прилежной и послушной ученицей. У меня было мало друзей. Мне казалось, я странная, не такая, как все. В средней школе дела пошли лучше. Застенчивая девочка превратилась в задумчивого и очень ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНОГО (драматическая интонация!) подростка. У меня был очень узкий круг друзей. Точнее — две подруги. Две наши главные зануды. Мы вели философские беседы, курили, пили кофе и чувствовали себя избранными. И вот однажды, когда мне было около пятнадцати, появилась Анна. Она была моей полной противоположностью. Блондинка, шумная, веселая, непосредственная. Совершенный сорванец, воплощение легкости бытия; представьте Кэмерон Диаз с французским акцентом. Она постоянно подтрунивала над собой, смеялась над своими ошибками, и ее радость и уверенность в себе привлекали к ней окружающих. Ее родители были дипломаты, так что она путешествовала по миру, пожила в разных местах, говорила на четырех языках, своими глазами видела президентов, общалась с нищими и взахлеб рассказывала о тех и о других. Я была околдована. Мы подружились в мгновение ока, и мир словно распахнулся передо мной. Она меня смешила. И смеялась надо мной. «Почему ты такая серьезная?» — недоумевала Анна. Она выросла с двумя старшими братьями и не боялась высказываться. Она умела постоять за себя. В ней, казалось, не было никакой спеси. Но она излучала не просто уверенность в себе; скорее так: она просто не считала кого-либо выше или ниже себя. Она разговаривала с учителем в той же манере, что с друзьями. Уважительно относясь к другим, она ждала того же в ответ. Она просто была собой и подсознательно чувствовала, что по-другому жить не может.
Пожалуй, это был важнейший урок в моей жизни. В ее присутствии я успокаивалась. Я поняла, что причиной моих страхов, застенчивости, привычки краснеть на самом деле была невероятная эгоцентричность, я слишком много думала о себе, а еще о том, что подумают обо мне люди, — вместо того чтобы обратить внимание на собеседника.
И постепенно я избавилась от комплексов. Меня стало всерьез интересовать, что чувствуют другие, как они высказывают свои чувства, что выражают с помощью языка тела.

Уважительно относясь к другим, она ждала того же в ответ. Она просто была собой и подсознательно чувствовала, что по-другому жить не может

Но как мне было расположить их к себе? Я научилась смеяться над собой. Над своими причудами и нелюдимостью. Например, я говорила: «Стойте, неужели я опять покраснела? Чувствую, щеки у меня горят». Я удивляла людей, смешила их, заряжала позитивом. И они стали тянуться ко мне, потому что я вела себя душевно, честно и просто. Я не стеснялась задавать вопросы. Как Анна, я решила, что имею право чего-то не знать. Вместо того чтобы притворством усложнять ситуацию, я честно признавалась: «Я представления не имею, о чем вы...» И тогда мне объясняли. Причем с огромным удовольствием! В общем, я ухватила суть. Мир не остановится, если я сделаю или скажу что-то неправильно. Я поняла, что я не такая важная птица. Остальные люди переживают те же проблемы: чувствуют неловкость, не знают, что сказать, как поступить. Осознание этого все меняет и приносит чувство легкости и комфорта.

Мир не остановится, если я сделаю или скажу что-то неправильно

Когда я научилась смеяться над собой, я начала с радостью смешить других, одновременно не стесняясь указывать на свои маленькие недостатки. Кроме того, я освоила искусство общения, и оно по сей день определяет мою жизнь. Я не уверена, что Анна сознает, каким даром меня наделила. А сейчас, надеюсь, я могу сделать для других то же самое. Если я способна заряжать людей энергией, если могу помочь им поверить в себя и отбросить сомнения, то чувствую себя счастливой и радуюсь за них.
Для меня это и есть элегантность сердца.