30 лет «Последнему искушению Христа» Скорсезе: как свобода слова и религия сталкиваются в кино
Как один из самых скандальных фильмов в истории боролся за место в прокате и почему сегодня его история все еще стоит разбора
12 августа 1988 года в прокат вышел фильм «Последнее искушение Христа» Мартина Скорсезе, встретивший активные религиозные протесты. За минувшие 30 лет общество так и не пришло к единой позиции, на чьей стороне правда: режиссера с его авторской интерпретацией или оскорбленных христиан. Buro 24/7 рассказывает историю и подробности конфликта Скорсезе и религиозного сообщества, а также разбирается, актуальна ли эта ситуация для сегодняшнего дня.
Где святотатство зарыто
«Последнее искушение Христа» снято по не менее нашумевшему одноименному роману Никоса Казандзакиса, отразившего сложные отношения писателя с верой. Как известно, Иисус сочетал в себе как человеческую, так и божественную сущности. Искусство чаще интересовалось чудотворной деятельностью Мессии, в то время как Казандзакиса и Скорсезе больше занимала мирская натура Спасителя. Казалось бы, никакого криминала, но внутреннюю борьбу Христа между житейскими соблазнами и его духовной миссией эти творцы показали излишне самонадеянно.
В концовке Сатана предлагал висящему на кресте Иисусу не умирать за наши грехи, а познать радости жизни: предаться плотским утехам с Марией Магдалиной, вступить в брак, растить детей и так далее. Помазанник Божий был не прочь, пока в кощунственное видение не постучался Иуда, показанный в фильме всецело положительным персонажем, и не усовестил его. В картине хватало и других поводов для праведного гнева христиан. В качестве бунта против Бога Иисус изготавливал кресты для римлян, на которых те распинали еврейских пророков. Мессия признавал, что его манят всевозможные искушения, коим он не потворствовал лишь из страха. Он сидел в очереди к Марии Магдалине и целый день наблюдал, как та обслуживает клиентов (сам сын Божий, впрочем, решился с ней лишь поговорить).
Верующие на тропе войны
Мартин Скорсезе долго вынашивал замысел экранизации и впервые подступился к его реализации в 1983 году. Ему выделили солидные по тем временам 19 миллионов долларов, все было готово к съемкам. В последний момент путь искусству преградили влиятельные евангелисты и телепроповедники Тэмми Фэй Беккер и Джим Беккер. Они надавили на главную сеть кинотеатров, чтобы та отказалась от будущего проката, и производство свернулось. Через несколько лет власть евангелистов ослабла, Скорсезе обзавелся пробивным агентом и таки довел дело до конца с урезанным втрое бюджетом. Не успела состояться премьера «Последнего искушения», как его уже окружила волна негативных слухов. Многие делали выводы о фильме на основе неактуальной версии сценария 1982-го года. Для недовольных религиозных групп проводились предпоказы, которые, впрочем, их отнюдь не умилостивили. 1 200 христианских радиостанций осудили постановку, а у офисов Universal собралось 25 000 протестующих. Евангелист Билл Брайт порывался возместить студии затраты на картину, если ему позволят уничтожить все ее копии. Кинотеатры США отказались прокатывать богохульный фильм, но Universal выручило то, что ей принадлежало 49% Cineplex Odion — второй крупнейшей сети в Северной Америке. После премьеры отдельные города настаивали на запрете, многие страны подвергли картину бойкоту и цензуре.
Уязвленные верующие не спешили проявлять прилежного смирения, зато охотно устраивали многочисленные пикеты. В Париже группа религиозных фундаменталистов прибегла к очищающему огню коктейля Молотова на одном из сеансов — 13 человек серьезно пострадало. В 1997 году «Последнее искушение Христа» показали и на российском телевидении по каналу НТВ к вящему возмущению РПЦ.
За бедного Скорсезе замолвите слово
Скандалы, демонстрации и угрозы печалили режиссера. «Этот фильм не для того, чтобы пошатнуть чью-то веру. Это последнее, что я хотел бы сделать, — оправдывалсяМартин Скорсезе. — Я думаю, если у человека есть сильная вера, то от фильма она никогда не пострадает». Для выдающегося постановщика было вызовом лучше понять Иисуса и его идеи о любви к Богу и ближним. Через сомнения Христа в его божественной сущности Скорсезе пытался сделать его ближе к людям, а заодно осмыслить собственное отношение к религии. Мартина воспитывали католиком, и он даже собирался стать священником, поэтому вопросы веры занимают неотъемлемое место в его творчестве.
Режиссерская гильдия провела конференцию в защиту Скорсезе, где на его сторону встали матерые кинематографисты. Клинт Иствуд настоял на важности свободного выражения мыслей. Сидни Поллак резонно отметил: «Христианство продержалось 2 000 лет. Оно переживет фильм Мартина Скорсезе за 6,5 миллиона долларов». В конце концов, это всего лишь кино. Некоторые либерально настроенные католики и протестанты даже хвалили ленту за показ человечности Иисуса. В итоге Скорсезе получил номинацию на «Оскар» за лучшую режиссуру.
Что изменилось
В вопросе, имеет ли художник право на свою трактовку священных истин, до сих пор размыты границы дозволенного. Одно дело, когда речь о комедиях. Шутки, конечно, задевают верующих и исправно влекут угрозы и призывы к запрету. Тем не менее странно на полном серьезе вступать в теологический спор с «Догмой» Кевина Смита, где в одном из эпизодов герои сражаются с дерьмодемоном. Кажется, что 20 лет хулиганств «Южного парка» и ему подобных уже слегка приучили людей не беситься попусту.
Порицание со стороны христиан даже уместно, когда выходит какая-то скандальная «жвачка» вроде «Кода да Винчи» — неподготовленные зрители могут принять срывы покровов с религии за чистую монету. «Последнее искушение Христа» также способно ввести сторонних людей в заблуждение относительно природы Иисуса, но, по крайней мере, оно не пытается гнаться за дешевой сенсацией. В фильме имеются отдельные эпатажные моменты, но это неотъемлемая часть кинематографа (например, в «Страстях Христовых» подобным «аттракционном» являются натуралистичная жестокость и антисемитизм, хотя церкви встретили картину благосклонно).
В целом же лента Скорсезе — это редкий случай, когда автор решает серьезные художественные задачи, ищет личные ответы на вопросы веры и провоцирует обсуждение в обществе. За такое кино не взялся бы атеист, которому это попросту не интересно. Несмотря на спорные идеи, оно не направлено против религии. В конечном счете Иисус принимает свою роль Спасителя и жертвует собой. Замысел Казандзакиса сводился к тому, чтобы дать человечеству надежду победить соблазны и грехи. Когда творцы не пытаются хайпануть или остро пошутить, а занимаются искусством в полном смысле этого слова, едва ли они заслуживают травли.
Впрочем, времена, когда христианство реально карало за инакомыслие, ушли вместе с инквизицией. Сейчас куда более чреваты попытки затронуть ислам — молодая религия острее реагирует на подобные вещи. Современные ценности западного общества вполне позволяют художникам свободно излагать свои мысли о христианстве. Дерзкие идеи рискуют поднять всенародное возмущение, но их авторы хотя бы не рискуют жизнью. Шумиха способна даже обеспечить неплохую рекламу, как случилось с «Матильдой», которую иначе бы никто и не заметил, — фильм Алексея Учителя заставил о себе говорить, но в прокате все равно провалился.
Резюмируя, свобода слова пока еще способна держать удар со стороны религии. Однако в нашу эру чрезмерной чувствительности настоящая угроза идет со стороны раздутых политкорректности и толерантности, где даже шутки 10-летней давности могут стать поводом для охоты на ведьм в Голливуде и стоить людям работы. Джеймс Ганн, режиссер «Стражей Галактики», не даст соврать: недавно его уволили за твиты 2008–2011 годов, хотя, если мы вспомним самих себя того времени, то окажемся едва ли толерантнее Ганна.